Хеннинг Манкелль - Пирамида (в сокращении)
— Не слышала.
— Вы никогда не видели его с ней?
— Никогда.
— Предположим, он уверяет, что у него есть девушка. Вы не можете сказать, правда это или нет?
— Ваши вопросы становятся все более и более странными. Почему бы ему и не завести девушку? Чем он хуже других?
— Больше у меня пока нет вопросов, — сказал Валландер. — И моя вчерашняя просьба остается в силе.
— Я не буду ничего рассказывать. Я буду спать.
— Возможно, я позвоню вам еще. Кстати, вы не знаете, есть у Рольфа близкие друзья?
— Нет.
Разговор закончился.
В половине девятого Валландер проинформировал коллег о развитии событий, то есть о своем разговоре с Линдой Боман и о пропавшем осветительном оборудовании. О ночном визите к уединенному дому под Сьобо упоминать не стал. Как он и предполагал, Рюдберг счел, что это важно, а Ханссон и Сведберг возражали. Мартинссон ничего не сказал.
— Я понимаю, что доказательств мало, — сказал Валландер, выслушав их. — Но считаю, что мы должны сосредоточиться на Нюмане.
Он предложил тайно проникнуть в дом Нюмана, и его точка зрения немедленно вызвала новые протесты.
— Мы не можем этого сделать, — говорил Сведберг. — Это незаконно.
— У нас на руках тройное убийство, — убеждал Валландер. — Как я понимаю, Нюман очень хитер. И если мы хотим что-то найти, то надо искать без его ведома. Когда он уходит из дома? Чем занимается? Но прежде всего нужно понять, действительно ли там есть девушка.
— Может, мне нарядиться трубочистом? — предложил Мартинссон.
— Он тебя расколет, — сказал Валландер, не обращая внимания на явную иронию в его голосе. — Я подумал, что надо прибегнуть к помощи деревенского почтальона. Нет такого деревенского почтальона, который не знал бы, что происходит во всех домах его района. Даже если ноги его не было в доме, он все равно знает, кто и как там живет.
— Может, этой девушке почта не приходит, — упрямился Сведберг.
— Это не важно, — отвечал Валландер. — Все равно почтальон все знает. Проверено.
Рюдберг кивнул, соглашаясь. Валландер чувствовал его поддержку, и это его подстегивало. Ханссон обещал связаться с почтой. Мартинссон с явной неохотой согласился организовать наблюдение за домом. Валландер сказал, что поговорит с Окесоном.
— Раскопайте о Нюмане все, что только возможно, — сказал Валландер в заключение. — Но очень осторожно. Если он тот самый медведь, как я считаю, то не будите спящего медведя.
Валландер сделал знак Рюдбергу, чтобы тот зашел к нему в кабинет.
— Ты уверен, что это Нюман? — спросил Рюдберг.
— Да, — ответил Валландер. — Но отдаю себе отчет в том, что могу и ошибиться. И что, возможно, направляю расследование по ложному следу.
— Кража осветительного оборудования — мощный индикатор, — сказал Рюдберг. — На мой взгляд, это решающий фактор. Кстати, как тебе это пришло в голову?
— Пирамиды подсказали, — ответил Валландер. — Они постоянно подсвечиваются прожекторами, кроме одного дня в месяц, когда луна полная.
— Откуда ты знаешь?
— Старик мой рассказал.
Рюдберг задумчиво кивнул.
— Не похоже, чтобы доставка наркотиков осуществлялась по лунному календарю. Да и туч в Египте поменьше, чем у нас в Сконе.
— А самое интересное — это Сфинкс, — сказал Валландер. — Получеловек-полуживотное. Всегда на страже: следит, чтобы каждое утро солнце вставало с одной и той же стороны.
— Кажется, я слышал об одном американском охранном агентстве, эмблема которого — Сфинкс.
— В точку, — сказал Валландер. — Сфинкс — следит. За порядком. И мы следим за порядком. Не важно, полицейские или ночные сторожа.
Рюдберг рассмеялся:
— Если ты станешь говорить о таких вещах новобранцам, тебя засмеют.
— Я понимаю. Но, может, мы все равно должны говорить с ними о таких вещах?
Рюдберг ушел. Валландер позвонил домой Перу Окесону. Тот обещал все передать своей преемнице Анетт Брулин.
— Ну а как ты вообще? — спросил Валландер. — Каково оно — не иметь на рассмотрении никаких криминальных дел?
— Хорошо, — ответил Окесон. — Даже лучше, чем я предполагал.
