Алексей Макеев - Должники
– Да, кстати! – словно вспомнил Белов, вынимая из кармана бумажник. – Организация, конечно же, не останется в стороне. Позвольте вручить вам небольшую сумму, которую выделил профсоюз…
Сумма была вовсе не такая уж маленькая, и оперативность профсоюза выглядела слишком фантастической, но тетка не обратила внимания на некоторые нестыковки.
– Это хорошо! – сказала она, пряча деньги. – Я, знаете ли, не из богатых. В мое время было стыдно быть богатым. К сожалению, без денег на этом свете делать нечего.
В общем, «мероприятие» прошло довольно гладко, разве что заняло гораздо больше времени, чем предполагал Белов. Закончив переговоры с теткой, он заскочил в ближайший ресторан пообедать и Тишкову позвонил уже довольно поздно – зато на сытый желудок.
– Это я, – сказал он. – Наш товарищ отъехал. Кажется, обошлось без накладок.
Про отпечатки пальцев и чересчур старательного следователя он решил пока ничего не говорить.
– Тебе кажется или обошлось? – злым голосом спросил Тишков.
– С моей стороны обошлось, – тоже начиная злиться, парировал Белов. – За прочих не отвечаю.
– За прочими актрисы не бегают, – мрачно сказал Тишков. – Меня пока ты волнуешь. Брату его сообщил?
– Дался вам этот брат! – не удержался Белов. – По-моему, чем позже он об этом узнает, тем лучше.
– А по-моему, мы договаривались, что ты с ним встретишься в первую очередь и убедишь его. Ты у нас мастер убеждать, не так ли?
– Тебе виднее, – ответил Белов. – Только в данном случае мне одному отдуваться не хочется. Решение принимали вместе, а шишки все мне? Позвони ему и скажи сам.
– Я никуда звонить не буду, – раздельно, почти по слогам, сказал Тишков. – Слушай меня внимательно. От меня только что ушел муж.
– Чей муж? – не понял Белов.
– А ты подумай, чей, – спокойно ответил Тишков. – Сообразил? Так вот, дорогой, положение наше очень сложное. У меня совсем мало времени – только чтобы подчистить тут кое-что, спрятать кое-какие хвосты, ну, сам понимаешь… А тебе сейчас нужно исчезнуть. На очень неопределенное время. Этот человек совсем не прост. К тому же у него к тебе большие претензии…
– В таком случае, наоборот, глупо исчезать, – возразил Белов. – Это вызовет лишние подозрения. Все в порядке. Я работаю в «Шпоре», у меня есть обязанности, но они не имеют ничего общего с теми безобразиями, которые творятся на московских улицах. Пусть докажут обратное!
– А на базе? – перебил его Тишков.
– На базе я был с паспортом на имя Белова. К тому же, повторяю, там все чисто. Рядовой случай – утонул пьяный. Они десятками тонут каждое лето.
– Ну, смотри! – неприятным голосом сказал Тишков. – Во всяком случае, эту неделю ты здесь не появляешься. Я сказал, что ты на природе. Придумай, где был и какого размера окуней таскал.
– Ничего себе был окунь, – неприязненно сказал Белов. – Примерно на метр семьдесят. Тебе бы таких потаскать!
– Мне и так хватает, – резко ответил Тишков. – Всю вашу шарагу тащу. Не надорваться бы.
Глава 11
Гуров был неприятно поражен столпотворением, с которым он столкнулся в собственном подъезде. Он наверняка бы встревожился, если бы не выражения лиц людей, набившихся на лестницу. В основном здесь присутствовали какие-то незнакомые молодые девушки, разряженные и накрашенные сверх меры, которые, нервно сжав пальцы, смотрели куда-то вверх, и глаза их горели блаженством и надеждой. Все это напомнило Гурову времена, когда их квартиру осаждали толпы поклонниц, жаждущих получить автограф любимой актрисы или хотя бы прикоснуться к краю ее платья. Потом они с Марией поменяли квартиру и долгое время умудрялись держать свой адрес в секрете, но, похоже, этим счастливым временам пришел конец.
– Как они узнали? – недовольно пробормотал он, обращаясь к сопровождавшему его Крячко. – Кошмар какой-то!
В создавшейся ситуации логично было бы воспользоваться лифтом, но тот застрял где-то наверху. Не исключено, что он также был захвачен поклонницами.
– Наверняка кто-то засветил квартиру, – деловито предположил Крячко. – Видел около дома три крутые тачки? Похоже, у вас гости.
– Кто же это может быть? – гадал Гуров, с трудом пробиваясь через благоухающую духами толпу. – Никак не Петр. Мы оставили его с тобой в кабинете. Он ничего такого даже не предполагал. В театре ни у кого нет таких тачек – это я знаю точно. Кто же это?
