Джон Сэндфорд - Правила убийцы
— Послушай, я же тебе говорю, что...
— Лукас, у нас еще несколько месяцев впереди, чтобы решить этот вопрос. А теперь я снова тебя хочу. Это все оттого, что ты так отреагировал. Твоя реакция оказалась намного лучше, чем я могла предположить.
Через несколько минут она проговорила:
— Лукас, твои мысли не тем заняты. Еще через несколько минут она сдалась:
— Это то же самое, что заниматься любовью с веревкой. С коротким обрывком веревки.
Лукас не засмеялся.
— Господи, у меня будет ребенок, — прошептал он, потом он повернулся и положил руку ей на живот. — Я всегда хотел иметь детей. Двоих или троих. — Он взглянул на нее. — Может быть, там двойня, а?
На следующее утро Дженнифер изучала себя в зеркале ванной, а Лукас стоял в дверях и смотрел на нее.
— Еще незаметно, — сказал он.
— Через месяц будет. — Она повернулась к нему лицом. — Мне нужно интервью с этой чиканос.
— Шеф...
— Мне наплевать на шефа. Я еще кое-что о ней разузнала, и, если ты мне не устроишь интервью, я выложу все, что у меня есть. Сегодня вечером или завтра.
— Подумаю, что можно сделать.
Она снова посмотрела на себя в зеркало и показала язык.
— Все предопределено.
* * *Когда Лукас оделся, в душе еще лилась вода. Он побежал к стоявшему на кухне телефону, нашел в записной книжке номер Карлы и позвонил. Вода в душе перестала литься, и в тот же момент Руиц сняла трубку.
— Карла? Это Лукас.
— Да, привет. Что-нибудь случилось?
— На нас оказывают сильное давление, требуют интервью с вами. Женщина-тележурналист с TV-3, Дженнифер Кери, где-то раздобыла информацию. Она кое-что о вас знает, и теперь это только вопрос времени... Может быть, нам стоит опередить их и дать ей интервью, пока еще все находится под нашим контролем.
Последовала минутная пауза.
— Ладно. Если вы так считаете.
— Это будет днем или ближе к вечеру. Я к вам приеду.
— Мне собрать вещи?
— Э... да. Вы хотите, чтобы я поговорил с начальством насчет гостиницы, или вам больше подойдет вариант с домиком?
— Мне бы лучше в домик. Люблю озера.
— Собирайте чемодан. Поедем туда сегодня вечером.
Лукас повесил трубку, потом набрал рабочий номер телефона Даниэля.
— Линда? Мне нужно поговорить с шефом.
— Он очень занят. Сейчас посмотрю.
— Дженнифер Кери говорит, что у нее готов репортаж о женщине, которая осталась жива.
— Подожди.
Вошла Дженнифер, вытирая мокрые волосы полотенцем, и достала из холодильника пирог.
Лукас прикрыл ладонью трубку.
— Там что-то произошло, — сказал он.
Она перестала жевать.
— Что?
— Не знаю.
Дженнифер отодвинула стул и присела. Снова заговорила Линда:
— Переключаю тебя на шефа.
Зазвучал голос Даниэля:
— Лукас? Я уже хотел тебе звонить. Срочно приезжай.
— Что случилось?
— Слоун побеседовал с миссис Райс по поводу пистолета?
— Да. Я как раз был там.
— Она упомянула того парня из благотворительного фонда. Так вот, Слоун сопоставил это с твоей теорией, что убийца выбирает свои жертвы в суде, и кое-что проверил. Этот парень из фонда подходит по многим параметрам. Он гомосексуалист. Ему примерно столько же лет, и он такого же роста. И еще он увлекается искусством. Слоун поболтал там с одной женщиной из этого фонда и навел ее на разговор о Смайзе. Она с сожалением говорила о нем. Большой, красивый, но когда она была на открытии выставки, то видела его с дружком. Слоун проверил насчет Руиц. Она тоже была на этом открытии. Это произошло за неделю до того, как на нее напали.
— Черт. — Лукас задумался.
— Я не знаю, что сказать.
— Подожди секундочку. Здесь у меня сидит Дженнифер Кери. — Лукас снова закрыл трубку рукой. — Отправляйся в ванную и закрой за собой дверь.
— Эй!
— Не создавай мне сложности, Дженнифер, пожалуйста. Это служебный разговор. Нам нужно кое-что обсудить, а ты пока...
— Хорошо.
Она встала и выбежала из кухни, Лукас услышал, как захлопнулась за ней дверь.
Он снова заговорил в трубку:
— Я отправил ее в ванную. Она вне себя... Дверь закрыта. Вот что я вам хочу сказать, шеф, все это выглядит очень просто. Убийца слишком хитер, чтобы его можно было так быстро поймать. И неделя — это уж слишком короткий срок.
— Конечно, но мы его поймали по чистой случайности. Он не думал, что потеряет пистолет.
