Фридрих Незнанский - Финиш для чемпионов
Денис не осмелился, сравнивая, поднять глаза на сегодняшнюю Валерию. Но его оробелый взгляд не избежал встречи с глазами Софьи. Всепонимающими и безжалостными.
23
Турецкий не встречался с футболистом Игорем Сизовым, а потому Лунин и Бабчук, которых вызвали на допрос немедленно по прибытии со сборов, не предоставили ему материала для сравнения. Побывал бы на их допросах Денис Грязнов, непременно отметил бы, что если лицо Сизова было интеллигентным, с тонкими чертами, то физиономии Лунина и Бабчука, далекие от изысканности, вызывали в памяти незамысловатую шутку: «У отца было три сына, двое умных, а третий футболист». При том, что внешне эти любители запрещенных стимуляторов были похожи между собой, как близнецы: оба — высокие, долговязые, с длинными и непропорционально большими, как у щенков дога, ножищами. На допросах оба, независимо друг от друга (допрашивали их, естественно, порознь) вели себя одинаково и проходили абсолютно одни и те же фазы постепенного признания.
Первая фаза:
— Ни о каком допинге не слышал, в глаза его не видел, не принимал. Из-за чего Наталья Робертовна на меня обозлилась, понятия не имею: должно быть, что-то женское. Баба в климаксе страшнее лютого зверя.
Вторая:
— Ну да, ну попринимал чуть-чуть таблетки перед соревнованиями. Иначе, думаю, не выдержать: нагрузки такие, что и подъемный кран сломался бы, хоть он и железный. Откуда брал? Не помню. А Лунин (Бабчук) откуда взял? Не знаю. Наверное, в аптеке на свои деньги купил. Кто еще в «Авангарде» знал о приеме допинга? Понятия не имею. Принимал на свой страх и риск. Почему Наталья Робертовна нас с Бабчуком (с Луниным) все-таки не выгнала? Ну, мы ее очень просили. И команда была за нас…
Третья:
— Не виноватый я, чесслово! Разве я сам начал всю эту фигню принимать, будь она неладна? Мне тренер посоветовал, а врач таблетки дал. Они же там, в «Авангарде», все повязаны. Одна Наталья Робертовна, ясная душа, ни о чем не подозревала. Про тренера и врача она уж точно думала, что они чистенькие. Они ее и уговорили, чтобы она нас оставила в покое. А может, пригрозили, что, если будет много себе позволять, чечи с ней разберутся…
Слово «чечи», возникшее в признаниях обоих футболистов, показалось следователям прокуратуры весьма примечательным:
— А ну-ка, а ну-ка! Что еще за чечи?
Но в этом пункте показания Лунина и Бабчука, и до того не блиставшие внятностью и последовательностью, становились совсем уж сбивчивы и непонятны. Насилу-то удалось из них выудить, что тренер и врач их запугивали: если проболтаются кому-нибудь о приеме анаболиков — не жить им на белом свете, прикончат их чеченцы. Что именно за чеченцы, какова была их заинтересованность в допинге, Лунин и Бабчук не смогли составить себе представления. Но чеченцев возле «Авангарда» неоднократно видали. Какие из себя? Да все черные, ну как есть чечи. Во что одеты? Ну как обычно чечи одеваются. Чтобы у кого-то из них был не полный комплект пальцев на левой руке — такого не заметили. Удостоверясь, что наблюдательностью Лунин и Бабчук не отличаются, а их уровень умственного развития достаточен ровно для того, чтобы знать, что в принципе на руке у человека бывает по пять пальцев, неудачливых футболистов оставили в покое.
Пора было переходить к другим фигурантам.
24
Если первое общее собрание глориевцев по поводу отыскания лаборатории «Дельта» не обнаруживало среди частных сыщиков особенного оптимизма относительно перспектив дела, то сейчас оптимизм бил через край. Лучились спокойной гордостью истинные профессионалы Голованов и Кротов, изобретал какие-то новые шуточки неуемный Филипп Кузьмич Агеев, едва не приплясывал Коля Щербак. Даже Макс, необъятный Макс, который на этот раз не принимал большого участия в происходящих событиях, так топорщил в улыбке косматую бороду, словно на директорском столе Дениса поднимался из нарядной коробки пышный, белый, как невеста, полный сливочного крема, персонально для него, компьютерщика Макса, предназначенный торт. Один Денис, вопреки настроению подчиненных, выглядел суровым, как самая насупленная из осенних туч — вопреки тому, что за окном стояла отличная летняя погода, как и тому, что уж директору-то на этом собрании полагалось выглядеть именинником.
