Алексей Макеев - Отпетые сыщики
– Ты дуешь на воду, Сова, – высказался по этому поводу Пантелей, стоя у окна, выходившего на дорогу, и без особого интереса наблюдая за тем, как по ней в сгустившихся вечерних сумерках проскользил одинокий автомобиль. За последние два с половиной часа таких автомобилей он насчитал всего три. – В этой глухомани нас сам черт не сыщет. Бывший хозяин халупы свалил за кордон уже больше года назад. Жильем заправляет его сват – мой старый кореш по зоне. И он уверил меня, что менты сюда отродясь не совались, а соседи… Короче, народ здесь нелюбопытный. Ни доносить, ни навязывать нам свое общество никто не станет. Одним словом, местечко идеальное. Я же сразу сказал: говна не держим. И если я берусь за какое-то дело…
– Менты-то, может, сюда и не совались, – перебила подельника Сова. – А как насчет тех, кто работает на Инжира? Что это у тебя за лагерный кореш? Кто он? Откуда? Насколько ему можно верить, что он не стукнет на нас нашему же брату?
Пантелей только отмахнулся. Оторвавшись от подоконника, он вернулся к низенькому диванчику и ногой придвинул к себе столик на колесиках. Вся сервировка состояла из пол-литровой бутылки водки, неаккуратно нарезанных долек лимона, лежащих на салфетке, трех жестяных банок пива и нескольких пакетиков арахиса.
– У тебя паранойя, – веско произнес Пантелей, с хрустом скручивая пробку с бутылки. – Верняк. Кругом только и мерещатся одни измены и подставы. Нельзя так жить. Можно и в дурку загреметь. Лично мое мнение вообще заключается в том, что мы должны как можно скорее связаться с кем-нибудь из наших. Отдадим печатку, и нехай с ней! Пусть там сами с кодом доступа разбираются. Ниточек, которые якобы оставил нам Заран, может и вовсе не существовать, а даже если они и есть, то где их сыщешь? Херня это все.
– Свое мнение ты можешь оставить при себе, Пантелей, – недружелюбно отозвалась Сова. – Или засунуть его себе поглубже в задний проход. Понял?
Сидя в кресле перед негромко работающим телевизором, она избавилась от блузки и брюк, оставшись в одном нижнем белье. Присутствие двух мужчин в одной комнате с ней нисколько не смущало Сову. Прикурив сигарету, она забросила ногу на подлокотник кресла и вновь вперилась в экран телевизора. С минуты на минуту должен был начаться вечерний выпуск новостей, и Сова ожидала, что криминальная сводка не обойдет их персоны своим вниманием. Она рассчитывала получить ясную картину происходящего в столице.
Князь не участвовал в разговоре подельников. Расположившись на стуле в противоположном конце комнаты, он сбросил на пол пустую наплечную кобуру и неторопливо разобрал «стечкин» на составные части. Разложил их прямо перед собой на полу. Затем почти любовно взял первую из деталей и приступил к кропотливой чистке оружия. Подобную процедуру он старался проводить каждый вечер, если выпадала такая возможность. К собственному оружию Князь относился не менее трепетно и педантично, нежели к собственной внешности.
Двое подручных Пантелея, подчиняясь шефу, подниматься на второй этаж не стали и довольствовались столовой внизу. Они даже не пользовались свечами. Раскумарив еще по паре косяков, братки наслаждались общением друг с другом, о чем свидетельствовал дебильный смех долетавший до второго этажа.
Пантелей нагнулся и пошарил пятерней по нижней полочке журнального столика. Его поиски увенчались успехом. Он достал и водрузил на столик сначала одну пыльную рюмку, затем другую и третью. Критически осмотрел их.
– Помыть бы… – протянул он, но тут же беспечно махнул рукой. – Да хрен с ними. Среди нас интеллигентов нет. Сойдет.
Он протер пальцем рюмки внутри и тут же наполнил их сорокоградусной. Всклень.
– Подтягивайтесь, братва, – гостеприимно произнес Пантелей. – Помянем кореша нашего Зарана. Светлая ему память. На официальные поминки мы из-за тех скотов не угодили, но хоть так… А то как-то не по-человечески получается. Для меня Заран всегда примером был. Хреново, что все так вышло… Так вы идете?
Князь отложил свое занятие и поднялся со стула. Разобранные детали «стечкина» остались лежать на полу рядом с тускло мерцающей свечкой. Он подошел к столику, за которым восседал Пантелей, опустился на корточки с противоположной стороны и решительно взял в руки одну из наполненных рюмок. Пантелей поднял вторую. Сова все так же сидела в кресле, не меняя позы, и даже не повернула голову в сторону мужчин. Глубоко затянувшись сигаретой, она стряхнула пепел на пол справа от себя.
– Сова! – окликнул ее Пантелей.
