Джерри Остер - Клуб смерти
И просто чтобы сделать историю короче, Айр Сакс, в мечтаниях, снова засовывает «беретту» за пояс, поднимает два пулемета, ставит их на полную автоматику и методично разрывает Арти на мелкие кусочки, сначала срезая кисти рук, потом остальную их часть, ноги — от стопы до бедра, крышку черепа и наконец кромсает в мелкий кубик то, что осталось от этого ублюдка. Затем вешает оба пулемета через плечо и спокойно удаляется, вот так.
Блондинки-близняшки уже вокруг него, везде, расстегивают ему штаны (обязательно кожаные), вынимают его дубину и облизывают по очереди, потом стаскивают штаны совсем. Он трахает одну из них, а другая трахается с МАК-10, хотя ствол еще горячий, как дьявол. И дальше все в том же духе, три сумасшедших часа подряд.
А в проклятой действительности Айр Сакс не знает, где Арти Рот. Даже не подразумевалось, что Айр Сакс должен был здесь присутствовать. Он просто решил пойти за компанию с Фрэдди Фазо и другими стрелками, которых нанял, поскольку лишний ствол никому не повредит и потому, что нужна практика. Совершенно неожиданно на него возник спрос, его наняли завалить еще кого-то.
Телка.
Его снова наняла телка.
Та же самая телка, которая заказывала убийство эпидемиолога, которая сказала: «Дональда Дабро, пожалуйста», — когда звонила в первый раз. Она не сочла нужным сообщить ему, что эпидемиолог, которого он грохнул за пять паршивых сотен, имел двадцать чертовых штук в сумке «Адидас» в дальнем углу шкафа. Когда Айр Сакс поинтересовался у чувихи, как это она умолчала о такой важной подробности, та отрезала, что задавать вопросы непрофессионально. Ему захотелось порубить ее мелкими ломтиками за паскудный тон, но в то же самое время он задумался: «Эге, да я профессионал». Он именно этого и хотел, когда начинал. Он, видишь ли, воплотил свои амбиции в действительность, на-ка тебе, Дохлый Эдди, дешевка поганая.
По ходу разговора он заявил чувихе, что не возьмется за валку, если она предлагает ему те же сраные пять сотен, теперь дело будет стоить много больше. Ему по фигу, что это был за кент с двадцатью тоннами в шкафу, дерьмо собачье, но суть в другом: она же сама сказала, что он теперь — профессионал, а такому работнику надо хорошо жрать, у него хватает расходов, надо прикрыть задницу поприличнее. Короче, за косарь он, так и быть, возьмется. Краля предложила семьсот пятьдесят. Хрен с ней, кого мочим?
Кэтрин Нейсмит. Она называет себя Кейт. Живет в Хобокене.
«Но-но, — остановил Айр Сакс. — Совсем другой оборот. Прежде всего, Кэтрин Нейсмит — чувиха, так?»
«Правильно, Дональд», — подтвердила заказчица таким наглым тоном, но он игнорировал ее и начал толковать о том, что в таком случае работа будет стоить дороже, даже больше штуки, даже, пожалуй, все пятнадцать сотен, по причине того, что Кэтрин Нейсмит — баба.
Однако он не стал заканчивать фразу. Конечно, заказчица нахально бы возразила, что работа должна стоить дешевле, шлепнуть девчонку — плевое дело, девчонки — слабый пол и так далее.
«Во-вторых, — продолжал объяснять Сакс, — она из Бокена». В том смысле, что он, правда, уже живет не там, а в Бруклине, но место его рождения — Бокен. У него там куча знакомых, он не может гулять туда-сюда по Бокену, стреляя в людей, его сразу засекут.
А она упрекнула его, как он и предполагал:
«Если вы боитесь, мистер Дабро, я просто найду кого-нибудь другого».
На что он, конечно, возразил, что не боится, а просто принимает необходимые меры предосторожности. А ей, оказывается, было наплевать на то, что, как и когда он делает, лишь бы заказ был выполнен, и все дела.
Потом чувиха дала ему адрес Кэтрин Нейсмит.
Парковая, восемьдесят девять. О Господи, прямо посередине его старого района, бывший дурацкий консервный завод. Можно встретиться на тропе с Поли Делла Крос, Джимми Стюартом, даже с Мэвис Эвис, она больше всех остальных девчонок старалась завалиться под кого-нибудь, даже больше всех мальчишек. Хорошо хоть такой снег кругом, по улицам, скорее всего, никто не шляется. Он сможет тихо замочить эту Кэтрин Нейсмит, которая называет себя Кейт. Никто не заметит.