У дверей квартиры они с Крячко наткнулись на кордон из трех широкоплечих и могучих, как скалы, молодых людей. Сложив тяжелые руки на животе, они перегораживали вход в квартиру, что еще больше делало их похожими на гряду прибрежных скал. Трепетные девицы, подтягивающиеся к дверям Гурова, не производили на них никакого впечатления. Было очевидно, что даже самой очаровательной из них крепко не поздоровится, если она попытается нарушить границу.
– Позвольте пройти! – кротко сказал Гуров, оказавшись нос к носу с живым кордоном. – Это моя квартира.
Молодые люди смерили Гурова равнодушными взглядами, и один из них снизошел до лаконичного ответа:
– Не положено!
Гуров и Крячко переглянулись.
– Вот так попали! – изумленно сказал Гуров. – На ровном месте да мордой об асфальт! Молодые люди, у вас, похоже, проблемы со слухом, так я повторю – это моя квартира.
– Топай отсюда, папаша! – было сказано ему в ответ. – Если не хочешь неприятностей. Крупных.
– Ну, мы с товарищем не такие крутые, конечно, – сказал Гуров, запуская руку в карман. – Крупных неприятностей обещать не можем. Но мелкие у вас, ребята, будут непременно, если вы не отвалите сейчас же от моих дверей. Переночуете в СИЗО для разнообразия…
Он показал мордоворотам свое удостоверение. Они нахмурились, и в их лицах появилось нечто осмысленное.
– Извините, полковник, но у нас приказ, – сказал один из них. – Мы здесь по личному распоряжению министра иностранных дел. Обеспечиваем безопасность иностранного гостя. Личность, говорят, уникальная, европейского уровня светило…
– Черт, так здесь что – этот клоун Паоло Баттини? – воскликнул Гуров. – Что ему тут понадобилось?
– Навещает нашу знаменитую актрису, – доверительно сообщил один из церберов. – Марию Строеву. Она приболела, а он волнуется.
– Знаешь, дорогой, – вмешался Крячко, выступая вперед, – кажется, мы уже тоже начинаем волноваться. И если ты со своими дуболомами не отойдешь наконец в сторону, я сейчас сделаю тебе так больно…
– Охолонись! – остановил его Гуров. – Парни не виноваты… Как же я сразу не сообразил!
Он вытащил из кармана мобильник и набрал номер своего домашнего телефона. Трубку взяла Мария. У нее еще полностью не восстановился голос, и говорила она тихо, но на лестнице тоже в этот момент воцарилась полная тишина – девичья толпа следила за развитием событий, затаив дыхание, точно увлекательный сериал смотрела.
– Послушай, что тут у нас творится? – спросил Гуров, стараясь говорить шутливым тоном, что у него не очень получалось. – Я не могу попасть в собственную квартиру. Тебе не кажется, что твой Паоло слишком буквально понимает цитату «Весь мир театр»? Передай ему, что я сейчас войду и спущу его с лестницы. И никакие министерства ему не помогут.
– О боже! – негромко воскликнула Мария. – Я же не знала, что ты уже дома!
– Это слишком громко сказано – дома, – заметил Гуров. – Но я довольно близко.
– Бегу, – сказала Мария.
Через несколько секунд щелкнул замок, и Мария, осунувшаяся, в скромном черном платье с высоким воротником, появилась на пороге, бесцеремонно оттеснила в сторону непрошибаемых охранников и втащила Гурова за рукав в квартиру. Следом за ним ужом проскользнул и Крячко. Толпа на лестнице отреагировала разочарованным вздохом.
Едва захлопнулась дверь, Гуров сердито посмотрел по сторонам и спросил:
– Что творится, ты мне можешь объяснить?
– Запросто, – сказала Мария. – У Баттини контракт, у него сроки, ему нужно делать спектакль, а героиня сачкует, отсиживается дома и ставит постановку на грань катастрофы. Вот он и решил силой забрать меня в театр. Набрал целую делегацию, запасся цветами, вином, фруктами и нанес дружественный визит. Только, к сожалению, он не подумал о том, что за ним постоянно следят девушки, которым очень хочется стать актрисами. Одним словом, он приволок весь этот хвост за собой.
– Это я вижу, – кивнул Гуров. – А нельзя ли избавиться от этого хвоста – вместе с его хозяином заодно?
– Ты опять за свое? – поморщилась Мария. – Как ты не понимаешь – человек болеет за свое дело! И к тому же он не привык к российской необязательности. Ему непонятно, как можно срывать рабочий график.
– А кто велит его срывать?
– А главная героиня?
– У него что, кроме тебя, больше нет актрис?
Мария пристально посмотрела на мужа.
– Ну, это уже хамство! – сказала она.
– Ты меня неправильно поняла, – поспешил уточнить Гуров. – Ведь все равно ты не сможешь играть. Посмотри, какой у тебя голос!..