– Без меня, ребята.
Мужчины недоуменно переглянулись. Глаза Пантелея сошлись в недовольном прищуре. Князь глубоко и шумно вобрал воздух ноздрями.
– Без тебя? – переспросил он. – Что значит без тебя? Ты не хочешь почтить память нашего товарища?
– Я помянула уже его, – она так и не смотрела в их сторону, поигрывая на весу босой ступней. – Всему свое время и место. Кстати, это было одним из основных правил Зарана. Но вы можете и помянуть. Это ваше личное дело. Ничего не имею против.
– Э-э-э! – прогромыхал Пантелей, расправляя свои широкие плечи. – Так не пойдет. Помянула ты там или нет – неважно. А сейчас мы хотим это сделать вместе. Или тебе западло?
На этот раз она обернулась. И даже сменила положение тела. Мужчины плохо видели ее при свете двух свечей, но Князь мог бы поспорить, что в эту секунду у Совы напрягся каждый мускул. Точно у пантеры перед решающим броском. Князь пожалел, что его ствол лежал на полу в разобранном состоянии. Но пистолет Пантелея лежал рядом с ним на столике.
Неизвестно, какой была бы ее реакция, если бы в это время по телевизору не начался криминальный обзор. Сова вставила в рот тлеющую сигарету.
– Давайте вернемся к этому вопросу чуть позже, – процедила она сквозь зубы. – Я хочу знать, что происходит в столице после смерти Зарана. И, на мой взгляд, это гораздо важнее.
Возражений не последовало. Позже так позже. Пантелей молча поднял рюмку и одним махом опорожнил ее. С глухим стуком поставил обратно на столик. Слегка скривил губы и ловко подцепил пальцами лимонную дольку.
– Пусть земля тебе будет пухом, Заран, – негромко произнес Князь. – Спи спокойно, братишка.
После этого он тоже выпил, однако закусывать в отличие от Пантелея не стал. Закурил сигарету.
Всеобщее внимание сосредоточилось на телевизионном обозревателе. Комментарий к недавним событиям в Москве был на редкость коротким и лаконичным. Грузный мужчина-репортер с двойным подбородком и неаккуратно подстриженными усами проинформировал зрителя о том, что мотивы убийства Ильи Бутуева до сих пор так и не обнаружены, впрочем, так же, как и сами убийцы. Выдвинув несколько собственных версий, одну нелепее другой, он в завершение сообщил, что следствие по этому делу продолжается. Затем уже другой корреспондент, помоложе и поэнергичнее, так же коротко, почти скороговоркой, рассказал о случившейся вчера перестрелке на МКАД. Крупным планом показали все три изуродованных автомобиля, суетившихся оперов, небольшое блицинтервью с полковником Маракуниным из РУБОПа…
Ничего нового, ничего определенного, ничего такого, из-за чего стоило беспокоиться… Сова уже хотела было выключить телевизор, как вдруг на экране появилось оплывшее синее лицо девушки с простреленной правой глазницей. Узнать в ней Натали было трудно, но не невозможно. Князь поднялся на ноги. Сова резко подалась вперед.
– Они нашли ее, – по-змеиному прошипела она. – Быстро. Не ожидала. Умеют работать, суки, если захотят.
Камера слегка отъехала назад, взяв общий план, и рядом с лежащей на носилках Натали в кадре появился все тот же полковник Маракунин. Хмуря брови, рубоповец стал монотонно излагать рабочую версию относительно найденной утопленницы. Князь почувствовал подкативший к горлу приступ тошноты. Он не мог видеть со стороны собственное лицо, но почти физически ощутил, как оно побелело. Сердце гулко заухало в груди. Слишком поздно осознав свою оплошность, Сова подхватила с левого подлокотника пульт дистанционного управления и выключила телевизор. Но все увиденное и смысл произнесенных Маракуниным слов успели дойти до сознания Пантелея.
– Что за?.. – пропустив за время телевизионного репортажа еще две рюмки, Пантелей тяжело поднялся во весь рост.
– В чем дело, Пантелей?
Сова уже была на ногах. Недокуренная сигарета упала и откатилась в сторону. Мерцающее пламя свечи отразилось в ее напряженных холодных зрачках. Облаченное в бикини и кружевной бюстгальтер сухощавое, жилистое и, можно сказать, совершенно неженственное тело отливало какой-то неестественной мертвенной белизной.
– Вы сами добили ее, – жестко откликнулся Пантелей. – Вы всадили ей пулю в башку. Это так, Князь?
– Князь тут ни при чем, – Сова шагнула вперед, на выручку отстраненно молчавшему сообщнику. – Я добила Натали.
Пантелей скосил глаза на лежащий перед ним пистолет. Сова заметила это цепким кошачьим зрением. Ее собственный «марголин» остался лежать в кресле в двух шагах позади.
