Реджинальд Хилл - Детская игра
— А тебе не нравится? Я молод, у меня тоже есть потребности. Ты разрешил мне жить здесь, мы неплохо ладим друг с другом. Ты не можешь ругать меня за то, что я не понимаю, что происходит.
Уилд пригладил свои густые волнистые волосы.
— Я тоже, — произнес он устало.
Ему следовало выдворить парня сразу же после разговора с Морисом. Сначала он должен был внушить ему страх перед Богом, затем дать денег на мелкие расходы и билет до Лондона. Это не было бы окончательным решением, но по крайней мере он бы выиграл время. Время для того, чтобы принять решение в соответствии со своими принципами, со своим внутренним контролем и без давления извне. Для него это было делом чести.
Чести? Чушь! Это был просто еще один предлог для того, чтоб ничего не менять и продолжать жить в этой тусклой тюрьме, которую он сам выбрал для себя Бог знает сколько лет назад. Уилд снова вспомнил то мгновение, когда услышал голос Клиффа по телефону, вспомнил испытанное им ощущение шока и угрозы. Но не было ли в том ощущении и легкой дрожи восторга, не почуял ли он в ту минуту первый признак освобождения?
Уилд взглянул на юное тело и понял, что желает его. «Тебе нравится то, что ты видишь?» — мысленно, с ехидцей спародировал он призыв гомиков, но ответ-то был: «Да, о да!», а почему он должен сказать «нет»? Что изменится, если он откинет простыни и раскроет Клиффу свои объятия?
— Чего ты медлишь, Мак? Боишься СПИДа? Или бережешь себя для начальника полиции?
Парня явно занесло. Подобно неопытному следователю, он нажал слишком сильно там, где требовалось просто промолчать. Уилд почувствовал, как где-то внутри него нарастает гнев.
— Послушай, маленький ублюдок, — произнес он со сдержанной яростью. — Я знаю все о тебе и о твоем мерзком умишке. Ты вор, лжец и, вероятно, промышляешь еще и шантажом. И не строй из себя несправедливо обиженного и невинного мальчика. Я уже привык к такому никудышному актерству, запомнил? Ты вообразил, что я не узнаю всю подноготную о тебе? Я знаю, чем ты занимался в Лондоне, сынок. А весь этот вздор о путешествии автостопом и случайной остановке в Йоркшире? Ты купил билет на автобус. У тебя было место назначения. И была цель — я!
— Так ты думаешь, что все именно так было? — закричал Шерман.
— Я не думаю. Я знаю, — устало ответил Уилд.
— Тогда пошел ты к черту, сержант! Пошел к черту!
Он повернулся и выскочил из спальни, хлопнув дверью.
Какое-то время Уилд лежал, прислушиваясь ко всем звукам. Потом выключил свет и укрылся простыней до подбородка. Но еще долго не мог заснуть.
Невил Вэтмоу лежал без сна рядом с женой, которая тоже не спала: бессонница мужа всегда будила в ней беспокойство. С другой стороны, если бы она спросила, почему тот не спит, в ответ наверняка бы услышала: мол, спал, но был разбужен ее болтовней.
Нелегко быть замужем за честолюбивым мужчиной. Его мозг — бурное море стратегических планов и прожектов, глубоких мыслей и высоких стремлений. Так утешала себя миссис Вэтмоу, по обыкновению силясь подавить в себе вечное раздражение, заменив его кротким смирением и попытавшись заснуть.
Между тем в мозгу Вэтмоу металась, как хорек в курятнике, мысль, не дававшая ему покоя со времени обеда с Огильби: кто был гомиком в отделе розыска?
Он вернулся в свой офис и вытащил все личные дела. Подобно многим другим провинциальным профессионалам среднего возраста, Вэтмоу набрался достаточно современных понятий, чтобы суметь приспособиться к сегодняшней ситуации. Но его интеллектуальные и моральные принципы уходили корнями в тот пласт истории, где протестантство восемнадцатого столетия окаменело в респектабельности викторианской эпохи. Некоторые истины казались непреложными. Согласно одной из них, гомосексуалист — это, скорее всего, молодой человек артистического темперамента, который обычно посещает парикмахерские для клиентов обоих полов и пользуется после бритья кремом с резким запахом.
Не сумев найти в отделе розыска людей, соответствующих этому представлению, он полез за дальнейшими разъяснениями в книжный шкаф, стоявший позади стола и содержавший, помимо обычных официальных томов, литературные реликвии некоторых его предшественников. Вэтмоу хранил их, ибо считал, что заставленные книгами полки создают определенную атмосферу в офисе.
