Френсис Дэрбридж - Ключ от Венеции
— Пойми, Лютер, что желание Гайда поговорить с тобой о чемодане вполне естественно. Когда я увидел такое количество денег, я не мог не сказать, как чемодан попал ко мне.
— Конечно. У меня нет к тебе претензий, дружище. Что меня раздражает в полицейских, так это их односторонний образ мыслей. Можно подумать, мой магазин — единственное место, где бывали Рекс и Энди!
— Где они ещё бывали, Лютер?
— Да в десятках разных мест. Например, в баре у казарм «Найтсбридж». Я знаю, они там проводили массу времени.
— Не помню этого бара. Как он называется?
— Какое-то испанское название, вроде… погоди минутку… ну, конечно, — «Эль Барбекю».
— И они часто туда ходили?
— Я же говорю — часто.
— Ну, и что же тут странного?
— Ничего, но…
— Думаю, Рекс присмотрел какую-нибудь хорошенькую официанточку.
— Там вообще нет официанток, — опроверг Лютер гипотезу Филиппа. — Бар принадлежит толстяку по имени Оскар и его жене. Официант всего один — Джозеф, кажется, из Швейцарии.
— Значит, ты там тоже бывал?
— Раз-другой, когда ребята вытаскивали меня вечером с работы. Я лично считаю, что полиции вместо того, чтобы все время трепать мне нервы, стоило бы внимательно приглядеться к этому заведению.
— «Эль Барбекю», да? Ну что же, не возражаешь, если я высажу тебя на Кембридж — сквер?
— Вполне подходит. Спасибо. До встречи!
Поворачивая налево и проезжая по авеню Шафтсбери, Филипп думал, как быть. Ясно было, что рассказ Лютера преследовал какую-то цель. Если бы он действительно хотел, чтобы полиция заинтересовалась баром «Эль Барбекю», он намекнул бы на это инспектору Гайду.
«А не пытается Лютер, — подумал Филип, — отвлечь внимание от какого-то проступка, который мог совершить Рекс? Они же были близкими друзьями, и Лютер мог чувствовать себя связанным памятью покойного».
Каковы бы ни были цели Лютера, Филипп не видел причины, почему бы не проверить его наводку. Если быть внимательным и осторожным, никакого вреда не будет, зато может что-то дать. В своих поисках он уже достиг той стадии, когда кажется, что любой результат лучше никакого.
* * *Кафе-бар «Эль-Барбекю» был отмечен несмываемыми следами тяжелых сапог своих основных клиентов — солдат из казарм «Найтсбридж». Внутри было относительно чисто, и у Филиппа оказался выбор между стулом у стойки бара и местом за любым столиком. И ни намека на швейцарца-официанта. Крупный, плотный мужчина с сияющей лысиной расположился за стойкой, ковыряя в зубах и читая вечернюю газету. Когда далекий крик «Оскар!» достиг его ушей, он в ответ что-то неразборчиво прорычал и отложил чтиво.
Филипп сел на стул, заказал кофе и вскоре получил его из рук лысого толстяка, не проявившего никаких признаков любезности.
Но вот из двери, ведущей в кухню, вышла усталая, чем-то озабоченная женщина в засаленном фартуке и вывалила на стойку большие свежеприготовленные бутерброды. Она бросила безразличный взгляд на горстку посетителей и загремела горой грязной посуды. Лысый толстяк и не подумал предложить по мощь, зато стал ещё сосредоточеннее ковырять в зубах и читать газету.
— Извините… — Филипп кашлянул. — Оскар, не так ли?
— Да, — лаконично ответил толстяк, не поднимая головы.
— Меня зовут Филипп Хольт. Не могли бы вы мне помочь?
Зубочистка на миг прекратила движение, а грохот грязной посуды затих. Затем Оскар и женщина вернулись к своим занятиям.
— В чем дело?
— Я навожу справки о своем брате Рексе. Он был солдатом и довольно часто заходил сюда, когда приезжал в отпуск.
— Ну и что?
— Хотел узнать, помните ли вы его — такой высокий, с очень светлыми волосами, симпатичный…
— У нас здесь бывает много солдат, мистер.
— Я понимаю. Но вы в последнее время могли видеть имя и фото моего брата в газетах. Он покончил с собой.
Снова грохот посуды был прерван паузой.
Вместо ответа Оскар задал встречный вопрос.
— Он приходил сюда один?
— Нет, обычно его сопровождал капрал Энди Вильсон — невысокого роста, коренастый, с редкими светлыми волосами. Оба — любители джаза.
Оскар пожал могучими плечами.
— Ты помнишь кого-нибудь похожего, Джойс? — спросил он, не оборачиваясь.
Оказалось, что Джойс, занятая горой грязной посуды, тем не менее не пропустила ни единого слова.
— Не помню. К нам заходят сотни таких парней.
