Лоуренс Гоуф - Случайные смерти
Лулу сказала:
– Поваляться – это не совсем то, что мне сейчас нужно.
– Ну как ни назови.
Мотель, в который их отвезли, был что надо – не то чтобы совсем убогий, но явно не преуспевающий. Фрэнк распахнул окно и включил телевизор – вот тебе, пожалуйста, конец июля, а по всем каналам валит снег. Он выключил ящик и пошел к Лулу под душ.
Они вернулись в «Метротаун» в начале девятого. Продавец в магазине «Серебряные нити среди сплошного золота» протирал витрину. Он держал под мышкой рулон бумажных полотенец и, словно автоматными очередями, поливал стекло из аэрозоля.
Народу было больше, чем днем. Работал кондиционер. Фрэнк улыбнулся. Сюда стоило вернуться хотя бы по двум причинам. Остудиться или совершить налет. Он сказал:
– Ладно, давай еще разок повторим.
Лулу начала:
– Не вытаскивать пушку, если я не собираюсь стрелять.
– Правильно, – Фрэнк выдал Лулу автоматический пистолет 32-го калибра. Он весил почти столько же, сколько она сама, хотя магазин был пуст. Фрэнка немного мучила совесть, что он подсунул ей бесполезное оружие. Но он по опыту знал, что у нормальных людей иногда случается приступ умопомрачения, когда им в руки попадает оружие. Фрэнку нужна была золотая цепочка, а не заголовки в газетах, кричащие «КРОВАВАЯ БАНЯ В БАРНАБИ!»
Лулу продолжала:
– Говорить обычным голосом и не частить.
– Хорошо.
– Ни до чего не дотрагиваться.
Фрэнк сказал:
– Особенно теперь, когда он протер прилавок. Легавым стоит только найти отпечатки, которые не им оставлены, и они тут же определят, кому они принадлежат.
Лулу спросила:
– А какая разница, если они и не смогут нас вычислить. В смысле, если у них нет в картотеке отпечатков моих пальцев, как они смогут определить?
– Не смогут, – сказал Фрэнк. – Во всяком случае, пока не раздобудут твои пальцы.
Лулу хихикнула. Фрэнк нахмурился и сказал:
– Сейчас, может, и смешно, но, когда они тебя сцапают, будет не до веселья. Это рискованная работа, не забывай.
– Не забуду.
Фрэнк оглянулся по сторонам.
– Он дает тебе цепочку, что дальше?
– Я приказываю ему лечь на пол и не шевелиться пять минут. Говорю, что, если он не послушается, я его убью.
– Хорошо, хорошо.
– Если он будет стоять как истукан, я покажу ему пушку.
– Краешек пушки.
– А если он все равно не сделает, что велено, я направлю на него пушку и повторю указания.
– Только не стреляй.
– Знаю, знаю. Не беспокойся. Я все сделаю правильно.
– Ладно.
Фрэнк огляделся, но не заметил ни одного полицейского или охранника. Нагнулся и поцеловал Лулу в щеку.
– Ну давай, малыш.
Лулу вошла в ювелирный магазин. Продавец поднял глаза, увидел ее. Положил бумажные салфетки и аэрозоль на прилавок и тепло ей улыбнулся. Со своего наблюдательного поста Фрэнк увидел, как Лулу вытащила пистолет из сумочки и направила ствол прямо в изумленное лицо продавца. Что-то сказала, Фрэнк не слышал что. Продавец кивнул, выдвинул темно-вишневый лоток из-под прилавка. На лотке вились тяжелые золотые цепочки. Продавец ссыпал их в раскрытую сумку Лулу.
Лулу взвела курок. Какой звук. Последний тик-так последних в мире часов. Ствол уставился в мокрый лоб продавца. Лулу сказала:
– Привет, лопух, – и спустила курок.
Глава 17
«Корвет», как и прежде, мчался навстречу гибели, пробив блестящим носом шлакоблочную стену. Но что-то, кажется, изменилось. Теперь на коленях у водителя сидела рыжая девушка. Уиллоус точно помнил, что в прошлый раз она была блондинка.
Все прочее, однако, не претерпело метаморфоз. На Бобе красовался все тот же синий комбинезон, расстегнутый на мохнатой груди, а размокший окурок дешевой сигары все так же воинственно торчал изо рта.
Боб ткнул сигарой в сторону Уиллоуса и сказал:
– А, легавый. Где ваша дамочка?
Уиллоус улыбнулся, чтобы смягчить слова:
– Там, где она не слышит твои дурацкие дискриминационные замечания, Боб. Скажи спасибо.
Верхняя губа Боба скривилась. Показались гнилые зубы. Он издал звук, будто спустили воду в туалете, повернул голову и сплюнул на пол шмоток табака.
– Джоуи ищете?
– Он здесь?
– Не-а.
– Знаешь, где он?
– Я могу только, как вы, детектив, догадки строить. Даже хуже, потому что вы-то успели получиться.
Опять словно спустили воду. Лицо Боба цветом и фактурой напоминало обожженный кирпич. Уиллоус сообразил, что он смеется.