Но до этого есть еще проблема — надо найти ублюдка Арти Рота. И еще обеспечить смерть тем ублюдкам, которые никак не хотят ее принять. Никто не должен догадываться, что Арти Рот — их единственная цель. Главная идея в том и состоит. Мертвый Эдди сказал, что сделает все для убийства Арти Рота. А Мэри Элизабет Неделикато поведала о предстоящей операции Фрэнсис Мак-Алистер, при которой Арти Рот и орава других, ни о чем не подозревающих парней должны получить по почте уведомления о том, что они выходят в финал какого-то конкурса с призом в виде недельного путешествия куда-то в Карибский Бассейн или что-то в этом роде. Какой-то там липовый Мид-клуб. Желающие победить должны прийти в Арсенал Вашингтон-Хайтс вечером в День Валентина и принять участие в розыгрыше имени победителя. И тут их собираются повязать за разные грехи, проделки и прочее дерьмо, которое прежде сошло им с рук. Так почему его тут не грохнуть?
Ого, что будет в газетах. Айр Сакс представлял себе заголовки. Там, наверное, расскажут, как этих ребят приглашали на, как они были уверены, телепрограмму или что-то подобное. А поскольку потом целую кучу замочили, то в газетах напечатают заголовки вроде «Клуб Смерти».
Никто из них уже ничего не расскажет, но он, конечно, постарается вместе с Мертвым Эдди. «Клуб Смерти» намного смешнее тех заголовков, которые Эдди придумывал заранее: «Бойня в День Валентина», «Челюсти-2», «Рембо-2» и прочее дерьмо.
«Бойня…» — такое могла бы выдумать любая грязная задница. «Клуб Смерти» — гораздо лучше.
Он ни о чем не сказал Мэри Элизабет. Ему всегда хотелось залезть к ней под юбку, а если он выдаст такую фразочку, она, может, и позволит. Для разнообразия.
Ха! «Клуб Смерти».
Он мог бы поспорить с кем угодно, что газеты так и напишут. Он же угадал, что его назовут «Попкорн-киллер». То-то.
Много бы он дал сейчас, чтобы найти Арти Рота, но времени уже не осталось. Даже сквозь грохот пулеметов прорвался рев сирен полицейских машин. Пора сворачиваться, даже если полиция ездит сегодня вдвое медленнее из-за густого снегопада. Пора рвать когти из «Клуба Смерти», иначе есть шанс стать его вечным членом.
— С Днем святого Валентина, сосунки, — сказал Айр Сакс и разрядил магазин до конца.
14
Странно, Кейт, почету столько лет ты все еще носишь с собой ключи от квартиры Чарльза?
Кейт приказала себе больше не удивляться.
А ты подумала, Кейт, о том, что прятаться в квартире у Чарльза — не лучшая мысль? Кто бы ни охотился за его записями, если за нити кто-то гоняется вообще, если существует кто-то, кому они нужны, — он может поджидать тебя прямо в квартире Чарльза. Или прийти сюда потом, когда ты будешь мыться в душе?
Кейт приказала себе не задумываться. Не думая, открыть дверь. Откроется ли? За столько лет могли и замки сменить.
Дверь в подъезд открылась.
Разве до тебя не дошло, в конце концов, это — Нью-Йорк. Люди читают некрологи, посещают кладбища. И все с единственной целью — найти свободную квартиру. Может, эта уже сдана или готовится к сдаче.
Кейт вспомнила, что она попросила одного из клерков в своем магазине позвонить в квартирное управление, выдав себя за агента по недвижимости, узнать статус квартиры Чарльза Айвса. Менеджер ответил, что полиция запретила пока сдавать ее, до осмотра.
А разве тебя совсем не интересует, Кейт, почему Дейв Милнер не приехал в магазин, как обещал? Может, потому что он не поверил твоему рассказу. Просто разыграл тебя, поводил за нос и спокойно повесил трубку, стараясь тебя не обидеть?
Кейт спросила себя, почему Дейв Милнер должен заботиться о ее самочувствии? Он — полицейский, черт возьми, и не заехал потому, что делал полицейскую работу, шел по следу, ловил подозреваемых, вытягивал показания, брал парней с поличным. О таких делах он не обязан перед ней отчитываться, особенно до их завершения. Не должен сообщать о своей занятости.
Нервничаешь, Кейт?
Нет.
На пределе?
Нет. Нет.
Посмотрим.
Ничего не посмотрим. Заткнись и открывай дверь.
Наверх поедешь на лифте?
Хрена! Ты езжай на лифте. Я иду пешком.
Дыхание перехватило, Кейт? Тренироваться надо. Что случилось с кассетой Джейн Фонда, которую ты купила?
Открой дверь.
Верхний и нижний замки открылись.
Кейт разулась, поставила ботиночки в холле и вошла. Рука привычно скользнула к выключателю, зажегся свет.
Все, как в старые времена.
Квартира на пятом этаже шестиэтажного дома на Западной десятой, между Пятой и Шестой. Здесь ничего не изменилось за восемь долгих лет. Но, если приглядеться внимательнее, кое-что появилось. Прихожая — та же, заставленная стеллажами с книгами, о большинстве которых она не слышала. Чарльз Айвс из тех читателей, как он много раз повторял, а ей нравилось, которые читали «под другого барабанщика». И здесь были перемены: новый светильник от «Тиффани», конечно, вышедший из моды, иначе Чарльз, который и покупал «под другого барабанщика», ничего подобного бы не купил.