В этот день опергруппа собиралась еще дважды. Мартинссон установил наблюдение за домом. Ханссон уехал беседовать с почтальоном. В это время остальные продолжали работу по установлению фактов из жизни Нюмана. Он не имел приводов в полицию, что осложняло задачу. Родился он в 1957 году в Траносе, а в середине шестидесятых переехал с родителями в Сконе. Его отец работал наладчиком на механическом заводе, мать была домохозяйкой, Рольф был их единственным ребенком. В 1986 году отец умер, после чего мать вернулась в Транос, где через год тоже умерла. У Валландера было такое чувство, что Рольф Нюман жил невидимкой — он словно бы постоянно, планомерно заметал за собой следы.
Ханссон вернулся, поговорив с почтальоном по имени Эльфрида Вирмарк. Она утверждала, что в доме всегда жили только два человека: Хольм и Нюман. Значит, теперь остался один, поскольку Хольм в морге и ожидает погребения.
В семь вечера они опять собрались в переговорной. Согласно донесениям Мартинссона, за весь день Нюман вышел из дома только один раз — чтобы покормить собаку. К нему тоже никто не приходил. Валландер спросил, могут ли люди, ведущие наблюдение за домом, определить, не остерегается ли он чего-то, но ответа не получил. Затем он сделал последний за этот день обзор материалов дела.
— Нет никаких признаков того, что Нюман — наркоман, — начал он. — Это его первая ложь. Вторая — что у него есть девушка. В доме он один. И если мы хотим туда войти, нам надо выбрать. Или мы будем ждать, когда он уйдет, ибо рано или поздно он уйдет, хотя бы за продуктами. Или мы найдем способ выманить его из дома.
Они решили подождать — по крайней мере еще пару дней. А если ничего не произойдет, тогда уже и думать.
Они ждали два полных дня. Нюман дважды выходил из дома покормить собаку. Не было никаких признаков того, что он настороже. Тем временем они продолжали восстанавливать события его жизни. Такое впечатление, что он жил в вакууме. От налоговиков пришли сведения, что работа диджея давала ему весьма невысокий годовой доход. В 1986 году он подал документы на паспорт. В 1976 году получил водительские права. Никаких друзей расследование не выявило.
Утром пятого января Валландер засел в кабинете с Рюдбергом и закрыл дверь. Рюдберг говорил, что, может быть, нужно подождать еще пару дней, но у Валландера появилась идея, как выманить Нюмана. Они решили в этот же день рассказать об этой идее остальным.
Валландер позвонил в Лунд Линде Боман. Дискотека должна была работать завтра вечером, а вести ее должен был диджей из Дании. Валландер раскрыл свой план. Линда Боман спросила, кто покроет расходы: у копенгагенского диджея был контракт с ее дискотекой. Валландер сказал, что, если это необходимо, счет можно выставить полиции Истада. И обещал перезвонить часа через два.
В четыре часа дня задул обжигающе холодный ветер. С востока шел снежный фронт, задевая краем южную оконечность Сконе. Валландер собрал группу в переговорной и коротко рассказал об идее, которую они с Рюдбергом уже обсудили.
— Мы должны выкурить Рольфа Нюмана из дома, — говорил он. — Совершенно очевидно, что он никуда не выходит без острой надобности. И в то же время, похоже, он ничего не заподозрил.
— Может, потому что все это просто притянуто за уши? — перебил его Ханссон. — Может, он не имеет никакого отношения к убийствам?
— Такая возможность существует, — согласился Валландер. — Но предположим, что наоборот. В этом случае нам нужно проникнуть в дом так, чтобы он об этом не знал. И первое, что мы должны сделать, — это найти способ удалить его из дома, не вызывая ни малейших подозрений.
И он изложил свой план. Линда Боман звонит Нюману и говорит, что штатный диджей в этот день работать не может и не согласится ли Рольф его заменить. Если он ответит «да», то дом будет пуст целый вечер. Кто-нибудь из них будет дежурить у дискотеки, держа связь с теми, кто в доме. А когда поздно ночью Рольф Нюман вернется в Сьобо, в доме уже никого не будет. И никто, кроме собаки, не узнает, что мы побывали там.
— А что, если он позвонит своему коллеге в Копенгаген? — спросил Сведберг.
— Мы думали об этом. Линда Боман попросит датчанина не отвечать на телефонные звонки. За счет полиции ему будет выплачен его обычный гонорар. Мы сделаем это с радостью.
Валландер ожидал возражений. Их не последовало. Он оглядел своих сотрудников. Никто не стремился ничего добавить.
— Значит, согласны? Тогда ждать недолго — до завтрашнего вечера.
Валландер снял телефонную трубку и позвонил Боман.
— Давайте это сделаем, — сказал он, когда она ответила. — Созвонимся через час. — Он повесил трубку, посмотрел на часы и повернулся к Мартинссону: — Кто на наблюдении?
