Сергей Дышев - Ее звали Атаманша
Но теперь перед оперативником стояла гораздо более сложная задача. Он должен был внедриться в подразделение военизированной охраны, стать своим и изнутри найти убийц. Как и предполагал начальник убойного отдела, Игорь был готов выполнить это задание.
В тот вечер они долго обсуждали предстоящее дело. Ведь поменять надо было не только все документы, но и свое нутро, из оперативника элитного отдела превратиться в простоватого вохровца со средним образованием, этакого рубаху-парня.
Новые документы оформляли почти полтора месяца. Занимался этим начальник отделения Вадим Хапин. Все делалось официально, как и положено, рапорта, справки, запросы. Губанов только кивал и расписывался.
По новому паспорту он стал Губаревым Игорем Викторовичем с пропиской в общежитии недалеко от места его реального проживания. Выписали ему и новый военный билет. А так как по легенде этот документ был утерян в штабе воинской части во время службы, то Игорь предоставил фотографию 3 на 4 не в гражданке, а в армейской форме. Ведь при приеме на работу в военизированную охрану кандидата тоже тщательно проверяли: нужно было предоставлять паспорт с пропиской и военный билет, пройти медкомиссию.
Губанову удалось уговорить кадровиков, чтобы его направили именно на станцию «Люблино», где было совершено преступление. Он сослался на то, что жил неподалеку, в том же районе, у своей невесты.
Началась месячная стажировка. Игорь каждый день приезжал на работу и ходил на посты с кем-нибудь из действующего караула. На сутки его пока не оставляли. Новый начальник тогда поинтересовался, где парень работал после службы в армии перед поступлением в ВОХР. Ведь его трудовая книжка была девственно чиста.
Игорь тут же пояснил:
– Времена нынче сложные, на машине бомбил, а сейчас хочу создать семью, нужно стабильную зарплату иметь. Заниматься извозом буду в свободное от дежурства время.
Владимир Котляревский, друг детства Игоря, дал ему в пользование старенькие «Жигули», чтобы ездить на работу, при случае оказать услугу руководству, что-то отвезти, кого-то подбросить. Совсем нелишне заводить дружеские контакты. Поэтому машина нового сотрудника всегда стояла в готовности около караулки.
По просьбе начальника караула или помощника стажер нередко ездил в магазин за водкой и закуской. Когда весь молодняк уходил по домам, старшие товарищи почти каждый вечер скрашивали таким образом служебное время.
После месячной стажировки семерых новичков распределили по сменам. Как назло, Игорь попал не в тот состав караула, при котором был совершен налет. Что делать?
Нужная смена заступала на дежурство через день. Губанов пропустил свою очередь и заявился на работу через сутки.
Начальник тут же накинулся на него:
– Ты что? Твоя смена была вчера, а сегодня, дорогой мой, уже закончилась.
Игорь разыграл удивление:
– Вы же мне сказали не послезавтра выходить, а через два дня!
В общем, учитывая доброжелательные отношения с новичком, сложившиеся к этому времени, начальство не стало оформлять прогул, махнуло рукой и оставило его в той самой смене.
Так началась служба Губанова в карауле военизированной охраны, сутки через трое.
Вохровцы охраняли станцию, где формировались составы, сопровождали поезда, на которых автомобили «Жигули» доставлялись в города Подмосковья. Если выпадал так называемый посольский груз, который размещался в начале состава, то можно было ехать в нерабочей кабине машиниста электровоза, в тепле и уюте. Иное дело, когда перегоняли новые «Жигули». Бедному вохровцу приходилось мерзнуть на открытой платформе. Зимой, на диком ветру, никакой полушубок не спасал. Поэтому охранники первым делом искали незапертую машину и садились в нее, чтобы укрыться от ветра.
На станции прибытия вагоны пускали по горке, они сами затормаживались. Охранник стоял спереди или сзади на подножке или платформочке. Когда один вагон стукался о другой, держаться надо было очень крепко, чтобы не слететь.
Так как все оружие ВОХР было похищено бандитами, в караул ребята выходили с пустыми кобурами. Безопасность охранников никто, особенно в ночное время, не гарантировал.
Игорю Губанову, шесть лет не расстававшемуся со штатным оружием, чисто психологически было непросто свыкаться с ситуацией постоянной опасности. Ведь убийцы могли быть и из числа сотрудников их смены, причем вооруженные похищенными «наганами» или «ТТ».
