Исторический криминальный детектив. Компиляция. Книги 1-58 (СИ) - Шарапов Валерий
– Не похоже, что работал на публику, товарищ майор. Фигурант растерян и подавлен. Зря вы ему нарисовали рога, которых, возможно, и не было. Но дело ваше. Шел словно пьяный. На улице от автомата пытался добиться газировки с сиропом, два раза трехкопеечные монеты бросил. Потом на копеечные перешел, хотя перед носом висела табличка «Автомат не работает». Дорогу переходил, чуть под машину не попал, получил порцию матюгов. Сел в свою «Ладу», просидел в ней минут десять – я уж думал, скончался там. Потом как рванет с места – «Москвич» рядом проезжал, водитель так перепугался, что на встречку вылетел. Хорошо, там не было никого…
– Он не врал, – мрачно констатировал Алексей. – Про беременность жены Лучинский не знал, как и о существовании Светличного.
– Не врал, – согласилась Лида. – Вы, мужики, когда врете, все у вас на физиономиях написано.
– Даже жалко мужика, – признался Шабанов, – бабы мутят, а мужьям достается.
– А ничего, что бабу убили? – вступилась за потерпевшую Лида.
– Так, может, и не убили бы, если бы не мутила, – не унимался Денис.
– Ну все, хватит, – отрезал Варламов. – Версию проверили – версия не подтвердилась. Во всяком случае, с кавалерийского наскока. Не тем путем идем, товарищи. Будем следовать рекомендациям Разина, – Варламов иронично глянул на подчиненного. – Он считает, что всех потерпевших что-то объединяет, и, пожалуй, я с ним соглашусь. На сегодня достаточно. Надеюсь, никто не выстроил планы на выходные? Горестно сообщать, но завтра, в субботу, все выходят на работу.
Продолжались встречи с мутными персонажами. Вслед за Светличным и Лучинским на горизонте возник некий субъект, представившийся журналистом. Алексей садился в машину, когда тот вырос не пойми откуда, сунул в нос журналистское удостоверение.
– Товарищ Разин? – У него был насыщенный эмоциями голос. – Моя фамилия Парусов, зовут Ростислав Кириллович, я являюсь специальным корреспондентом областной газеты «Молодость Сибири». Можете уделить мне пару минут?
Алексей помедлил, закрыл дверцу. Субъект был сравнительно молод, кудряв, имел нагловатую физиономию и одевался по западной моде – джинсы, кроссовки, батник со шнуровкой – явно не от фабрики ЦК Союза швейников.
– Парусов? – Алексей заглянул в удостоверение. Фамилия была смутно знакомая. – И что же вы написали такого специального, товарищ специальный корреспондент?
– Много чего, товарищ Разин, – не растерялся журналист. – Работаю в трудных условиях, там, где проявляется сила духа советского человека, преодолеваются трудности и тому подобное. Но это неважно. Наш город столкнулся с чем-то воистину страшным? Орудует безжалостный убийца – подстерегает в ночи молодых женщин, надругается над ними и убивает…
– Минуточку, – перебил Алексей. – Вас интересуют героические будни безжалостного убийцы?
– Отнюдь, – засмеялся журналист, – меня интересует, что собирается предпринять милиция в свете этих событий.
– У вас имеются источники информации?
– А как же, – Парусов ощерился, – как и у любого уважающего себя журналиста.
В события посвящался не такой уж ограниченный круг лиц – не только майор Недорезов, испытывающий к отделу Варламова патологическую нелюбовь.
– А от меня вы что хотите, если все знаете?
– Сведения из первых рук, так сказать. Вы расследуете эти преступления, не так ли? Соглашусь на информацию в дозированном объеме. Ты – мне, я – тебе, как говорится. Глядишь, и я вам когда-нибудь пригожусь. В нашем городе орудует маньяк?
– Нет.
– Замечательно, – казалось, журналист его не слушает. – Фамилии жертв нам известны. Каким путем собирается действовать милиция? Есть ли зацепки? Когда планируете завершить работу? Будут ли еще убийства?
– Неужели напечатаешь, парень? – Алексей прищурился. – Ты не с дуба рухнул? Кто же тебе даст? Пнут под зад и вперед – с волчьим билетом. Нет у нас маньяков, нет массовых убийств, а с остатками криминала милиция борется и побеждает. Чего тебе надо, добрый человек? Ты же не рассчитывал, что я тебе все расскажу? И статейка твоя никогда не выйдет.