— Ну, а как ваш официант, — настаивал Филипп. — Кажется, Джозеф? Швейцарец, как говорил мне Рекс. Могу я с ним поговорить?
— С Джозефом? Он здесь больше не работает.
Похоже было, что распросы зашли в тупик. Оскар и Джойс не проявляли желания помочь. И все же Лютер совершенно очевидно хотел направить Филиппа сюда. И тот, вспомнив напряженную паузу, последовавшую после упоминания имени Хольта, решил сделать ещё одну попытку.
— А вы случайно не знаете, где сейчас работает Джозеф? — спросил он.
— В какой-то пивной на Бромптон-роад, — ответил Оскар, не задумываясь. — Но если вы здесь ещё побудете, можете его увидеть. Он обычно заглядывает в это время выпить чашку кофе.
— Спасибо. Попробую дождаться. Как я его узнаю?
— Садитесь вон там, — Оскар кивком указал на угловой столик на противоположной стороне зала. — Я дам вам знать, если он появится.
Поблагодарив бармена, Филипп заказал ещё одну чашку кофе. Оскар передал заказ Джойс и в тот же миг исчез за кухонной дверью. С чашкой в руках Филип пошел к угловому столику, краешком уха уловив еле слышный звук. Только устроившись за столиком и размешав в чашке три кусочка сахара, он вдруг понял его происхождение. Это был щелчок и позвякивание телефонного аппарата.
Достав сигарету, он не стал прикуривать, а сделал вид, что заинтересовался разложенной на столике газетой, и прислушался. Меньше чем через минуту звук повторился — очевидно, телефонная трубка была положена на место. Вскоре после этого Оскар появился вновь. Он что-то буркнул женщине у мойки и, не глядя на Филиппа, вновь занялся зубочисткой и вечерней газетой.
В бар то и дело входили посетители, главным образом солдаты. Лишь немногих Оскар и Джойс приветствовали как старых знакомых, механически изображая на лице дружелюбие. Остальные довольствовались угрюмым, безразличным обслуживанием весьма низкого уровня.
Время шло — минута за минутой. И вдруг Филипп осознал, что Оскар незаметно исчез. Не было видно и Джойс. За стойкой появилось совершенно новое лицо — бойкая молодая девица в клетчатом фартуке. Она драила кофеварку «Эспрессо», любуясь своим отражением в её блестящей поверхности.
Выйдя из-за столика и подойдя к бару, Филипп спросил:
— Куда все подевались?
— Не знаю, о чем вы.
— Где Оскар?
— На кухне, ужинает.
— Ну, ладно.
Он повернулся, чтобы пройти к своему столику, и замер от неожиданности. Свободное место напротив его стула заняла женщина, чья фигура кого-то напоминала. Она даже не взглянула на Филиппа, когда тот проходил мимо и усаживался за столик.
С любопытством оглядев её, Филипп вполголоса спросил:
— Вы, конечно, не Джозеф, не правда ли?
Глава 11
Клер Сэлдон нетерпеливо тряхнула головой. В этой захудалой забегаловке она выглядела инородным телом.
Демонстрируя прекрасную выдержку, она закурила сигарету, не спеша ломая в пепельнице сгоревшую спичку.
— Все ещё играете в детектива, мистер Хольт?
— Совершенно верно.
— Проверяете свои способности? И когда вам надоест эта игра?
На вопрос Филипп ответил встречным вопросом:
— Как вы узнали, что я здесь? Оскар сообщил или Лютер Харрис? Странная у вас компания, миссис Сэлдон. Как поживает наш общий знакомый Клиф Флетчер? Тренируется с ножом?
— Вам повезло, что остались в живых, мистер Хольт. Клиф Флетчер редко ошибается. Будь вы более благоразумным человеком, вы давно бы уже вышли из игры.
— Боюсь, что наступил момент, которого я пытался избежать, и придется произносить героическую речь. Итак, я не собираюсь ни прекращать игру, ни выходить из нее, пока не выясню, кто убил моего брата и не передам убийцу в руки правосудия. Прошу передать мои слова тем джентльменам, с которыми вы состоите в столь странных отношениях.
Похоже, Клер Сэлдон тщательно взвесила его слова, прежде чем ответить.
— Примерно такого ответа я и ожидала. Глупость и упрямство часто идут рука об руку… Очень хорошо, мистер Хольт. У меня есть предложение для вас. Оно очень простое: вы даете мне то, чего я хочу, а я снабжаю вас фактами, за которыми вы так гоняетесь.
— Какими же?
— Например, зачем ваш брат отправился в Мейденхед. Почему он штудировал сборник стихов Беллока. Какое отношение к этому делу имел Томас Квейл. И многое другое.
— Если вы знаете так много, что мне, черт возьми, мешает стукнуть вас по голове вот этой пепельницей и оттащить в ближайшее полицейское отделение?