Но вскоре он к этому попривык. Служба в карауле отнимала и силы, и время. Игорь приглядывался к сослуживцам, пытался вычислить, понять, кто из них соучастник преступления, и не находил ответа. Люди как люди, двадцать пять человек, со своими характерами, привычками, странностями, замкнутые и открытые, злобные и добрые.
Губанов поставил себе задачу установить со всеми доверительные отношения. Он ходил на охрану объектов с разными людьми, старался стать для них своим, чтобы его уже не опасались, доверяли личные дела и тайны. По своему интеллектуальному уровню, образованию, опыту оперативной работы Губанов был в «иной плоскости», легко подстраивался к сослуживцам. Коллеги, даже старшие, тянулись к нему как к человеку более опытному в житейских делах, спрашивали, как им быть, просили совета в непростой ситуации.
Кроме хорошего знания автомобильной техники Игорь мог помочь в вопросах юридической практики и законодательства. Он всем говорил, что у него друг адвокат, вместе в школе учились, если есть надобность, может проконсультировать. На следующий день опер выдавал сослуживцам рекомендации выдуманного адвоката, говорил, как им поступить и что делать, используя свои познания в юриспруденции.
Так постепенно Игорь дружески сошелся со всеми охранниками команды. Бывало, он делился с кем-то обедом. Столовая находилась далеко, за железнодорожными путями, и не все сотрудники могли принести еду из дома. Опять же была возможность поговорить, посудачить о том о сем.
Что же касается столовой, то стажеров туда посылали с ведром за пищевыми отходами для сторожевой собаки. Ее завели сразу после расстрела караула. Она бегала вдоль забора на длинной цепи, охраняла прилегающую территорию.
Шел уже третий месяц службы Губанова. Он был на хорошем счету, и руководство планировало после Нового года отправить его на учебу в Школу усовершенствования командного состава ВОХР, чтобы потом назначить начальником караула вместо убитого Николая Козлова.
Губанов продолжал расширять круг доверительных контактов, общался со станционными работниками. Они тоже знали всех охранников, но толком ничего сообщить не могли.
Конечно, все это время продолжалось официальное расследование убийств в караульном помещении. Но сотрудники МУРа появлялись на месте преступления только в те дни, когда на смене не был охранник ВОХР Игорь Губарев. Никто, кроме руководителя, Вадима Хапина, естественно, не знал, что сотрудник МУРа работает во 2-й команде ВОХР. Сотрудники штаба розыска, разумеется, пытались проверить его, но Хапин аккуратно притормаживал и отменял эти попытки.
В свободное от смены время Губанов, уже как сотрудник МУРа, приезжал в прокуратуру города Москвы к следователю отдела по расследованию бандитизма и убийств Татьяне Лучкиной, которая вела уголовное дело по расстрелу сотрудников ВОХР. Он знал ее еще по работе в Первомайском районе, обсуждал с ней вопросы по старым уголовным делам и по убийству охранников на станции «Люблино». Конечно, Лучкина не предполагала, что кто-то из МУРа работает сейчас в этой печально известной команде военизированной охраны, тем более оперативник, только недавно переведенный в главк. Но ничего существенного она сообщить Игорю и не могла.
Однажды, в один из последних дней декабря, охранник в его смене в беседе с глазу на глаз обмолвился:
– Многие ведь знают, кто убивал.
– Да ладно!.. – не поверил Игорь.
Парень этот оформился на работу сразу после расстрела в караулке. В те дни охранники постоянно обсуждали это убийство, всех тогда дергали, вызывали на допросы. Но никто своих догадок не высказал, и все разговоры вскоре затихли. Собеседник Игоря, конечно, слышал их.
– Фамилию его я не знаю, – сказал он Губанову. – Но знаю, в каком шкафу он раздевался. Это тот урод, у которого шкаф изнутри оклеен голыми бабами. Он уволился как раз перед моим появлением.
Значит, многие охранники догадывались и обоснованно подозревали этого неизвестного коллегу в причастности к убийствам. Ведь в карауле, как и в армии, нутро каждого видно насквозь. Но люди боялись дать показания, чтобы не отправиться вслед за убитыми Козловым и Юрковым.
Когда только Губанов получил этот ключ к разгадке убийства охранников, он тут же передал информацию Вадиму Хапину.
На следующий день, после смены Губанова, в караулку нагрянули оперативники МУРа, чтобы целенаправленно осмотреть шкафы для одежды охраны.
