Вячеслав Денисов - Плохой хороший мент
— Я видел. Дальше.
— А что дальше? Он спросил, как я тебя нашел, а я ответил, что живу неподалеку, поэтому часто тебя видел. И как только увидел сообщение по телевизору, так сразу и позвонил. Короче, Сергеич, сделал все, как ты велел. Без «проколов».
— Все?
— Да, в общем-то, все…
— Нет, вижу, что не все. Не рви душу — «колись» быстрее!
— Ты, это, Сергеич… Зарплата у тебя какого числа?
— Я не понял?! Ты что, у Летунова за наводку денег не взял, что ли?! Ты кому голову морочишь?! — Артур стукнул кулаком по столу, и на нем с грохотом подлетела грязная трехдневная посуда.
На кухню забежала перепуганная Инга.
— Инга, — извиняюще произнес Веденеев, — прости, пожалуйста… Мы уже заканчиваем…
Едва девушка вышла, опять прикрыв дверь, сыщик резко склонился над столом и прошипел:
— А ну «колись», сказочник, сколько «филок» ты стрес с Летунова?!
— Гм… Кх-кх… — деловито кашлянул Бахарь.
— Ну?!
— Два… триста…
— Два миллиона триста тысяч рублей ты стряс с милиционера за «шняжную» информацию?! — чуть не задохнулся от возмущения Артур.
— Ну, сначала — два… По телефону. А потом еще триста «косарей».
— А триста — за что?
— Ну… Я ему сказал, что в «психушку» еще нужно сообщить: мол, опасный шизофреник — и на свободе… Мол, это мой гражданский долг…
— А он?
— А он как заорет! Он так завопил, что я подумал, что вы, там, в «психушке», в одной палате лежали. Дескать, не нужно, он сам его отвезет. Тебя, Сергеич, то есть…
— А ты?
— А что — я? Говорю — давай еще денег…
— И он дал?!
— А куда он денется? Конечно, дал… Правда, пообещал убить, если я его обманул. Но я ведь правду сказал!
— Вот кровосос, а?.. — изумленно глядя на Бахаря, выдавил Артур.
— Кто, Летунов?
Веденеев немного подумал, раздавливая в пепельнице окурок.
— Значит, так, Бахарев. Мы сейчас с девушкой уходим. Сюда я приведу Клавдию Степановну. Это моя соседка. Раньше работала уборщицей в КГБ. А ты садишься на телефон… Не знаю — где! Не задавай идиотских вопросов! Так вот, садишься на телефон и звонишь по различным столярным конторам — узнаешь, сколько стоит поставить новую входную дверь. А стоит она вместе с работой не более пятисот тысяч «старыми». Немедленно вызываешь мастеров и к моему… точнее — к нашему приходу в моей квартире установлена новая дверь. Два триста минус пятьсот — получается один миллион восемьсот тысяч рублей. Это — моя зарплата плюс премиальные. Даже больше. Вопросы? Вопросов нет, как я и ожидал… Инга!
…Глядя на грозную старушку, по-хозяйски вошедшую в квартиру сыщика, Бахарь вздохнул:
— Нет, ну кто из нас кровосос, а?..
Вместо послесловия
Шесть месяцев спустя
Старший оперуполномоченный уголовного розыска Зареченского РУВД Артур Веденеев сидел за столом в своем кабинете и разбирал служебные бумаги.
«Завал!»
Первый день после отпуска всегда самый тяжелый. А если выход на работу совпадает еще и с понедельником, то на все деловые трудности и малореальные, поставленные руководством задачи хочется просто плюнуть и забыться.
Зазвенел телефон.
Артур обреченно снял трубку:
— Да?..
— Следователь Веденеев… — ручейком прожурчал игривый женский голос.
— Инга! — обрадовался сыщик. — Перевернув на столе все бумаги и получив от начальства все задания, я понял, как соскучился по тебе…
— Правда? — Девушка рассмеялась. — Прошло всего полтора часа, как мы расстались! Хотя со мной случилось то же самое, когда начальник положил передо мной стопку уголовных дел. Точнее даже будет сказать — не положил, а поставил. Она сейчас стоит и напоминает мне Пизанскую башню.
— Смотри, чтобы не упала! — посоветовал Артур.
— Постараюсь. Куда пойдем на обед?
— А у нас есть выбор?
— Тогда опять — в столовую УВД, хотя ты мог бы меня сводить куда-нибудь в кафе. А вечером, дома, будем квиты — я приготовлю праздничный ужин в честь выхода на работу!
— Потрясающая дата… — выразил сомнения Веденеев. — Я сейчас еще полчаса в этих бумагах поковыряюсь, и к вечеру у меня наверняка аппетита не будет.
— Тебе дата не нравится? Хорошо — а полгода нашей совместной жизни? — Чувствовалось, как Инга улыбается.
— Сдаюсь! С аппетитом — это я погорячился!
— Вот так-то. Ну ладно… Пока?
— Целую, — Артур мягко положил трубку на рычаг.
