Алексей Макеев - Сыщик ошибается только раз
– Точно! – почти вскрикнул Иван Севастьянович, и его глаза едва не выскочили из орбит от восторга. – А ведь я начисто забыл! Вот начисто! Вы-то спрашиваете, кто у нас в подъезде держит машину, а этот ведь не наш!
– Что значит – не наш? – Гуров буквально впился взглядом в честную физиономию Ивана Севастьяновича. – Так он здесь был?! Вы его видели?
– Ясное дело, – кивнул Иван Севастьянович. – Мои окна – вот они. Все, что во дворе, мимо меня не проходит. Не скажу, что только и дел у меня, что пялиться в окна, но безучастным не остаюсь. Во дворе, знаете, порой такое разворачивается – никаких сериалов не нужно! Вот, например, в прошлый четверг Дмитрич из дома напротив в отсутствие жены софу продал. Ну и пропил, естественно. Так что тут было, когда жена с работы вернулась!..
– Было очень интересно, не сомневаюсь, – сказал Гуров. – Но давайте все-таки вернемся к синей иномарке.
– А, ну да! Увлекся, извиняюсь! Тема уж больно болезненная. Скажу откровенно – иной раз посмотришь, как люди веселятся, и такая тоска берет, вроде пятнадцать лет из жизни своей рукой вычеркнул.
– Сочувствую, – кивнул Гуров. – И все же?
– Так вот, про иномарку. Я эту иномарку тут постоянно вижу. «Хонда» это, я как-то специально даже поинтересовался. Японцы молодцы, качественная все-таки у них продукция! Если бы у меня были средства, я бы только японскую машину покупал. А у этого, видать, средства имеются. Сигареты дорогие курит, и машина совсем новая. Видно, недавно раскошелился. Да и вообще, держится он так… Ну, как все эти хозяева сейчас держатся – будто вокруг них не люди, а вши.
– Ну, хозяева тоже разные бывают, – заметил Гуров. – Это еще пословица есть – из хама не выйдет пана. Но речь не о том. Значит, «Хонда», говорите? Это очень интересно, очень! Но вот знать бы, с какой целью эта «Хонда» сюда приезжает. Ну не сама, а ее хозяин, конечно. Может быть, любовница?
– Ха! Сейчас, конечно, такой разврат пошел, что ничему удивляться нельзя! – веско сказал Иван Севастьянович. – Но эти вроде не из голубых. Нет, у них какие-то другие дела. Одним словом, к товарищу он сюда ездит. Как раз в нашем подъезде и живет, товарищ-то. Вот тоже фрукт! Нигде не работает, постоянно я его вижу – мотается без дела, а одет прилично и сигареты тоже курит дорогие. Ну и времена настали! Как сказал поэт – бывали хуже, но не было подлей! Так, что ли?
– В поэзии не силен, – сухо сказал Гуров, которого излишняя словоохотливость свидетеля понемногу начинала утомлять. – А фамилию соседа можете назвать?
– Почему не могу? Очень даже могу. Фамилия у него смешная – Кошкин. Зовут, кажется, Владиславом. Сам я с ним не общаюсь. Этот сукин сын даже «здрасьте» сказать затрудняется, ну и я его вроде не замечаю. А вы на него какие виды имеете, товарищ милиционер?
– Виды? Да пока никаких, – сказал Гуров. – Пока хотелось бы побеседовать. Подскажите-ка, в какой квартире он проживает! В семьдесят второй? А вот владелец «Хонды» недавно ведь уехал, так? Он один уехал или прихватил Кошкина с собой?
– Кажется, один, – задумался Иван Севастьянович. – Нет, точно один. Значит, скорее всего, Кошкин сейчас дома должен быть. Не видел я, чтобы он выходил.
– Это очень любезно с его стороны, – пробормотал Гуров и задал собеседнику последний вопрос: – Номер «Хонды» помните?
– Чего нет, того нет, – развел руками Иван Севастьянович. – У меня на цифры память плохая. Я из-за этого и учился не очень. Техникум еле одолел. Да и, по правде сказать, зачем бы я стал запоминать его, номер-то? Если бы заранее знать, тогда бы, конечно, запомнил. На бумажку в крайнем случае записал бы, – его тон вдруг сделался тревожным. – А это… Выходит, мы тут бок о бок с преступником живем? Хорошее положение! Теперь ходи да оглядывайся!
– Послушайте, Иван Севастьянович! – строго сказал Гуров. – У нас в стране существует презумпция невиновности. Слышали, наверное? Это когда назвать человека преступником может только суд. Вот из этого и давайте исходить. Живите спокойно, как всегда жили, и ничего плохого с вами не случится. Я вас уверяю!
– Значит, я могу сходить в магазин? – спросил Иван Севастьянович.
– Разумеется, – кивнул Гуров. – Только прошу вас – никому ни слова! А то объявите всем, что у вас в подъезде преступник живет, а потом все мы краснеть будем.
– Дай бог! – осторожно сказал Иван Севастьянович. – Ну так я пошел?
– Идите, только еще одна просьба – дверку нам откройте!