Он с трудом вспомнил, что где-то в шкафу была книга «Сексуальные отклонения». Начав читать, он, к ужасу своему, обнаружил, что она не сужает границы определения предмета, а открывает новые и страшные подробности. Например, Вэтмоу узнал, что Оскар Уайльд был уважаемым семьянином, имел двоих детей — это означало, что негодяй, которого он разыскивал, мог быть в равной степени как женатым, так и холостяком. Оказалось также, что гомосексуализм не был просто привычкой, от которой можно отказаться с годами. Подозреваемым мог быть, следовательно, женатый человек, в летах, что значительно расширяло круг поисков. Конечно, ни одна женщина не согласилась бы жить с таким мужем. Миссис Уайльд подала на развод, когда правда о ее супруге вышла наружу. Таковым мог быть и старший офицер отдела розыска, которого бросила жена, испытав острое разочарование…
Дэлзиел!
О Боже, пожалуйста, если уж мне суждено испытать этот удар, пусть это будет Дэлзиел!
К несчастью, природа не наградила Вэтмоу творческим воображением. Он мог представить различные варианты своего будущего триумфа, например, мог вообразить, как отвергает пост верховного комиссара ради места в парламенте или принимает предложение стать министром внутренних дел в коалиционном правительстве. Но его фантазия отказывалась нарисовать портрет Дэлзиела в кружевной блузке с зеленой гвоздикой за ухом.
Возьмем теперь Паско. Это был совершенно другой случай. Женат, имеет ребенка… Хотя, согласно тому, что он только что прочитал, этот факт скорее подтверждает его подозрения. Паско одевался со вкусом, но частенько носил сафари и куртку, которые очень раздражали Вэтмоу и которые он теперь находил подозрительными. Интересуется книгами, театром, музыкой, получил университетское образование и через жену сохраняет связи с академической средой. А разве не исходит от него легкого аромата «Лилии долины» или каких-то иных духов, когда тот проходит мимо?
Все сходилось в точности; вернее, Вэтмоу не находил доказательств обратному. Ему не приходило в голову задуматься, а как могут выглядеть эти доказательства. Хотя, вдоволь наслушавшись анонимных звонков за все годы службы, Вэтмоу понимал, что в конечном счете вся эта история может оказаться мыльным пузырем.
Лишь бы она не приняла скверный оборот в ближайшие несколько дней.
А пока он будет внимательно следить за инспектором Паско. Было что-то в этой его манере смеяться… И походка у него какая-то странная…
Итак, заместитель начальника полиции Вэтмоу не мог заснуть из-за тревоживших его мыслей. И другие участники этой все еще непонятной драмы, которым следовало спать, забыв обо всем, проснулись и чего-то ждали. Питер Паско нянчил капризничавшую дочку и рассказывал ей историю своей жизни. Руби Хьюби, повернувшись в кровати, не обнаружила рядом мужа, но беспокоиться было не о чем: он сидел внизу в темном баре, убаюкивая свои заботы дымящейся трубкой. Сара Бродсворт, напрягая зрение в темноте, опять увидела перед собой полные любопытства и сомнения глаза Генри Волланса, услышала его инквизиторские вопросы и поняла, что он возник перед ней как препятствие, которое следовало преодолеть или убрать. Род Ломас тоже ждал и всматривался в темноту, и каждая секунда ожидания усиливала его гнев. Мисс Кич слышала звуки. Эндрю Гудинаф услыхал невероятное предложение, а Эйлин Чанг — непристойность по телефону. Стефания Виндибэнкс слушала тяжелое дыхание, Лэкси Хьюби — шум мотора. Суперинтендант Дэлзиел слышал голоса по телевизору — шел очень поздний фильм.
Как и большинство ночей, эта ночь была наполнена скорее страхом, чем надеждой, в ней было больше сомнений, нежели определенности, больше боли, а не покоя. Матери и отцы волновались за своих детей, мужья и жены тревожились друг о друге, а сыновья и дочери — о самих себе. Но не все и не в равной мере, ибо дети необъяснимы и непредсказуемы в своем отношении к родителям. И не всегда только ненависть заставляет дочь мечтать, как бы поскорее покинуть семью.
И не всегда одна лишь любовь приводит сына назад, к порогу родного дома.
Глава 13
Деннис Сеймур испытывал смешанные чувства, размышляя об операции «Магазинные кражи». Дело было: а) очень скучное и б) совершенно безнадежное. Это означало, что, пока он зевал в одном месте, воры, похоже, грабили в другом.
Впрочем, это давало ему законный повод проводить часть дня в «Старбаксе», крупнейшем магазине в центре города, где он обычно закусывал в ресторане за столиком, обслуживаемым Бернадеттой Мак-Кристал.
