Леонид Словин - Астраханский вокзал
Никто не мог бросить Илье упрек в том, что он женился ради денег. Не деньги влекли его и потом, когда из райцентра он переехал с женой в Юрюзань, настоял на том, чтобы она поступила в иняз, стал готовиться к переезду в Москву. Жить стоило только той жизнью, что была изображена на транспаранте в салоне готового платья в Юрюзани.
2 января, 14 часов 15 минут
Участковый инспектор в Деганове, средних лет, в очках, с поплавком гуманитарного вуза, вернул Денисова к действительности.
Участковый оперировал конкретными цифрами — площадь микрорайона, население, промышленность. По населению Северное и Южное Деганово оказалось равным среднему областному центру — Костроме или Вологде. По промышленности давало фору некоторым группам зарубежных стран, взятых в совокупности. По рождаемости держалось на среднем уровне.
Денисов понял, что всем формам предупредительно-профилактической работы участковый инспектор предпочитает публичные выступления перед гражданами.
С другой стороны, если послушать участкового инспектора, получалось, что искать преступника по приметам в Деганове не имеет смысла — все равно как иголку в стогу сена. С этим Денисов не мог согласиться.
— Выходит, преступление пусть остается нераскрытым?
— Прошу не передергивать! Я рассказал тебе о районе, в который ты прибыл. По площади до последнего районирования он был только на семьсот гектаров меньше Парижа… В Деганове сегодня трудится более тысячи докторов и кандидатов наук. В непосредственной близости от города здесь созданы одновременно благоустроенные зоны отдыха. Введены в строй тысячи квадратных метров жилой площади… Представляешь, сколько сотен, а то и тысяч моряков может проживать здесь постоянно, а также приезжать со всех сторон нашей необъятной страны на побывку, в гости, на экскурсии? У тебя ведь нет данных, что он прописан здесь?
— Откуда? Я вообще о нем ничего определенного не знаю. Младший лейтенант флота. Приметы… И все.
— Все? И с этим ты думаешь его найти? Так ведь это знаешь чем отдает? Нет? Детективом! «Натпинкертоновщиной»! — Участковый инспектор обрадовался, найдя сразу слова, нужные для сравнения. — Сам-то ты это чувствуешь?
— Что же прикажешь делать? Преступник не позаботился о том, чтобы дать свой точный адрес. Не искать?
— Система розыска… Система! Понимаешь? Как в футболе! Вот что важно.
— Между прочим, как с кражей куртки у штурмана?
— Возбудили уголовное дело. Ищем. Должен тебе, правда, сказать, что и этот преступник, возможно, не из Деганова. Во-первых, такая кража на моем участке первая. Почерк новый…
Участковый инспектор мог оказаться прав. Спорить, не располагая фактами, было бессмысленно. Денисов молча протянул руку.
— Поехал? — спросил инспектор. — Ну давай. Я позвоню, если что будет.
Денисов вышел.
Сразу за домами начиналось полотно железной дороги, дальше пустырь, за которым вновь тянулись дома. Преступник направлялся в Южное Деганово, что ближе прилегало к железной дороге, иначе тридцать первого вечером он воспользовался бы автобусом или трамваем. Таким образом, район поиска заметно ограничивался.
«Значит, „детектив“, „натпинкертоновщина“, — замечание участкового инспектора неприятно задело Денисова, — но разве система розыска не требует индивидуального мастерства?
Как это называлось в книге, которую читал на дежурстве Сабодаш? Колокола судьбы? Любопытно, гремели ли эти самые колокола, когда заводской комитет комсомола рекомендовал в милицию именно меня? Наверное, гремели, но я не слышал».
Внутренним взором Денисов увидел себя постовым на платформе в первые недели работы. Медовые дачные сосны, усыпанные хвоей тропинки. Ночью вровень с высокими платформами проплывают кабины электровозов, залитые серебристым светом. Будто идут в Гавану или на Острова Зеленого Мыса…
За переездом днем играли в футбол пацаны. Денисов несколько раз за смену подходил к краю поля, ждал, когда мяч отлетит в его сторону. Денисов даже не оглядывался, приехал проверяющий или нет, — так хотелось ударить по мячу. Мяч в конце концов оказывался рядом. Денисов пробивал точно по воротам.
— Повторить! — кричали пацаны.
Он повторял. Мяч звенел от удара.
— Играйте за нас!
Но он уже жалел, что не сдержался, и уходил на пост.
Через несколько недель он ходил по платформе не один, в сопровождении двух-трех футболистов с красными повязками.
— Хорошо несет службу новенький милиционер, э, Денисов! У него авторитет перед молодежью, и пассажиры о нем отзываются положительно, — объявил как-то на разводе старший лейтенант — проверяющий. — Вот скоро на сборы его отправим, тогда и вовсе вернется асом.
