Рут Ренделл - Застигнутый врасплох
— Одному богу известно, как ему удавалось выкраивать время для ухаживаний. Ни одной свободной минуты — приходилось быть таможенником, нянькой и надзирателем в одном лице. Как бы то ни было, он познакомился с Джорджиной.
— Значит, она там отдыхала?
— Точно так же, как мы.
Мариотт восхищенно помахал рукой брюнетке в шелковом платье, которая прошла мимо их столика. Потом проводил задумчивым взглядом, пока она не скрылась в обеденной зале.
— Джорджина тоже приехала со школьницами. Банда нимфоманок подросткового возраста, как мне рассказывали. Они с Дэнисом столкнулись во время одного из ночных обходов местных таверн, когда забирали оттуда своих подопечных. Ну, ты понимаешь.
— Неужто все так плохо, Лайонел?
— Может, я немного и преувеличиваю, — беспечно согласился Мариотт. — Но узнал я обо всем не от Дэниса. Он даже не удосужился прислать мне открытку. Нет, первый намек я получил за день до его возвращения. В тот вечер ко мне заглянули Элизабет и Квен. «У нас для тебя приятные новости, — сказал Квен. — Дэнис познакомился с девушкой и собирается жениться». — «Шустрый парень», — ответил я и, конечно, прибавил, что очень рад, хотя думал, что бедняжка, наверное, сошла с ума. Давай закажу тебе еще порцию, Редж.
— Сегодня, — Вексфорд был тверд, — я угощаю.
Если позволить Мариотту пойти к бару, он окажется в пределах досягаемости для друзей и не устоит перед искушением. Инспектор заказал еще две порции и, ожидая, пока принесут виски, с любопытством разглядывал официантов в обеденной зале, гадая, кто из них соперник Квентина Найтингейла. Высокий и прыщавый? Или худой юноша с зачесанными назад черными волосами?
— Они поженились, — продолжал Мариотт, — на родине Джорджины, в Дорсете. Квен поехал на свадьбу, а Элизабет не смогла. У нее разыгралась мигрень. Разумеется, даже Дэнис не мог привести вторую жену в пропахшую кониной квартиру, и поэтому Элизабет предложила им пожить в Майфлит Мэнор на время поиска дома.
Найтингейлы устроили ужин в честь невесты. Там были все, кто что-то из себя представляет. Старушка Присцилла и сэр Джордж, Роджерсы из Помфрета, Примеросы из Форби и, разумеется, ваш покорный слуга. — Мариотт, вовсе не выглядевший покорным, понизил голос и заговорил трагическим шепотом: — Джорджина жила в доме, но появилась последней. «Ага, — подумал я, когда вошел, — очень хитро». Никто из нас ее не видел, и, естественно, мы сидели, затаив дыхание. Все женщины были до чрезвычайности взволнованы. Элизабет выглядела прелестно. Белый бархат, ты понимаешь. Он просто преображает женщину. Можешь мне не верить, но я видел, что даже Дэнис смотрит на нее с каким-то мрачным восхищением.
Затем, когда мы совсем потеряли терпение, явилась Джорджина — в жемчуге из «Вулвортса»[34] и… их называют платьями из легко стирающейся материи, и это, смею тебя уверить, побывало в стирке не один раз. Какими глазами смотрели на нее эти женщины! Джорджина ничуть не смутилась. Наоборот, даже направляла застольную беседу. Мы узнали о ее планах бросить работу, о том, что она создаст для Дэниса настоящий дом и что у них будет шестеро детей. А какая собственница! Мой дорогой, Джорджина буквально обиделась на Элизабет за то, что ее не посадили рядом с мужем.
Должен сказать, Элизабет была очень мила с ней. Даже похвалила платье и все время старалась сделать ее центром внимания. Весело болтала, и ей никак нельзя было дать больше двадцати пяти.
— А Джорджина, — спросил Вексфорд, — не завидовала ей?
— Судя по мизансцене? Если цинично предположить, что мораль среднего класса — это лишь маска для зависти, то да, она завидовала. Разумеется, с тех пор я встречался с ней не один десяток раз, но говорила она только о том, какой у них с Дэнисом счастливый брак и что они души не чают друг в друге.
— А на самом деле?
— Ей нужен только Дэнис, — сказал Мариотт. — Хотя никаких признаков шестерых детей мы не наблюдаем, правда? Что касается его, думаю, второй брак наскучил ему точно так же, как первый, потому что Дэниса Виллерса интересует только одно — работа. Едва они с Джорджиной поселились в своем бунгало, он стал ошиваться в Майфлит Мэнор, как в старые добрые времена.
— Судя по всему, ты тоже там ошивался, если видел его, — хитро заметил Вексфорд.
Мариотт на мгновение растерялся. Потом вдруг вскочил.
— Ты меня извинишь? Я всего на секунду, только заскочу в обеденную залу и перекинусь словечком с…
— Хоть на весь день, — рассмеялся Вексфорд.