— Тогда почему же на гильзах нет отпечатков пальцев? Этот сукин сын заряжал пистолет в перчатках.
— Да. Но бьюсь об заклад, что он не знал, откуда у старика пистолет, он не думал, что мы сможем узнать происхождение пистолета. К тому же он голубой. Все говорит за то, что это он и есть.
Лукас немного подумал.
— Да, возможно, — согласился он. — Ладно. Раз так, стоит его проверить.
— Нам бы не хотелось попасть впросак. Поэтому я хочу поручить тебе... провести что-то вроде разведывательной операции.
— Ладно.
Даниэль хотел, чтобы Лукас пошарил в доме у Смайза.
— Послушай, Кери хочет побеседовать с Руиц. Думаю, стоит это устроить. Это отвлечет ее от вновь открывшихся обстоятельств.
— А что об этом думает сама Руиц?
— Кажется, она согласится. Или же я могу попытаться ее уговорить. Все можно устроить так, как мы договаривались. Это отвлечет внимание журналистов, а мы пока займемся Смайзом.
— Действуй. И приезжай сюда. Все соберутся на совещание в десять часов.
— Выходи, — прокричал Дэвенпорт.
Лукас шагнул в коридор и увидел, что дверь ванной раскрыта. Он быстро прошел к спальне и распахнул дверь. Дженнифер как раз клала трубку на рычаги.
— Не удалось услышать разговор с начала, — заявила она.
В ее голосе не прозвучало ни нотки сожаления. Она и не думала извиняться.
— Черт побери, Дженнифер, — раздраженно произнес Лукас.
— Я не потерплю указаний в том, что касается моей работы. Во всяком случае, от копов.
— Нам надо как-то урегулировать этот вопрос, — сказал Лукас, уперев руки в бока. — Что ты слышала?
— У вас есть подозреваемый. Он гомосексуалист. Это все. И еще про Руиц.
— Это нельзя использовать.
— Не указывай мне...
— Возможно, ты считаешь, что, подслушивая мои телефонные разговоры, ты ведешь себя как настоящая журналистка, но твой адвокат не сочтет это очень разумным. На телестанции, подумав немного, тоже не обрадуются. Совет штата по новостям тоже скажет свое слово. И если уж быть до конца правдивым, то мне кажется, что этот парень не тот, кого мы ищем. И если так оно и окажется, а ты будешь говорить о нем как об убийце, то после соответствующего судебного иска он станет новым владельцем телестанции.
— Я об этом подумаю.
— Дженнифер, ведь у нас будет ребенок, мы не можем и дальше играть в кошки-мышки. Я должен тебе доверять. И что касается дел, над которыми я работаю, ты будешь использовать только тот материал, который я тебе разрешу.
— Мы так с тобой не договоримся.
— Надо постараться, а то все может плохо кончиться. Мы будем находиться вместе и бояться разговаривать друг с другом. Это же относится только к делам, которые я веду.
— Мы что-нибудь придумаем, — после минутной паузы уклончиво сказала она. — Я не собираюсь держать в секрете все, что касается этого дела. И, если я что-нибудь разузнаю в другом месте, я это использую.
— Хорошо.
— Когда я займусь режиссурой, я уже не буду создавать тебе проблемы, — добавила Дженнифер. — Я сосредоточусь на более серьезных вещах. Не на полицейских штучках.
— Нам обоим от этого будет только лучше. Так как насчет сегодняшнего дела? Ты потерпишь немного? Я уже позвонил Руиц, пока ты была в душе. Она сказала, что согласна. Все можно устроить сегодня вечером. Ты слышала, что сказал Даниэль? Он дал «добро».
Дженнифер еще немного поколебалась и наконец согласно кивнула.
— Ладно. Договорились. Я пока придержу информацию о подозреваемом, только с условием, что ты пообещаешь мне, что я первая сообщу об этом, если, конечно, будет о чем сообщать.
— Обещаю, что ты тоже будешь в этом участвовать.
— Черт тебя побери, Лукас...
— Дженнифер...
— Нам будет непросто друг с другом, — сказала она. — Ладно. Хватит пока. Если я передумаю, дам тебе знать.
Он кивнул.
— Я перезвоню Руиц и уточню время.
* * *— Этого парня зовут Джимми Смайз, — рассказывал Андерсон, когда они вместе шли на совещание. — Я запросил по компьютерной сети его личное дело и сравнил полученную информацию о психологическим портретом, составленным нашими психологами, и теми данными, которые собрали мы. Есть некоторые совпадения.
— Ну а несоответствия есть? — спросил Лукас. — Он с юго-запада?
— Нет. Насколько мне известно, он родился и вырос здесь, в Миннесоте, учился в Мичиганском университете, некоторое время работал в Детройте, затем жил в Нью-Йорке, а потом вернулся сюда и поступил на службу в этот фонд.