— В университет его, — подсказывал кто-то из заднего ряда.
Подсказывавший словно в воду смотрел. Через год Денисов поступил на юрфак.
— Разговорчики в строю! Смирно! Слушай приказ! — командовал старший лейтенант. — Приказываю заступить на охрану общественного порядка в столице нашей Родины, городе-герое… — Денисов знал к тому времени приказ наизусть, но каждый раз, когда его читали, невольно подтягивался, — …во время несения службы строго соблюдать социалистическую законность, быть справедливым и вежливым в обращении с гражданами. На-ряд! Напра-ву! По по-о-стам шагом аррш!
Но если невидимые колокола действительно гремят, предупреждая о глубоких отдаленных последствиях наших внешне совсем обычных, даже случайных шагов, то слышнее всего они, должно быть, грохотали во время сборов, в тот день, когда он познакомился с Кристининым, попал на первую серьезную операцию…
Шлагбаум на переезде был закрыт, пропускали пассажирский состав. Денисов посмотрел на часы — «Лотос» шел без опоздания. Мелькнула дверь вагона-ресторана с поперечной металлической планкой-ограждением. Усатый повар в белом колпаке, с оголенными по локоть руками, не замечая мороза, наблюдал строительный пейзаж Деганова.
«Сначала надо проверить „горячие точки“ — винные отделы гастрономов, пивные палатки, потом адресоваться к сторожам, дворникам», — решил Денисов, но тут же изменил свое решение.
Проходная маленького заводика за переездом выходила окнами на дорогу. Дверь была приоткрыта — очевидно, для притока свежего воздуха. Денисов не стал искать ближайшую «горячую точку» и пошел в проходную: «Моряк в форме — человек заметный. Может, видели?»
Пенсионного вида вахтер сразу все понял, едва Денисов попросил разрешения позвонить:
— С Петровки? Или из районного управления? Что-то не знаю тебя.
— Из тридцатки.
Московское управление транспортной милиции размещалось в доме тридцать по улице Чкалова. Денисов сослался на управление для солидности.
— Все ясно. Сейчас в бюро пропусков положат трубку, и можно звонить. У нас с ними параллельный.
Звонить Денисову было некому, он набрал номер своего кабинета. Как и рассчитывал, никто не отозвался.
— Не отвечают, придется подождать.
Вахтер сам начал разговор.
— Работы под самую завязку? Знакомо. Все бегает молодежь, все шебаршит! Потому что жизнь не понимают.
— Не так легко понять.
— А чего нелегко? Живи как вокруг живут!
— Так-то так.
— Тоже вот я шебаршился… На работе устаешь, а тут в школу вызывают: девчонка тройки носит, жена шумит! А как хирург отхватил полжелудка, так все в норму пришло. Больше не шебаршу… Ты ищешь кого или так, между прочим?
— Бывает здесь один человек. Моряк, младший лейтенант.
— Живет или как?
— Разве найдешь?! Вон сколько домов понастроили…
«Знакомая песня…» — Для приличия Денисов еще раз набрал тот же номер.
— Капитан Колыханова слушает!
Денисов положил трубку: за эти двое суток он совсем забыл о ККК.
— Куда бы тебя адресовать? — Вахтер снял со стены висевшие на гвоздике заявки на пропуска. — Вот что! Сходи-ка ты для начала в общежитие техникума. Народ там — ух! Идут вечером, волосы распустят, поют — смотреть страшно. — Он повертел бумажки в руках и снова наколол на гвоздик. — С них и начни!
«Вот уж там мне делать совершенно нечего…»
Поблагодарив вахтера, Денисов пошел к домам. Протянувшиеся вдоль фасадов витрины предлагали сразу несколько «горячих точек» — на выбор.
2 января, 15 часов 20 минут
— Товарищ полковник, разрешите обратиться! — Сутуловатый капитан линотделения, прикомандированный к оперативной группе вокзала, четко взял под козырек. — Установлено, что свидетель Вотрин Евгений Иванович тысяча девятьсот двадцать шестого года рождения, проживающий на Дубниковской улице, видел подозрительного мужчину, шедшего со стороны вокзала мимо багажного отделения первого января в пятом часу утра, о чем и докладываю на ваше распоряжение! — Капитан словно сошел со страниц милицейской повести: в своем длинном сообщении не сделал ни одной паузы, не допустил ни одного неуставного оборота и ни разу не перевел дух. Окончив рапорт, капитан лихо рванул руку к бедру и щелкнул сапогами. Холодилин слушал скептически, потом посмотрел на Блохина, пришедшего вместе с капитаном. Блохин напряженно молчал.
![Леонид Словин - Астраханский вокзал [сборник]](/uploads/posts/books/242731/242731.jpg)