У Дениса Грязнова за всю его служебную биографию не раз случались приступы недовольства собой, когда хотелось послать эту самую биографию и эту самую работу к чертовой бабушке и заняться чем-нибудь другим — хоть ассенизаторством, хоть космонавтикой, хоть пойти на рынок торговать сушеными грибами. Но обычно такие приступы скептицизма по отношению к собственной персоне возникали в тех случаях, когда преступники оказывались сильнее и хитрее его, или когда стояли так высоко, что он не мог надеяться довести дело до суда, или когда он вместе с глориевцами по каким-либо причинам не мог полноценно исполнить пожелания заказчика.
На этот раз плохое настроение директора ЧОП «Глория» было вызвано иными обстоятельствами. Внутренней борьбой …
— Ну, как дела? — начал он совещание с вопроса, который звучал так, будто Денис спрашивал: «Ну, мои дорогие, на какое число назначены похороны?»
— Дела отличные! — не поддержал траурного тона Агеев. — Нам пишут наши симпатичные… Ну, короче, лаборатория «Дельта» у нас в кармане.
Сева Голованов и в самом деле похлопал себя по карману — внутреннему карману легкого летнего пиджака. Только извлек он оттуда не лабораторию «Дельта», уменьшенную в миллион раз и заключенную в стеклянную реторту, а карту Москвы и Московской области, исчерканную красным фломастером.
— Следя за Давидом Коссинским, который напал на двукратного чемпиона мира по дзюдо Олега Москвина, требуя сдачи проб крови…
— Ну и как, взял? — подал реплику Макс.
— Ну, допустим, взял. Подумаешь! Москвин ничуть не встревожился: он строгий противник допинга. Чего ему скрывать-то? Даже каплями в нос не пользуется, потому что в них может быть эфедрин. Мы с ним потом за жизнь побазарили… Так, в общем, я не о Москвине…
— А о Коссинском.
— И даже не о Коссинском, а о том, куда он повез пробы. Вот, смотрите: метро «Перово», Зеленый проспект, а тут, как свернешь, сразу здоровенный серо-бетонный заборище, вроде как у крематория или хуже. За этим самым заборищем — наркологическая клиника. Туда наши «спортивные старички» ездят и с пробами, и так просто — скорее всего, получать зарплату за свой нелегкий, но доблестный труд.
— Еще и за город ездят, — вмешался Коля Щербак, тоже, очевидно, принимавший участие в разрисовывании карты. — В Малаховку. Ох и трудно было их отследить!
— Тоже мне — трудно, — насмешливо прищурился Алексей Петрович. — Болтай еще! Старички — они же, будто дети, доверчивые…
— Доверчивые? — Дениса наконец прорвало: он поднялся со своего места, нависая над подчиненными. — А правда, почему бы и не быть доверчивым тому, кто уверен, что делает благое, честное дело? Но ведь они и впрямь его делают!
— Денис, — ошеломленно спросил от лица всех остальных глориевцев Голованов, — ты это о чем?
— Да все о том! Допустим, супруги Мурановы и их друзья помогают выявить спортсменов, принимающих анаболики. Но кто же, спрашивается, виновен в приеме анаболиков — неужели Мурановы? Или все-таки врачи и тренеры, которые подталкивают своих подопечных гробить здоровье во имя рекордов? Для человека, хоть сколько-нибудь способного к логическому мышлению, ответ очевиден. У нас, глориевцев, с логическим мышлением все в порядке, иначе мы бы здесь сейчас не работали. Так на чьей же мы стороне — заказчиков или своей совести?
— Кх-гм, — скептически откликнулся на этот крик благородной души Алексей Петрович, — по-твоему, Денис, надо предоставить «Дельте» все условия, чтобы она и дальше была эдаким, вроде получается, санитаром спортивного леса?
Макс обиженно шевелил в бороде пухлыми маслеными губами. Ну вот, так хорошо все сложилось, зачем обязательно ругаться? Радоваться нужно! И чай пить… В горле уже пересохло без горячего.
— А зачем обязательно противопоставлять? — осенила светлая мысль Агеева. — Заказчик сам по себе, совесть сама по себе… То есть я, тьфу, не очень гладко выразился. Я хотел сказать, что Аллочка Лайнер пожелала установить имена агентов лаборатории «Дельта», которые бесцеремонно берут пробы крови у спортсменов? Пожалуйста; глориевцы не только узнали их имена, но даже кое с кем за ручку лично здоровкались. Алла Лайнер любопытствовала узнать, что это за «Дельта» такая и где она находится? Сделано! Так что гонорар мы отработали. А что касается прочего, мы сами себе короли.
— Ты считаешь, Филипп Кузьмич, — безнадежно вздохнул Денис, — что мы по собственной инициативе, не ожидая никаких денег, должны взяться за расследование дела о распространении анаболиков?
