Евгений Сухов - Воровской дозор
– Это я вам звонил. Вижу, вы разочарованы…
– Как вам сказать… Я вас представлял несколько иначе.
– Не удивлен. Первое впечатление самое сильное, но не всегда самое верное.
– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – Джонатан уже начинал сожалеть о потраченном времени (и надо же было купиться на такое!). Старик, похоже, относился к разряду невероятных шутников, что отрывают от дела занятых людей. – Знаете, на сегодняшний день у меня были совершенно другие планы. Хотелось бы как-то покороче…
Старик смотрел так, словно читал его мысли. Возможно, что так оно и было.
– Молодость, – понимающе качнул он головой, – всегда снисходительна к старости. Ей кажется, что она все знает, все предвидит, но в действительности она не видит дальше своего носа. Нужно прожить всю жизнь, чтобы осознать очевидное. Ну что ж, если вы спешите, тогда давайте сразу перейдем к делу. Только сначала у меня к вам будет один вопрос… Вы поддерживаете отношения с вашими бывшими сослуживцами?
Сжав кулаки, Джонатан переборол в себе закипающее раздражение, даже нашел в себе силы, чтобы беспечно улыбнуться, и произнес как можно более небрежно:
– Меня теперь сослуживцы не интересуют. Все это осталось в прошлом.
– Я так и думал… У меня для вас есть одна новость. Я даже не знаю, как вы ее воспримите, хороша она для вас или не очень… Вам говорит о чем-нибудь такое имя – полковник Энтони Блэйк?
Смит растерянно посмотрел на старика. Энтони Блэйк был тот самый офицер из военной разведки, по чьей вине он потерял любимую службу. Каждый из служащих имел свой псевдоним, поэтому имя своего обидчика он узнал совершенно случайно, когда однажды зашел по приглашению в его кабинет. В этот самый момент полковник нервно разговаривал с Лондоном по громкой связи. Неизвестный отчитывал полковника, как провинившегося мальчишку, называя его не самыми лестными эпитетами.
Старик в самом деле обладал немалыми возможностями, если сумел полистать оперативные донесения.
– Не буду врать, знаю.
Губы старика разошлись в снисходительной улыбке:
– Мне весьма импонирует ваша честность. В наше непростое время эта черта характера встречается все реже. Что же мы с вами встали в центре зала? – спохватился старик. – На нас уже обращают внимание, а нам это ни к чему, если мы хотим работать вместе. Давайте расположимся в том углу за свободным столиком, – показал он на свободное место в самом углу зала.
Старик сел лицом к входу. Слегка замешкавшись, Джонатан устроился рядом, чтобы контролировать взглядом окна, нередко таившие самые большие неприятности, и вход. Даже переодевшись в гражданскую одежду, он продолжал оставаться профессионалом, словно разговор проходил не в спокойном Лондоне, а в подконтрольном террористам кишлаке. Старик едва заметно усмехнулся, что не ускользнуло от наблюдательного Джонатана.
– Могу вам сообщить, что полковника Блэйка уже как неделю отправили в отставку.
Вот это да! Новость была ошарашивающей. Блэйк входил в элиту МИ‑6, поговаривали, что в ближайшие три месяца он должен возглавить один из отделов. И тут такое!
– Вот как… Для меня это большая неожиданность. Не хочу сказать, что я как-то рад или торжествую… Но интересно было бы узнать, за что все-таки его поперли? Насколько мне известно, его отец тоже работал в МИ‑6 и имеет в организации заслуженную репутацию и большие связи.
– Поводов для его отставки нашлось немало, а ваше дело было всего лишь каплей к тем неприятностям, что с ним приключились ранее.
– Вы… инициировали его снятие?
– Если только самую малость, – свел старик указательный и большой пальцы. – Мне не нравится, когда обижают моих людей.
– Вы уже решили, что я стал вашим человеком?
– Я столько о вас знаю, что даже успел к вам немного привязаться.
– Вы не сказали главного… На кого я буду работать? Кто вы такой? Если я не буду знать этого, мне трудно будет принять положительное решение.
– Меня зовут мистером Уайтом… Скажу так, я занимаюсь искусством. У меня большой бизнес по всему миру.
– Вот как… Весьма неожиданно… Я думал, что вы занимаетесь шпионажем.
– И этим тоже. Правда, в сфере искусства… В наше время только так и возможно вести большой бизнес. Каждая крупная и уважающая себя структура имеет в своем распоряжении разведку и контрразведку. Так что мы не исключение.
– Хорошо. Но в таком случае, что же я должен делать? Ведь я ни черта не смыслю в искусстве!