Продолжая улыбаться, он подумал о том, что раньше не было Инги и… В общем-то, ничего не было! Прошло это последнее лето, когда он, словно мальчишка, прижимался лбом к холодному стеклу окна, чтобы один-единственный раз за день увидеть ту, что была так далека и так желанна!..
Пытаясь переключиться со своих мыслей на служебные вопросы, Артур чувствовал, что не понимает содержания бумаг, которые читает. Не понимает, потому что думает о другом.
В дверь постучали.
— Входите! — рявкнул сыщик, пытаясь хоть так отогнать от себя отпускные воспоминания.
— Сергеич, можно? — в кабинет просунулась плешивая голова с торчащими, красными от мороза ушами. — С Новым годом, Сергеич!
— Очнись, друг любезный. На моем календаре — восемнадцатое число.
— Лучше поздно, чем никогда. Я ведь тридцать первого тебя не поздравлял? Нет, не поздравлял.
Артур, прищурив глаза, внимательно посмотрел на Бахарева.
— Никак — трезвый?..
— Как стекло, начальник, — подтвердил тот и потер уши. — Работать начал. Вот, со смены иду.
— «Работать начал…» — с подозрением повторил Артур. — Ну-ка, еще раз повтори, чтобы я до конца понял смысл сказанного. — Ты, Бахарь, начал работать или начал «работать»?
— Вот-те крест, Сергеич! Серьезно говорю — на работу устроился!
— Неужели?! — всерьез удивился Веденеев. — А позвольте узнать, какую должность и где занимает трижды судимый вор-рецидивист без определенного места жительства?
— Напрасно вы так, гражданин начальник, — нисколько не обидевшись, спокойно парировал бывший зэк. — Я ведь, как вы знаете, слесарь с незаконченным образованием…
— Я знаю, что ты — сучкоруб-профессионал…
— …вот и нашел работу — по специальности.
— Правда? «Незаконченные слесарные работы»? И как ты себя рекламируешь? «Произведу не до конца ремонт водопроводного крана»?
— При чем здесь краны? Я ключи изготовляю. Два месяца учился, теперь работаю, как мастер.
— И где находится сия мастерская?
— А тут, недалеко. На пересечении улиц Пушкина и Молодежной. Да зна-а-аешь, начальник. Там будка еще такая стоит… Металлическая.
Веденеев понял. Он уронил голову в пригоршню ладоней и спросил, не убирая рук от лица:
— А у мастера Лосев фамилия, да?..
— Лосев, — просто ответил Бахарь. — Ничего, нормальный мужик.
Артур полез в стол за сигаретами.
— Ключи, значит, пилишь?..
— Вы-та-чи-ва-ю, — поправил «слесарь».
— От квартир, гаражей, погребов, да?
— Ну, конечно, от чего закажут — то и делаем.
— А с какой такой смены ты идешь в десять утра? Вы что, и в ночную ключи вытачиваете?
— Ну, начальник, работы много…
— Понятно… — проговорил сыщик и внезапно вспылил: — И как вы быстро друг друга находите, а?! Я просто поражаюсь!
— В смысле? — не понял Бахарь.
— Нет, ничего… Это я так, о своем. Кстати, ты что, действительно пришел поздравить меня с Новым годом? И все?
— Ну, как сказать… — замялся тот.
— Выкладывай.
— Информация есть. Стоящая… — Последнее слово Бахарь подчеркнул особенно.
— Какого черта?! Ты же от меня получил «вольную» полгода назад!
Вор замялся.
— Опять сотворил что-то?! — заорал сыщик. — «Ключи вытачиваю, отмычки правлю»?!
— Да мало ли что произойти может… Один господь ведает судьбами нашими…
— Ты мне брось «косить» под юродивого! Думаешь, я не понимаю, какие вы там песни поете с Сохатым в будке, когда ключики изготавливаете?!
— Ну, начальник, ты еще кроликов вспомни… — виновато потупил взгляд Бахарь.
— Все, вор. Твоя «вольная» аннулируется. Будем общаться, как общались полгода назад! Я уже нутром чую, что сейчас на Управление посыпятся темняки! Вашу специализацию слесаря я знаю хорошо! Приходит хозяин, ключ в двери суя, заходит в квартиру, а в ней — ни… чего!!! Все, Бахарь, будем работать, как работали. Хоть раз на «встречу» опоздаешь — загремишь на «сутки»!
— Новости-то выслушаешь, нет? Чё ты опять сердисся?
— Что, «милкивэй» стал тонуть в молоке?..
— Нет. Ты ведь, я слышал, Француза-то так еще и не поймал? У бабы он у своей сейчас. И адресок имеется…
…На белые, причудливо изогнутые формы сугробов не тронутый ветром, опускался густой пушистый снег. Это ниспадающее с неба покрывало, сотканное из миллиардов крошечных и не похожих друг на друга снежинок, уже не вода, но еще не часть того, на чем мы, уходя, оставляем свои следы…