Иван Севастьянович открыл входную дверь и быстро ушел. Гуров и Крячко вошли в подъезд. Железная дверь захлопнулась за ними с глухим стуком. Они прошли тамбур и остановились на нижних ступеньках.
– Клюнуло? – спросил Крячко. – Неужели клюнуло?
– Не знаю, – покачал головой Гуров. – Боюсь сглазить. Но совпадений полно. Синяя «Хонда», этот тип, ее владелец, предполагаемый убийца. А здесь живет его приятель, некий Кошкин. Судя по всему, человек без определенных занятий, но располагающий деньгами. Сосед показал, что владелец «Хонды» бывал у него довольно часто. Кошкин сейчас дома.
– Ага! И что будем делать – брать?
– Прыткий ты больно – брать! – недовольно поморщился Гуров. – С какого прибабаху мы его брать будем? К вам тут человек на синей машине ездит, так мы вас в наручники, любезный! Так, что ли? Я вот думаю по базе данных его пробить да наблюдение за квартирой установить…
– А этот на «Хонде» в следующий раз через месяц приедет, – скептически заметил Крячко. – Или вообще не приедет. Может, они договорились теперь на дно залечь? Или разбежаться? И твой Кошкин уже где-нибудь за Кольцевой автодорогой? Об этом ты подумал? Или, еще лучше, его тоже – бутылкой! А мы наблюдать будем, а он там разлагаться… А Сметанин? Про Сметанина ты забыл?
– Типун тебе на язык! – мрачно сказал Гуров. – Хотя насчет Сметанина ты прав. Я на минуту о нем совершенно забыл. Да и насчет остального тоже в яблочко. Пожалуй, придется нам этого Кошкина навестить. Только уж на этот раз без несанкционированного проникновения! Хватит приключений на свой толстый зад искать! Совсем мы с тобой разбаловались!
– Да мы же хотели как лучше! – пожал плечами Крячко. – Но нет так нет. Пусть все будет культурно. Только на всякий случай оружие приготовь… Ах, да, я и забыл, что ты с корабля на бал! Ну, ладно, пушка при мне, в случае чего я тебя подстрахую. Пойдем, что ли?
Они поднялись на два лестничных марша и остановились перед железной дверью с номером «72». Как они ни прислушивались, но так ничего и не смогли услышать – из-за двери не доносилось ни звука.
– Изоляция, черт бы ее драл! – проворчал Крячко. – Ну чего, под каким соусом будем заходить? Может, изобразим, будто детишки балуются? Или скажем, что соседи снизу – заливает нас?
– Поступим самым обычным образом, – уверенно сказал Гуров. – Сообщим, что из милиции. Если у него совесть чиста, откроет.
– А если нет?
– Если нет, тем более откроет. Не дурак же он – после первого же звонка в бега пускаться!
– Ну, тебе виднее! – сказал Крячко, доставая из-под пиджака табельный «ПМ» и засовывая его за пояс джинсов. – Тогда звони!
Гуров нажал на кнопку звонка. Прозвенела приятная трель, и почти сразу же из квартиры раздался грубый голос: «Кто там?»
– Гражданин Кошкин? – спросил Гуров. – Мы из милиции. Откройте, пожалуйста, нам необходимо с вами побеседовать.
С минуту Кошкин переваривал новость, а потом осторожно спросил:
– О чем побеседовать? Я ничего не знаю. С милицией дел никогда не имел. Спросите хоть кого.
– Значит, вам нечего бояться, – рассудительно заметил Гуров. – Мы на пять минут, не больше.
– Ладно, я только штаны надену, – сказал из-за двери Кошкин и пропал.
– Ну вот, добился! – буркнул Крячко. – Теперь он будет до утра штаны мерить. Говорил же, надо было хитрость применить!
– Сейчас откроет! – не слишком уверенно произнес Гуров.
Он приник ухом к самой двери, пытаясь понять, что творится в квартире. Но за плотно подогнанной дверью царила тишина.
– Знаешь, – озабоченно сказал Гуров Крячко. – Выгляни-ка наружу! Кто его знает – не сыпанет ли он в окошко?
– Я говорил! – в сердцах бросил Крячко и побежал вниз по лестнице.
Гуров опять нажал на кнопку звонка, а потом крикнул:
– Не валяйте дурака, Кошкин! Вас же все равно найдут! Куда вы денетесь?
Внезапно дверь металлически щелкнула и распахнулась перед самым носом Гурова. Он невольно отпрянул. На пороге стоял высокий темноволосый парень с хмурым, плохо выбритым лицом. Это была не модная небритость – судя по всему, хозяин квартиры мучился с похмелья, и на внешний вид просто не обращал внимания. Тем не менее одет он был по полной программе – солидный костюм, свежая рубашка, галстук. Выглядело это довольно странно, учитывая, что пять минут назад хозяин не имел на себе даже штанов.
– Собираетесь куда-то уходить? – спросил Гуров.
Парень уставился на него так, словно не понял ни одного слова. Однако, подумав с минуту, он все же ответил: