Мика Валтари - Звезды расскажут, комиссар Палму!
Я прервал этот не относящийся к делу разговор:
— По существу, пожалуйста.
— Да мы собирались с Кайей на дачу смотаться! На уик-энд, — сообщил Арска страдальческим голосом.
— Ага, я обещала поухаживать за ним, подлечить, — вступила в разговор Кайя — девица с немытыми патлами, свисающими на спину, в свитере и давно не стиранных брюках-дудочках.
Сначала я подумал, что ей не больше пятнадцати. Но, скользнув взглядом по тугому свитеру, понял, что цифру занижаю.
— А легавый сразу кинулся на Арску как психованный, — визгливо наябедничала девица. — Они дрались, пинали Арску и…
— Вранье — от первого до последнего слова! — в один голос объявили полицейские. — Этот парень сам брыкался. И родители поначалу стали шуметь, но потом успокоились. Мы им сразу объяснили, что они могут звонить в Управление, если есть жалобы.
И тут зазвонил телефон. Но это оказалась не мать Арски.
— Докладывает Тяхтинен, — четко проговорил голос (один из моих людей!). — Комиссар Палму приказал докладывать лично вам. Прошлой ночью, около часу, в поликлинику Красного Креста пришел некий молодой человек с резаными ранами на лице и двумя сломанными ребрами. Дежурный врач наложил швы, заклеил их пластырем и наложил тугую повязку на ребра. Парень объяснил, что споткнулся дома и упал на стеклянную дверь. Пьян не был, поэтому его отпустили домой, назначив лечение в течение пяти дней. Его имя…
— Аарне Каски, — перебил его я. — Адрес: улица Лийсы, восемьдесят два С. Спасибо. Уже знаю.
Я услышал удивленный возглас на том конце провода, хотя Тяхтинен всегда отличался своей флегматичностью. В нашем Управлении слухи разносились со скоростью ветра. Так что моя слава росла как на дрожжах.
— Понятно, — с уважением произнес Тяхтинен и добавил извиняющимся тоном: — Я только потому докладываю, что комиссар Палму распорядился.
Понятно, Палму подключил его, пока Вилле переодевался. Но сейчас я не смотрел в его сторону. Я буравил глазами Арску.
— Ну что, Арска, споткнулся, на стеклянную дверь упал? — насмешливо спросил я.
— Угу, и мне велели пять дней лежать, — нагло заявил толстяк.
Весьма вероятно, что он ночью и в самом деле приплелся домой, спотыкаясь, и, пока родители спали, нарочно раскокал какую-нибудь дверь. Кто знает, может, он и в самом деле был такой пройдоха. Но выяснять это у меня не было ни малейшего желания.
— Все отпечатки пальцев у нас имеются, — объявил я. — Отпечатки Вилле в разбитой машине и… ну да, в машине, уже идентифицированы. Вот они. Теперь мы возьмем отпечатки у вас. Или, может, сразу признаетесь?
В жестком взгляде Арски появилась растерянность. Он взглянул на Кайю, но от нее сейчас толку было мало.
— Так, значит, — медленно проговорил он. — Что же, раз Вилле оказался таким лопухом, что попался, могу и признаться. Только рулил-то он, Вилле!
— Рулил, но не на дерево же! — вспыхнул Вилле. — А кто вцепился потом в баранку и отпихнул меня? Откуда мне было знать, что ты такой кретин — водить не умеешь?!
Палму решил вмешаться в разгорающийся спор.
— Снимем-ка пока отпечатки, — распорядился он, поглядев в мою сторону.
Что ж, каждый развлекается, как может: я Палму усмирил и был им вполне доволен, так что, если теперь ему захотелось немного поважничать, я ничего против не имел.
— Хорошо, но тогда смените одежду и обувь, — приказал я. — Так же, как Вилле. А побеседовать мы еще успеем.
Я всегда любил ковать железо, пока горячо, но в данном случае девицу следовало допросить без Арски. Да и ребята из патруля начинали проявлять нетерпение — радиофицированные машины у нас на вес золота, тем более в субботний вечер. Поэтому я вызвал двух других полицейских, а этих отпустил. Разумеется, поблагодарив их должным образом за отличную службу.
— Можете по дороге зайти в буфет, выпить кофейку, — как бы между прочим предложил им я. (Я не возражал, чтобы у наших сказителей в буфете появился новый материал о моих подвигах.)
Один из полицейских вместе с Палму потащил Арску, который начал было энергично отбиваться, совершенно забыв о своих травмированных ребрах. Не исключено, что он просто не любил мыть руки.
Второй полицейский встал у двери в приемной. Чтобы нам не мешали, а не потому, что я опасался девицы.
Но я ее недооценил. Как только все ушли и в углу остался один лишь обалдевший Вилле, девица решила изменить тактику и быстро протиснулась ко мне за письменный стол.