Хозяин поскреб грудь. Повертел в грязных пальцах серебряную медаль Святого Христофора.
– Джоуи не явился сегодня на работу. И не позвонил предупредить, что заболел. Я бы сказал, влился в ширящиеся ряды безработных. – Боб помахал сигарой. – Спички есть?
– Нет.
– Мне плевать, а то, если б я решил его застукать, я бы первым делом заглянул к нему в спальню. Вечно он клевал носом во время обеда. Войдете на цыпочках, тихо-тихо, а он дрыхнет, сопит в обнимку с подушкой.
Паркер включила зажигание, пока Уиллоус шел к машине. Он уселся и захлопнул дверцу. Паркер спросила:
– Что случилось? Джоуи не пожелал с тобой разговаривать?
– Его там не было, дамочка.
– Дамочка?
– Так тебя Боб назвал. Дамочка.
Паркер сняла машину с тормоза.
– Где Джоуи?
Уиллоус пожал плечами.
– Он не явился утром на работу и не позвонил.
– В бегах.
Уиллоус усмехнулся.
– Может быть. – Дома?
– Наверное, стоит попробовать.
Паркер включила первую скорость.
– Напомнил мне старую хохму. Как называется человек без рук и без ног, которого сварили с морковкой и луком?
– Боб, – сказал Уиллоус, разваливаясь на сиденье.
– Ты знал?
– Это старая хохма. Ты же сама сказала.
– Еще один урок.
– Какой такой урок?
– Никогда не рассказывай старику старые хохмы. – Паркер отъехала от тротуара. Стоял жаркий день. В машине не было кондиционера. Уиллоус скинул куртку и опустил окно. Кобура мешала. Он отстегнул ее и положил на сиденье. Паркер взглянула на него, но ничего не сказала.
Уиллоус спросил:
– Ты смотрела геомагнитную обстановку в сегодняшней утренней газете?
– Я никогда не читаю эту муру.
– Что, геомагнитную обстановку?
– Нет, утреннюю газету. Да, собственно, она и газетой перестала называться. Теперь это бульварный листок.
– Ну и что. У них нет вкладки. А без вкладки это не бульварный листок.
– Без чего?
Уиллоус усмехнулся.
– Без пикантной фотографии какой-нибудь красотки.
– Кончай, Джек. – Паркер надоело тащиться в хвосте у впереди идущей машины. Она перестроилась и прибавила скорость.
Уиллоус высунул руку из окна, с переменным успехом пытаясь заслонить лицо от влажного липкого воздуха. Некоторое время спустя он сказал:
– К вопросу о пикантных вещах. Не хочешь где-нибудь остановиться, заморить червячка?
Паркер улыбнулась.
– Нет, – сказала она. – Не хочу.
Перед домом Джоуи Нго стоял блестящий черный «ягуар». Поначалу им показалось, что человек на крыльце стучал в дверь. Но, когда они подъехали ближе, Уиллоус разглядел, что человек проворно заделывает отверстия от пуль.
Паркер сказала:
– Нечасто увидишь, чтобы штукатур работал в черной тройке, да еще в такую погоду.
– Особенно в этих краях, – согласился Уиллоус. – В Шонесси, я слыхал, даже сантехники ходят в смокингах.
– Надеюсь, чистых?
Человек остановился, взглянул на машину и вернулся к работе. Звук, с которым треугольный шпатель скреб по необработанной поверхности, заставил Паркер стиснуть зубы.
Шмоток штукатурки плюхнулся на лакированный ботинок странного человека. Он присел и вытер башмак тряпкой.
Паркер и Уиллоус въехали во двор. Человек бросил шпатель в пластмассовое ведерко и вытер тряпкой руки.
Поднимаясь по лестнице, Уиллоус достал бумажник.
Человек улыбнулся.
– Полицейские? Можете не показывать удостоверение, я верю. – Он улыбнулся Паркер. – Джоуи ищете?
Уиллоус спросил:
– Вы кто?
– Элан Кэрролл. Владелец дома.
Паркер сказала:
– Можете предъявить документы, мистер Кэрролл?
– Хотите убедиться, что я не тот, кто играет в «Звездном путешествии», верно?
На черном кожаном бумажнике Кэрролла красовалась эмблема «ягуара». Он показал Паркер водительские права.
– Чудеса, да? Близнец я его, что ли?
– Поразительное сходство, – сказала Паркер. – Совершенно невероятно. Смотри, Джек.
– Потрясающе.
Паркер вернула права, и Кэрролл засунул их обратно в бумажник.
– Эти фильмы выходят, кажется, раз в полгода. Только новый появляется на экранах, куда бы я ни пошел, на меня набрасываются любители автографов.
Паркер сказала:
– Я-то думала, это приятно, когда вас принимают за кинозвезду.
– Женщины на шею вешаются, да?
– Нет, – сказала Паркер, – я другое имела в виду.
– Этого-то всегда хватает. Только вот когда дело доходит до поклонников кинозвезды, о женщинах можно забыть. Малышня с ума сходит. Десятилетки и вроде того. И знаете, что хуже всего?
