Лесли Уайт - Проклятый город
МакГаверн прекратил этот поток красноречия адвоката, подтолкнув его под локоть.
— Мне на это плевать. Давай-ка, парень, побыстрее. Скоро уж и баиньки пора.
Кен вдруг прищурился.
— Но я до сих пор не видел ваших документов. Не уверен в ваших полномочиях.
МакГаверн вздохнул и опустил руку в карман.
— Вот мои полномочия.
Кен почувствовал, как в его ребра уперлось что-то жесткое. Он проследил взглядом за рукой МакГаверна, опущенной в карман пиджака.
— Вот, значит, как?
— Да, вот так. Пошли отсюда. Иди спокойно, или я выбью из тебя кишки здесь и сейчас.
— Иду спокойно, — ухмыльнулся Кен.
— Вот и молодец.
Корнинг двинулся к двери. Он заметил, что человек, лишившийся белой гвоздики, тоже двигался к двери вместе со своими знакомыми. И, казалось, не спешил. Спокойно вынул сигарету, закурил.
Кен Корнинг вышел из ресторана, все еще ощущая давление ствола под ребрами.
— Такси? — осведомился швейцар.
— У меня машина, — бросил МакГаверн.
У поребрика остановился большой черный лимузин. Швейцар хотел было распахнуть дверцу, но МакГаверн одернул его:
— Я федеральный агент, это мой задержанный. Он может выкинуть любой фокус, так что держись подальше.
Он сам открыл дверцу машины и приказал Корнингу:
— Залезай!
Внутри сидели двое, сияли ухмылками. Кен поставил ногу на подножку и резким движением левой руки оттолкнул ствол. МакГаверн успел выстрелить дважды, прежде чем кулак Кена врезался ему в челюсть. Один из сидевших в машине тоже выстрелил, раздробив зеркальную витрину ресторана на множество сверкающих осколков.
Кен еще не успел вырвать пистолет из руки МакГаверна, как из лимузина показалась темная фигура. Два выстрела слились в один, и фигура рухнула ничком на мостовую. Лимузин сорвался с места. Кен вырвал, наконец, пистолет из кармана МакГаверна. Он успел заметить, что бывший владелец гвоздики стоит на ступеньках крыльца ресторана с автоматическим пистолетом, ствол которого слегка дымится. Кавалер рыжеволосой палит из револьвера двойного действия ступенькой ниже. Швейцар, обхватив обеими руками голову, хлопая расшитыми золотом фалдами фрака, спешно покидает место действия.
Лимузин сверкнул расколотым стеклом, вывернул на осевую линию. Из него выстрелили. Пуля свистнула рядом со щекой Кена. Он поднял пистолет «федерального агента» и выпустил всю обойму в удаляющийся автомобиль, слыша, как пули щелкают по металлу кузова. Взвизгнув шинами, автомобиль скрылся за ближайшим углом.
Бывший владелец гвоздики подошел к Кену, держа ствол направленным на липового федерального агента.
— Меня пытались увезти, — сказал ему Кен, — этот тип представился федеральным агентом…
— Я и есть федеральный агент, а у этого жулика полный бумажник фальшивок. Федеральный агент! В какой тюрьме тебя сделали федералом, Джим? Твоя милая мордашка еще не исчезла из моей памяти. — Он повернулся к подбежавшему копу в форме: — Все в порядке, Белл. Загони публику обратно, мы здесь справимся.
Полицейский занялся высыпавшими из ресторана любопытными, а старый знакомый Джима повернулся к Кену, все еще держа «федерала» на мушке.
— Я эту скотину давно знаю. Так вы, значит, свидетель по делу Паркса?
Кен Корнинг печально покачал головой.
— Нет. Я не свидетель. Я адвокат миссис Паркс. Я пришел, чтобы встретиться со свидетелем, но он не появился.
Детектив еле слышно вздохнул:
— Значит, у вас такая версия…
Кен выдержал пристальный взгляд полицейского и подтвердил:
— Да. И я буду держаться этой версии. Я не свидетель. Я адвокат.
— А кто был в машине? Тоже не разобрал?
— Темно там было. Не разглядел.
Детектив снова вздохнул и повернулся к задержанному.
Кен Корнинг потихоньку улизнул. Никто его не остановил. Под вой стремительно приближающейся полицейской сирены он завернул за угол.
Кен Корнинг вошел в офис.
Утреннее солнце играло на восточном окне. Хелен Вейл приветствовала его восторженным взглядом.
— Имя на первых полосах!
Он ухмыльнулся.
— А как наша клиентка?
— Нет больше клиентки. Дело закрыто.
— И весь наш гонорар — 150 долларов?
Кен кивнул.