— Миленький, чудненький констебль, — замурлыкала она, вжимаясь грудью в мое плечо.
Лифчик она, очевидно, полагала лишней деталью туалета. Это прощупывалось взглядом. Но на мой счет она ошибалась.
— Я здесь самый главный командир, — ледяным голосом произнес я и так посмотрел на нее, что она отшатнулась. Но через секунду как ни в чем не бывало уставилась своими нахальными детскими глазенками на бедного Вилле и, скривив губы, процедила:
— Ну ты, козел, может, закурить дашь?
И тут же недолго думая схватила со стола сигареты покойного Нордберга и даже успела одну сунуть в рот и выпачкать своей помадой, прежде чем я вырвал ее прямо из губ этой девчонки! Признаюсь, я с трудом сдержался, чтобы не врезать ей хорошенько по заднице. А она была крепкая и выглядела очень соблазнительно. Но только чтобы отшлепать! Девица явно просекла мои намерения, потому что быстро развернулась и сказала чуточку севшим от испуга голосом:
— Ну-ну, не надо психовать, старичок!
С этими словами она развязно плюхнулась на стул и вытянула ноги. В общем-то она была ничего — узкие брючки, круглые коленки, ну и так далее. Миленькая, в общем, девчоночка. Но меня ей было не соблазнить.
— Так как насчет покурить, а, Вилле? — беспечно спросила она; тот молча опустил голову.
— Что, Вилле, денег нет? — участливо спросил я.
— Стал бы я тут торчать, при деньгах-то, — Вилле старался говорить небрежно. — Давно бы смылся куда-нибудь подальше, на Север.
— Ну, у полиции руки длинные, — возразил я. — Ты сам мог убедиться. И действуем мы быстро. Так что вряд ли ты ушел бы далеко. Ты ведь дело со мной имеешь, а я тут шутки не шучу.
— Это я вижу, — высокомерно сказал Вилле. — Только пока не пойму, как это у вас получается.
Я предложил им обоим по сигарете. Вилле бросил на меня благодарный взгляд и сделал подряд несколько затяжек. Кайя тоже выдула дым, сложив губы трубочкой, но сразу закашлялась. Должен признать, что в это время я разглядывал ее свитер. А почему бы и нет? Если на почтительном расстоянии…
Думаю, что стоит разъяснить читателям — которые наверняка удивляются, — как именно мне удалось взять Арску. Так вот: никаких особых уловок и хитростей не понадобилось. Все исключительно просто. У Кокки замечательная фотографическая память, у Палму свои таланты, но ведь и я не лыком шит. У меня прекрасный музыкальный слух, так что… Я хочу сказать, что научиться слушать с закрытыми глазами и угадывать по треску телефонного диска набираемый номер — проще простого. Сам я овладел этим искусством благодаря одному слепому ремесленнику, но это другая история. А сейчас я только замечу, что любой человек может научиться тому же, если пожелает. Вот почему я подбил Вилле позвонить своему другу. А когда его увели из кабинета, мне осталось только по номеру телефона выяснить имя и адрес его владельца. И отдать приказ патрульным. Вот и все. Но мне меньше всего хотелось, чтобы Вилле стал ломать над этим голову и вдруг догадался бы, что его провели.
— Итак, Кайя, — ободряюще сказал я, — ты тоже была в машине?
— Отвянь, легавый! — весело ухмыляясь, ответила она.
Ладно, решил я, придется немного поработать.
— Ну-ка, взгляни ради интереса, — предложил я и протянул ей сверкающий глянцем снимок.
Это было разбитое лицо старика Нордберга, которое репортер умудрился снять так, словно лежал на носилках рядом. Газетчики весьма любезно увеличили фото и прислали лично мне. Не то чтобы я их об этом просил. Ну да ничего, им это в свое время припомнится. Я об этом позабочусь.
— Ну и что, — равнодушно сказала девица. — Видела я это уже в газете. Я-то при чем?
Я забрал у нее фотографию и отложил в сторонку. Расчет мой оказался верен. Пальцы у нее были такие липкие и грязные, что больше ничего и не потребовалось. Но я все же достал из стола кисточку из верблюжьей шерсти и присыпал снимок специальным порошком. Сдул лишнее и убедился, что о лучших отпечатках нечего и мечтать. Я пододвинул поближе снимки, полученные в машине, и сравнил.
— Отвянуть не могу, милая девчушка, — весело сказал я. — Можешь сама посмотреть.
— Очень мне надо ваши фокусы разглядывать, — огрызнулась она.
Но тут же, повинуясь извечному женскому любопытству, поднялась и подошла поближе. Вилле тоже подошел. Им все-таки было интересно посмотреть, как работает полиция. Я вручил Кайе лупу, чтобы она могла получше все увидеть.
