Шарль Эксбрайя - Инспектор из Глазго (Наша Иможен)
— Вы в этом уверены?
— Не понял?..
— Думаю, вам не нужно запоминать, что для констатации смерти человека нужно найти его труп и получить заключение врача, или же ждать, пока пройдут многие годы и можно будет считать его без вести пропавшим, что равносильно свидетельству о смерти.
— Однако же…
— Подумайте сами, инспектор. Кто видел труп Ангуса Камбрэ? Имоджен Маккартри!
— Ох уж эта…
— И ничто не доказывает, что она сказала правду.
— Но как заставить ее признаться?
— В этой ситуации проще и разумнее будет представить, что она сказала неправду, и тогда уж выяснять — зачем. К тому же она не упоминала о Джанет Лидбурн. А что, по-вашему, парень мог делать в овраге со своей машиной, если с ним не было ни Джанет Лидбурн, ни Фионы Рестон?
— Но если это розыгрыш, какова его цель?
— Вот это нам сейчас и предстоит узнать.
— Боюсь, сэр, что мне это не под силу.
Суперинтендант пропустил его слова мимо ушей.
— После того, как вы вернулись, Мак-Хантли, я изучил все дело об убийстве Хьюга Рестона и исчезновении парня и девушки. Меня поразило вот что: все происходит в ограниченном кругу лиц: Рестоны, Лидбурны, мисс Маккартри, Юэн Стоу, неизменные подпевалы нахальной шотландки — Тед Булитт и Вильям Мак-Грю, не считая разве что Гленроутсов — более эпизодических персонажей. Доктор Элскотт, на мой взгляд, здесь не замешан, или же имеет к делу весьма косвенное отношение.
— Позвольте спросить, какой у вас напрашивается вывод, сэр?
— Убийцу следует искать среди вышеупомянутых.
— Этого не может быть!
— Почему?
— Но… потому что у всех этих людей давняя положительная репутация.
— Это ничего не доказывает.
— Среди них убийство способна совершить только мисс Маккартри, да и то разве что из политических соображений.
— Позвольте вас удивить, инспектор: я почти уверен, что Имоджен Маккартри очень близка к истине и, если она пока и не знает фамилии убийцы, то постепенно подбирается к нему. Я ее хорошо знаю, инспектор; пока мы здесь рассуждаем, она действует. Может быть, наугад, но действует. Говоря начистоту, я опасаюсь, как бы она не заставила нас иметь дело с новым трупом.
— Чьим?
— Её собственным. Поэтому завтра вы выезжаете в Калландер.
— С чего мне следует начать, сэр?
— Сначала хорошенько изучите участников или свидетелей всей этой истории: Лидбурнов, Гленроутсов, Рестонов. Поговорите, например, с банковскими служащими, которые занимались их счетами. По состоянию чековой книжки можно зачастую составить более точное представление о ее владельце. Потом подумайте над некоторыми случайными совпадениями. Например, почему именно Рестон, а не Лидбурн, вышел поговорить с Камбре? Откуда шел Тед Булитт, когда встретился с мисс Маккартри? Где находился самый загадочный из всех участников драмы — Юэн Стоу — в тот момент, когда исчезли его подопечный со своей девушкой? На вашем месте, Мак-Хантли, я бы как следует навел справки об этом Стоу и поинтересовался бы, какова настоящая причина его отъезда из страны двадцать лет назад. Я запросил его армейский послужной список: отзывы о нем отличные. Записался добровольцем в восемнадцать лет и три месяца. Так что не теряйте на это время. Лучше поговорите с директором пембертонского колледжа. Он занимает эту должность уже двадцать пять лет. А потом сообщите, как идут дела.
* * *Для Дугала стало полной неожиданностью то, что никто в Калландере не удивился его возвращению. Он думал, что все вокруг забеспокоятся, но замечал лишь незначительное любопытство. Мак-Пунтиш был польщен, что инспектор вновь стал постояльцем его отеля. В «Хайлендере» Тед Булитт угостил Дугала стаканчиком виски, сказав, что понимает, почему тот вернулся: ведь лучшего виски нигде не сыщешь… Мак-Грю поприветствовал инспектора с порога своей бакалейной лавки и спросил:
— Соскучились по Калландеру, небось?
Миссис Рестон показалась ему цветущей и молодой. Миссис Лидбурн, проходя мимо него по улице в черном платье, повернула к нему горестное лицо. Зайдя в магазин, чтобы купить чернила для ручки, он наткнулся там на Имоджен Маккартри.
— О, инспектор! Какая приятная неожиданность! Значит, вы не оставили надежду изловить преступника?
— Вам должно быть известно, мисс, что полиция никогда не оставляет надежду.
— А мне уже показалось, что вы пас бросили!
— Ну что ж: разве вам самой не приходилось совершать ошибки?