— Ты предполагал, — объяснял доктор Крокер на следующее утро, — что шарф был на жертве во время убийства. Ничего подобного. В таком случае он пропитался бы кровью.
— Может, он был у нее на шее или в руке.
Доктор презрительно фыркнул.
— И уже мертвая, она вытерла им голову? Похоже, шарф использовали, чтобы стереть кровь — с кого-то или с чего-то.
Вексфорд сложил заключение лаборатории и бросил на пресс-папье.
— Ты говорил, что во вторник вечером принимал роды. Хотя вряд ли ехал в Кластервел через Майфлит.
— Именно так и ехал. А что?
— Бунгало Виллерсов знаешь?
— Конечно. Он мой пациент. Я проезжал мимо около одиннадцати.
— А ты вообще заметил бунгало? Свет в окнах? Машины на подъездной дорожке?
Лицо Крокера вытянулось.
— Я не смотрел. Думал о пациентке и о том, что ребенок может быть в ягодичном предлежании. Если бы я знал…
— Все так говорят, — проворчал Вексфорд. — А вот и Майк.
В кабинет вошел Берден — вид у него был усталый.
— Мы втроем обошли все дома в Майфлите, — доложил он. — Похоже, по вечерам никто не выходит на улицу. К девяти жизнь тут замирает, и все либо в постели, либо в пабе. Никто не проезжал по дороге, кроме Катье Доорн. Я еще раз поговорил с ней, но добился лишь жеманной улыбки и пересказа отвратительного шведского фильма. Но у меня возникло ощущение, что она не хочет обсуждать эту поездку.
Вексфорд смущенно кашлянул.
— Глупости, — сказал он, прислушиваясь к ноткам гнева в своем голосе и пытаясь их подавить. — Говорю тебе, девушка не имеет никакого отношения к смерти миссис Найтингейл.
— Может, и так. Но ведь это немного странно, правда? Она без всякого стеснения рассказывает о своих шашнях с Найтингейлом и официантом, но захлопывается, как моллюск, как только я прошу ее описать дорогу домой. И еще кое-что: у конюшен стоял «мини» Найтингейла, и юный Ловелл драил его, изо всех сил стараясь затереть царапину на переднем бампере.
— Я не понимаю, к чему все это, Майк. Мы ищем не поврежденную машину, а свидетеля, который что-нибудь видел, проезжая мимо бунгало Виллерсов.
— Не люблю странностей, — пояснил Берден. — В любом случае я проверил: аварий во вторник вечером никаких не зарегистрировано.
— Тогда оставим это, ладно? — раздраженно сказал Вексфорд. — Пусть Мартин отправляется в Кластервел и выяснит, нет ли у кого привычки гулять с собакой по вечерам. Пожалуй, я и сам с ним поеду, — прибавил он. — Немного осмотрюсь. Быть того не может, чтобы никто не проезжал по этой дороге.
Дома в Кластервеле были разбросаны вдоль лабиринта улиц, по форме напоминавшего паука. Сержанту Мартину досталось туловище паука, а Вексфорду — ноги. Вспомнив молодость, он принялся за скучную, трудоемкую работу, стуча в каждую дверь. Но обитатели Кластервела имели собственные представления о добродетели и чрезвычайно гордились ими. Они, подобно жителям Майфлита, по вечерам сидели дома. Приличия требовали запереть дверь, задернуть шторы и к девяти часам собраться у телевизора. А судя по количеству дворняжек, встретившихся Вексфорду на улицах, собаки здесь гуляли самостоятельно.
Большой черный пес, охранявший нечто похожее на огород, зарычал на старшего инспектора, когда тот подошел к ограде. Вексфорд решил не приближаться к фургону, видневшемуся позади зарослей фасоли и штабеля из клеток для кур, — все равно там явно никого не было. Он чуть отошел и прочел облупившуюся вывеску на столбе: «Э. Тоуни. Свежие яйца, куры, овощи».
— Майфлит, — приказал старший инспектор водителю.
Миссис Кэнтрип сидела в кресле-качалке, погрузившись в чтение газеты, и слегка смутилась, что ее застали бездельничающей. Катье, открывшая ему дверь, удалилась в направлении кабинета.
— Элф Тоуни, сэр? Если дома его нет, то, скорее всего, он у миссис Ловелл.
— Как он добирается туда и обратно?
— На велосипеде, сэр. У него к рулю приделана такая большая корзина.
Вексфорд кивнул.
— А он остается у миссис Ловелл на ночь?
Шокировать экономку не составляло труда — она была убеждена, что прелюбодеяние совершаются только с полуночи до рассвета.
— О нет, сэр. — Миссис Кэнтрип покраснела и опустила взгляд. — К одиннадцати он всегда уходит. Думаю, даже у миссис Ловелл есть некоторое представление о приличиях.