— Весь гонорар. Она одна ехала в машине. Мужа не было, я ошибся. Дайк и Дуайт встретились тайком, за городом. Но возвращались в одной машине. Дайк, выпивший, за рулем. Врезались в нашу красавицу. Она дама агрессивная, записала их номер. Они ей заплатили, но опасались последствий. Дуайт выяснил по номеру ее машины, кто она и где ее искать. Ну а раз она держит распивочную, то дело проще простого. Подловили ее на взятке. Но она успела рассказать мужу. Что он знал, неизвестно, но, сколько будет дважды два, сообразил. Газеты все же читал.
— Можем мы это доказать? — спросила Хелен.
— Ничего мы не можем доказать. Да и к чему? Они сняли с нее обвинения, освободили… Возможно, еще и заплатили. Чего ей еще надо?
— Но ведь ее показания не потеряли своей важности и значимости. Зачем им это делать?
Кен указал на стопку газет.
— Дайк отказался от поста в мэрии. Сослался на занятость своим бизнесом.
— А кто сидел в автомобиле?
— Ты имеешь в виду тех, кто хотел меня украсть?
Она кивнула.
— Конечно, я их узнал, — рассмеялся Кен. — Перкинс собственной персоной. Он у Дуайта чернорабочий по грязным делам.
— Зачем же ты сказал копам, что не узнал их?
— А если бы сказал, что узнал? На Перкинса ничего не повесишь, у него куча алиби сразу отыщется. А меня привлекли бы за клевету. Я для них палка в колесах. А в телеге полно денег. Сломают в два счета.
— А тот, «федеральный агент»?
— Получит срок. Хорошо, без меня. Я этот липовый бумажник швырнул в их машину, так он и уехал.
— Ох, Кен, не нравится мне это, — поежилась Хелен.
Он стоял, расставив ноги, выдвинув подбородок вперед.
— А мне нравится. И я сделаю так, что и им понравится. Я вскрою еще много нарывов в этом городе, и пусть попробуют меня остановить. Они еще не раз попытаются меня подставить, засадить, выжать, выжить. А я останусь. Я их самих выжму и выживу.
— Но, Кен, ты горы свернул, рисковал жизнью — и за все какие-то жалкие 150 долларов.
Кен кивнул и засмеялся.
— Сто пятьдесят честных долларов.
Он прошел в свой кабинет, дверь мягко щелкнула. Хелен слышала его шаги, слышала, как он беззаботно насвистывает.
Она открыла ящик стола, вытащила журнал учета, еще пустой, без единой записи. Взяла ручку и внесла слегка дрожащей рукой первую запись:
«„Народ против Паркс“ — аванс наличными — 150 долл.»
Stag Party
Charles G. Booth
В свое время Чарльз Г. Бут (1896–1949) снискал себе детективными рассказами огромную популярность, но сейчас его имя, к сожалению, почти полностью забыто. Его книги не найти ни в магазинах, ни в библиотеках. Однако по его сценариям были сняты фильмы, которые стали культовыми.
За сценарий к шпионскому триллеру «Дом на Девяносто второй улице» (1945) он получил награду от Американской академии киноискусств. Это был один из первых фильмов, основанных на реконструкции реальных событий. Его роман «Мистер Ангел поднимается на борт» был экранизирован под названием «Джонни Ангел» всего лишь через год после публикации. Чарльз Бут является и автором романа «Генерал умер на рассвете», по которому в 1936 году сняли фильм с Гари Купером в главной роли.
Чарльз Бут родился в Великобритании, в Манчестере, эмигрировал в Канаду, в 1922 году перебрался в Лос-Анджелес и стал работать по контракту с киностудией «20th Century Fox». Как и большинство его произведений, «Последняя вечеринка» очень хорошо передает дух места и времени. Герой, перед тем как встретиться с гангстерами в подпольном ночном клубе, надевает смокинг, ведь даже в бандитской разборке он должен выглядеть лучше своих врагов.
Впервые рассказ «Последняя вечеринка» был опубликован в журнале «Черная маска» в ноябре 1933 года. Это первый и самый длинный из трех рассказов о приключениях сыщика Макфи из детективного агентства «Синий щит». «Последняя вечеринка» также вошла в сборник рассказов о частных сыщиках, написанных в 1940-х годах. Сборник вышел в свет под названием «Убийца бьет трижды» в 1946 году. Он был опубликован издательством Бонда и к настоящему времени стал настоящим раритетом.
Последняя вечеринка
Чарльз Г. Бут
(пер. Н. Вуль)
Макфи, детектив из агентства «Синий щит», помешивал кофе и думал о том, где прежде видел эту девушку. У нее были рыжие волосы тусклого оттенка, нежный алый рот и задумчивые зеленые глаза, которые будто бы светились изнутри. Вроде бы чего больше, однако на всей ее броской внешности, кроме прочего, лежал отпечаток утонченности, блестящей, словно новенькая монета.