– А вдруг? – Субъект нисколько не смущался. Рот расплывался, но глаза каким-то образом оставались серьезными. – Вы не понимаете, Алексей Егорович, есть информация для широкого круга читателей, а есть для узкого. Пусть сегодня не напечатают – завтра, послезавтра, когда-нибудь люди обо всем узнают. Ваша фамилия не всплывет, обещаю. Так как? Предлагаю прогуляться в «ЦК» – с меня вечерние деликатесы, с вас – рассказ. Можем поговорить о вашем гонораре – но для начала я должен проконсультироваться с начальством…
Этот хлыщ был явно связан с серьезными людьми. Комитет? Боже упаси – они не станут позориться такой мелочовкой. Та же прокуратура? Озабоченные беспределом криминальные круги, которым дополнительная милицейская активность никак не нужна? Или действует по собственной инициативе? Зачем? Сбыть информацию заинтересованным лицам по сходной цене? Но не дурак же он, понимает, что ничего не получит…
Алексей вздохнул, открыл машину, стал усаживаться на водительское место.
– Алексей Егорович, не спешите, поговорите со мной! – патетично воскликнул журналист. – В конце концов, это неприлично!
– Мне нечего вам сказать, Ростислав Кириллович. Обратитесь к руководству райотдела – возможно, оно пойдет вам навстречу, хотя не понимаю, зачем. Всего вам доброго, удачных специальных репортажей. Может, вам на остров Врангеля съездить? Там действительно мужественные люди борются с суровой реальностью.
Он уезжал и видел в зеркале, как Парусов смотрит ему вслед – иронично улыбаясь и ничуть не расстроившись. Как знать, может, он и получил то, что хотел…
Отдел был полностью укомплектован, а людей все равно не хватало. Жизни убитых девушек отслеживались по годам: учеба в вузе, места работы, которые они неоднократно меняли, поездки в отпуск, участие в молодежных вечеринках, личная жизнь – пусть не бурная, но все равно имелась. Они ни разу не пересекались, отсутствовали общие знакомые! Работа по распределению, больницы, в которых они лежали или могли лежать, экскурсии, поездки в другие города, криминальные эпизоды, в которых они могли фигурировать…
– А что насчет учебы в школе! – осенило практиканта. – А вдруг они учились в одном образовательном заведении, всякое же могло быть!
– Вот и проверяй, – отмахнулся Варламов.
Виталик куда-то отбыл, вернулся через четыре часа – кислый, как клюквенный морс. Проездил весь рубль, что хранил на обед, в итоге выяснил: потерпевшие учились в разных школах.
– Ты, главное, не отчаивайся, Виталик, – морально поддерживала его Лида. – Помимо школы есть еще детский сад – вдруг выявятся совпадения? Или ясельная группа – вдруг именно там все и началось?
Опрашивались знакомые лица: решительно отказывающийся открывать дверь Павел Ермолов, сидящий в СИЗО Ходасевич; Сергей Бойчук, ставший вдруг покладистым и говорливым; Вадим Лучинский, которого третья встреча с родной милицией практически добила. Человек сидел в городской квартире, допивал вторую бутылку коньяка, извлеченную из серванта. Беседовали мирно: интересовали вехи биографий, жизнеописание мертвых избранниц – ведь что-то они рассказывали, в чем-то участвовали со своими мужчинами. Фигуранты не понимали, зачем милиции это надо, со скрипом вспоминали. Бойчук даже прослезился, вспоминая о совместной поездке на Большое соленое озеро под Славгородом. Совпадений не было, и это уже бесило.
– Не знаю, поможет ли это вам, друзья мои, но мы расшифровали сложный код, – в шутливой манере заявил заглянувший в отдел Колкер. – Имею в виду размытый штамп на вафельных полотенцах. В последнем случае убийца использовал точно такое же. Штамп на нем относительно читаемый. Можете плясать. Партия таких изделий легкой промышленности находилась на балансе некоего банно-оздоровительного комплекса «Загородный простор», находящегося в лесах под Мочищем. От центра города – сорок минут езды. Один мой сотрудник вспомнил эту лавочку… ну, если вам интересно.