– Это вам и не нужно. В последнее время у меня накопилось немало должников. Мой бизнес устроен таким образом, что следует обязательно требовать возвращение денег в обговоренный срок. Если этого не делать, то окружающие начнут воспринимать великодушие как некоторое проявление слабости. В следующий раз не захотят отдавать деньги уже другие. А там и до разорения рукой подать. Я же очень не хочу на старости лет остаться без денег… Так вот, эти деньги с должников вы и будете спрашивать. Сразу предупреждаю, что работы будет много. Но зато и платить я вам буду немало.
– Ах, вот оно что, теперь я, кажется, вас понимаю. Вы ищете цепного пса, который исполнял бы черную работу. Если в спецназе Ее Величества меня за это всего лишь уволили, то на вашей работе меня без всякого угрызения совести может пристрелить любой полицейский. Боюсь, что у нас с вами ничего не заладится. Мне очень жаль, но нужно уходить. Время, знаете ли…
– Не торопитесь, Сохатый, – произнес старик.
Джонатан изумленно посмотрел на него. Именно под таким позывным он служил в Ираке и Сирии, об этом мог знать только узкий круг людей. Кто же в действительности этот чертов старик?! Как далеко простираются его возможности? В какой-то момент отставному сержанту сделалось не по себе. Заметив изумление на лице Джонатана, старик продолжил тем же тихим голосом: – Я не ошибся?
– Я поражен вашими возможностями и начинаю думать, что вы вообще не ошибаетесь.
– Это совсем не так, ошибаются даже боги… А что касается моих возможностей, то они действительно большие. Я нанимаю вас не для черной работы, для этого у меня есть другие. Вам не нужно будет пытать свои жертвы раскаленными утюгами или отрубать им пальцы. Вы просто будете появляться перед должниками и любезно извещать их о том, что мистер Уайт недоволен задержкой денег и желает получить их в ближайшее время. В девяноста девяти процентах из ста этого бывает вполне достаточно, чтобы должник галопом побежал отдавать долг.
– А если все же не побежит… мистер Уайт?
– В таком случае придется действовать по обстоятельствам. Но уверяю вас, я не терплю отрубленные фаланги, – брезгливо поморщился старик. – Я отыщу более эффективный способ, чтобы должник вернул деньги. Ну так что, по рукам?
– Я принимаю ваше предложение, мистер Уайт. Но хочу вас сразу предупредить, я не собираюсь работать у вас до самой пенсии. Если мне подвернется какое-нибудь стоящее предложение, я немедленно уволюсь.
– Это как вам заблагорассудится. Хотя я не знаю ни одного человека, который по собственной воле убегал бы от больших денег. И на будущее, мистер Смит, меня следует называть сэр, и никак иначе. Вы хорошо меня поняли? – Старик смерил Джонатана холодным пронизывающим взглядом, от которого на мгновение даже застыла кровь в жилах. Но уже в следующую секунду Смит браво произнес:
– Да, сэр, уверен, что вы останетесь мною довольны.
– И еще вот что, подберите профессиональную команду. Прежде у вас это получалось отменно, уверен, что не ошибетесь и в этот раз. Обо мне они ничего не должны знать. Вы для них босс!
– Сделаю все, как нужно, сэр.
Поднявшись, мистер Уайт посмотрел на стариков, сидящих за своими столиками, и негромко проговорил:
– Господа, всем спасибо.
Не сказав ни слова, старики оставили недопитые бокалы и вышли.
– Кто это? – удивленно спросил Джонатан.
– Считайте, что это статисты.
Все оказалось в точности так, как и заверял мистер Уайт. Достаточно было заявиться в офис к должнику и упомянуть имя мистера Уайта, и он тотчас, сбивая дыхание, торопился сбросить с плеч финансовое бремя. Возможно, торопливости должников в какой-то мере способствовала его колоритная фигура, от которой не следовало ждать чего-то приветливого. Глядя на Джонатана, каждый из должников прочитывал за его плечами серьезную биографию и не осмеливался что-нибудь возразить.
Дважды возникали небольшие шероховатости, когда одного его появления было недостаточно, но на этот случай у Джонатана был отработан вариант. Выбиралось подходящее время, когда строптивец оставался в одиночестве, его без излишней грубости заталкивали в машину, натянув на голову черный холщовый мешок, после чего в полном молчании отвозили за город к какому-нибудь дальнему кладбищу. Подводили к краю вырытой могилы и снимали мешок, а затем доходчиво, не особо выбирая выражения, объясняли, что свежевырытая яма может стать для него последним пристанищем. После столь обстоятельной беседы проштрафившийся готов был отдать долг немедленно, даже если для этого следовало продать обручальное кольцо.
