Ли Чайлд - Джек Ричер, или Без права на ошибку
– Наверное, так будет лучше всего, – согласилась она.
На Фролих была белая блузка, и без куртки она стала выглядеть более женственной. На кухне горели обычные лампочки, но включены они были вполнакала, что выгодно оттеняло ее кожу, в отличие от яркого люминесцентного освещения служебных помещений. Ричер взглянул на женщину и увидел то, что, наверное, сумел разглядеть Джо еще восемь лет назад. В одном из ящиков она отыскала брошюру фирмы, развозящей обеды по домам, и их меню. Она тут же позвонила им и заказала две порции кислого супа и жареных цыплят по рецепту генерала Цзу.
– Нам этого хватит? – спросила она Ричера.
– Конечно. К тому же ты выбрала именно те блюда, которые обожал Джо.
– У меня остались кое-какие его вещи. Я хочу показать их тебе.
Она провела его назад в вестибюль, откуда они поднялись наверх, в гостевую комнату. Здесь стоял большой одностворчатый шкаф. Фролих открыла дверцу, и внутри автоматически зажглась лампочка. В шкафу был собран в основном всякий хлам, но на вешалках красовались мужские костюмы и рубашки, большинство из которых были до сих пор упакованы в полиэтиленовые мешки из химчистки. От времени полиэтилен даже успел пожелтеть.
– Это все принадлежало ему, – пояснила Фролих.
– И он решил оставить их здесь? – спросил Ричер.
Фролих дотронулась до плеча одного из пиджаков через полиэтилен.
– Я посчитала, что он вернется за ними, – сказала она. – Но он не приходил целый год. Наверное, они просто были ему не нужны.
– Видимо, у него было очень много костюмов.
– Две дюжины, не меньше, – кивнула Фролих.
– Как может человек иметь двадцать четыре костюма? – удивился Ричер.
– Он был франтом, любил одеваться со вкусом, – заметила она. – Ты должен бы это помнить.
Ричер застыл на месте. Насколько он знал и помнил своего брата, Джо умудрялся обходиться одной парой шортов и единственной футболкой. Зимой он переодевался в форму цвета хаки. Ну а если становилось очень холодно, добавлял к своему костюму старую потертую летную куртку. Вот и весь его гардероб. На похоронах матери он был одет в официальный черный костюм, который, как предположил Ричер, он взял напрокат. Возможно, он ошибался. Не исключено, что работа на правительство изменила отношение Джо к одежде.
– Ты должен забрать все это себе, – предложила Фролих. – В любом случае, они по наследству должны принадлежать тебе. Если не ошибаюсь, ты единственный его родственник, оставшийся в живых.
– Не ошибаешься.
– Еще коробка с разными вещами, – добавила Фролих. – Там сложено то, что он оставил здесь, в этом доме.
Он проследил за ее взглядом и увидел на дне шкафа закрытую картонную коробку.
– Расскажи мне о Молли Бет Гордон, – попросил Ричер.
– Что именно?
– Они ведь погибли вместе, я подумал, что между ними что-то было.
Она покачала головой:
– Они были близки, это понятно. Но они работали вместе, она была его помощницей, а Джо никогда не стал бы встречаться с женщиной со своей работы.
– А почему вы с ним разошлись?
В этот момент внизу кто-то позвонил в дверь. Звонок показался особенно громким в тишине воскресного вечера.
– Привезли еду, – кивнула Фролих.
Они спустились на первый этаж и поужинали на кухне в полной тишине. При этом каждый из них чувствовал себя одновременно и близким другому, и очень далеким. Так ощущают себя пассажиры самолета во время длительного рейса: ты словно чем-то связан с остальными, но если задуматься, то понимаешь, что между вами, собственно, нет ничего общего.
– Ты можешь оставаться здесь на ночь, если хочешь, – разрешила Фролих.
– Я еще не выписался из гостиницы.
Она кивнула:
– Тогда выпишешься завтра и можешь устраиваться у меня.
– А как насчет Нигли?
Фролих помолчала секунду и предложила:
– Если захочет, пусть тоже гостит у меня. На третьем этаже есть еще одна свободная спальня.
– Договорились.
Они закончили ужин, и Ричер сам выбросил контейнеры, а тарелки сполоснул. Фролих включила посудомоечную машину. Зазвонил ее телефон. Она долго разговаривала с кем-то из гостиной, затем вернулась на кухню.
– Это Стивесант, – пояснила она. – Он формально разрешает вам начинать действовать.
Ричер кивнул:
– Тогда звони Нигли и говори ей, чтобы она одевалась и была готова на выезд.
– Прямо сейчас?
– Конечно. Если проблема ясна, ее надо решать. Именно так я привык работать. Пусть Нигли ждет нас через полчаса у входа в гостиницу.
– С чего ты собираешься начать?
– С видеокассет, – ответил Ричер. – Мне надо просмотреть их еще раз. Кроме того, хочу познакомиться с сотрудником, который занимается этими пленками.
Через полчаса они подхватили Нигли, которая уже ждала на тротуаре у гостиницы. Она переоделась в черный костюм – короткий пиджак и узкие брюки, плотно обтягивающие ее ноги. Особенно привлекательно она смотрелась сзади, по мнению Ричера. Более того, ему даже показалось, что Фролих тоже сумела оценить фигуру Нигли. Однако Фролих предпочла держать свое мнение при себе. Она молча вела машину, и уже через пять минут они снова очутились в офисах Секретной службы. Фролих отправилась к себе, оставив Ричера и Нигли с сотрудником, который отвечал за видеонаблюдение и кассеты. Это был худощавый нервный молодой человек, вырядившийся по случаю воскресенья. Он сразу же явился по вызову, узнав, с кем ему предстоит познакомиться. Поначалу казалось, что он не совсем понимает, что от него требуется. Затем он подвел Ричера и Нигли к стойке размером со шкаф, на полках которой стояло множество видеомагнитофонов. Одна из стен его кабинета с пола до потолка была забита сотнями видеокассет в одинаковых черных футлярах, стоявших рядами. Сами магнитофоны все как один были серыми и невзрачными рабочими инструментами. Кабинет опутывали бесконечные провода, на свободных стенах повсюду виднелись приклеенные листочки с записками, слышалось урчание моторов работающих магнитофонов, и в воздухе чувствовался запах разогретых монтажных плат. Тут и там мигали зеленые светодиоды, указывающие время видеозаписи.
– Собственно, система следит за собой сама, – пояснил молодой человек. – К каждой камере подсоединены четыре видеомагнитофона, запись на пленку длится шесть часов, поэтому пленки мы меняем раз в сутки. Эти записи хранятся в течение трех месяцев, после чего кассеты снова можно использовать.
– Скажите, а где сейчас находятся оригиналы с записями, о которых идет речь? – спросил Ричер.
– Вот здесь, – ответил молодой человек.
Он порылся в кармане и отыскал связку маленьких медных ключиков на кольце. Затем сел на корточки и открыл один из шкафов, откуда сразу же извлек три кассеты.
– Вот эти три я переписывал для Фролих, – пояснил он, не вставая.
– Мы сможем где-нибудь просмотреть их?
– Но они ничем не отличаются от копий.
– При копировании теряется множество мелочей, – ответил Ричер. – Мое первое правило: иметь дело лишь с оригиналами.
– Ну хорошо, – кивнул молодой человек. – Вы можете просмотреть их прямо здесь.
Он неуклюже поднялся на ноги, придвинул к Ричеру и Нигли свободную скамейку, на которую поставил какое-то оборудование, после чего повернул к ним монитор и включил плеер, стоявший неподалеку. На экране высветился серый прямоугольник.
– На этих штуках не предусмотрены пульты управления, – пожал плечами юноша. – Вам придется пользоваться кнопками.
И он передал Ричеру три футляра с кассетами в том порядке, в каком они были записаны.
– У вас тут стулья есть? – осведомился Ричер.
Парень в один прыжок скрылся за дверью и через некоторое время вернулся, волоча за собой два стула, таких, которыми пользуются машинистки. Ему было нелегко установить их перед скамейкой, но когда он справился с этой задачей, то печально осмотрел свой кабинет, словно ему очень не хотелось оставлять в своих владениях двух незнакомцев.
– Я, наверное, подожду в фойе, – неуверенно произнес он. – Когда закончите, позовите меня.
– Как вас зовут? – поинтересовалась Нигли.
– Нендик, – чуть слышно отозвался молодой человек.
– Хорошо, Нендик. Мы обязательно вас позовем.
Когда он вышел из кабинета, Ричер вставил в аппарат третью кассету.
– Знаешь что? – сказала Нигли. – Этот тип даже глазом не моргнул, когда увидел мою задницу.
– Неужели?
– Как правило, когда я в этих брюках, на меня все парни глазеют.
– Правда?
– Практически все.
Ричер не сводил взгляда с пока еще пустого экрана.
– Может быть, он голубой? – высказал он свое предположение.
– Но у него на пальце обручальное кольцо.
– Значит, он старается вести себя прилично и не поддаваться распутным чувствам. Или устал от работы.