— Да, приходилось, по я в них не упорствовала. А вы по-прежнему отказываетесь признать, что человек, которого вы ищете — Лидбурн.
— Получается, что Лидбурн убил и Рестона, и своего шурина, и свою дочь Джанет? Похоже, у него не все в порядке с чувством семейного долга?
— Бы все так же упрямы и самонадеянны!
— А вы — все так же тщеславны и ограниченны!
Покупатели начали оборачиваться в их сторону. Дугал предпочел не продолжать спор.
Мак-Клостаг и Тайлер встретили инспектора без особого энтузиазма, потому что были как раз заняты партией в кун-кен, причем проигравший обязан был поставить выигравшему бутылку виски.
— Надеюсь, я вас не очень побеспокоил, джентльмены?
Полицейские встали, нехотя отложив карты.
— Снова к нам, инспектор? — сказал сержант.
— А вам не правится?
— Мне? Я, по-моему, никого еще не убил и не ограбил.
— Но никого и не арестовали.
Арчибальда этот молодой выскочка начинал понемногу злить, а когда Арчибальд сердился, последствий не мог предсказать никто.
— Не я один, заметьте. К тому же я — всего лишь простой рядовой полицейский…
Мак-Хантли вовремя понял, что вот-вот поссорится и с полицейскими, дополнив тем самым список калландерцев, к которым попал в немилость. Он решил пойти на попятную.
— Прошу прощения, сержант. Но я только что повстречал мисс Маккартри, и она мне вымотала все нервы. Невыносимое создание!
Смягчившись, поскольку инспектор разделил его собственное мнение насчет Имоджен, Арчибальд поддержал его:
— А что, если вам порыться в своем арсенале законов и найти повод выдворить ее из Калландера, инспектор?
— Э, все не так просто. Для этого она должна была бы совершить действительно серьезный проступок и сначала сесть в тюрьму.
Тайлер, верный поклонник Имоджен, вскричал:
— Этого еще не хватало!
Но Мак-Клостаг усмирил его:
— Сэм Тайлер, похоже, вы много себе позволяете: где вас учили вмешиваться. в разговор старших по званию? Попрошу вас оставить эти анархистские штучки.
— Шеф, лучше быть анархистом, чем идиотом.
— Это вы о чем?
— Это просто мое мнение.
Дугал нетерпеливо заметил:
— Поссориться вы всегда успеете. Сержант, расскажите мне, как проехать в пембертонский колледж? Вы знаете, где это?
— Конечно же!
Когда Мак-Хантли уехал, Арчибальд повернулся к Тайлеру:
— Сэм, вам самое время воспользоваться случаем и пойти за проигранной бутылкой.
— Шеф, но ведь мы не доиграли!
— Не будьте лицемером, Тайлер, у меня ведь было преимущество?
— Конечно, но…
— Никаких «но»! Когда партия прерывается, то в ней выиграл тот, кто был впереди. Идите, Сэм, я вас подожду и выпью за ваше здоровье.
— Я не согласен, шеф!
Мак-Клостаг сердито посмотрел на своего заместителя.
— Тайлер, неужели вы такой… неважный игрок?
— Когда я проигрываю — то проигрываю, но когда я не проигрываю — то не проигрываю…
— Тайлер, вы меня удручаете.
— Весьма сожалею, шеф.
— И позорите свою форму, Тайлер. А ведь никому не дозволено пятнать честь полиции — гордости Великобритании. Вы меня понимаете?
— Нет.
— Ладно… Лицемерие и двуличность. Тайлер, вы признаете, что проиграли — да или нет?
— Нет.
— Прекрасно! Раз так, давайте сюда ваше личное дело, я туда кое-что впишу…
— Берите сами!
— Час от часу не легче! Тайлер, вы бунтовщик и смутьян!
— Пойду-ка я посмотрю, что делается в Калландере!
— Я вам запрещаю!
— Вы не имеете права мешать мне выполнять мой долг!
— Ваш долг — купить проигранную бутылку.
— Ну буду! Во-первых, мы не доиграли, а во-вторых, вы жульничали!
— Я… что? Как вы смеете оскорблять начальника?!
— Правды боятся только трусы и болваны!
Покраснев до корней волос, Мак-Клостаг подошел вплотную к своему помощнику и сказал с нешуточной угрозой в голосе:
— Мистер Тайлер, вы тут только что упоминали об идиотах, а теперь вы произнесли слово «болван»… Не связываете ли вы эти термины с именем Арчибальда Мак-Клостага? Прошу вас, подумайте хорошенько, прежде чем ответить! Если вы скажете «да», я вас излуплю, а если скажете «нет», все равно излуплю — за вранье! Итак, я вас слушаю!
Полисмен встал но стойке «смирно» и крикнул:
