Джозеф Флетчер - Кто убил?
— Что вы этим хотите сказать? — с трудом выговорил он.
Стэнсби рассмеялся. По-видимому, он искренно веселился.
— Почему же вы смеетесь? — проворчал Крофт. — Я не вижу ничего смешного.
— Я не могу не смеяться, ибо знаю больше, чем Марк и Людвиг Бренсоны.
— Мне кажется, что вы вообще знаете гораздо больше, чем рассказали... мне, по крайней мере, — прервал его Крофт.
— Но я ведь никому еще не говорил того что знаю, и хочу только вам одному поведать — возразил Стэнсби. — Вы помните, вероятно, что Людвиг Бренсон рассказал вам о записке, которую Постлетуайт написал Беннивеллю и которую просил его снести к нему на квартиру. Записка эта требовала немедленного прихода Беннивелля. Однако это была не первая записка, которую Постлетуайт посылал Беннивеллю в тот день.
— Каким же образом? — воскликнул Крофт.
— А вот, послушайте: когда Постлетуайт вернулся в тот несчастный день из Доун-Хэд-Парка, Бренсон находился в одной из комнат наверху в поисках какого-то старого дела. Он оставался там еще довольно долго. Постлетуайт же, тотчас по возвращении, сел к столу и поспешно написал записку. Я видел это, ибо дверь, соединяющая наши комнаты, была открыта. В противоположность всем своим правилам, он не велел мне скопировать это письмо. Как только он кончил писать, он сунул записку в конверт, наскоро запечатал его и вышел ко мне со словами: «Стэнсби, пойдите к Беннивеллю тотчас же и передайте ему эту записку. Если же его нет дома, то пойдите в его марочную контору и поищете его там. Во всяком случае, отдайте записку в его собственные руки и попросите ответа». Я тотчас же поспешил к Беннивеллю и позвонил у входной двери. Он сам открыл мне дверь, и я передал ему записку. Он немного отвернулся, прочел ее и... я тотчас же заметил, что она взволновала его...
— Как, — вы заметили это? — перебил его Крофт.
— Да, я заметил это, — сказал Стэнсби. — Я заметил, что то, что он прочел, произвело на него неприятное и сильное впечатление. Он даже дважды перечел записку. Затем он повернулся ко мне и сказал: «Передайте г-ну Постлетуайту, что я готов тотчас же исполнить его просьбу». Я вернулся обратно в контору и передал Постлетуайту этот ответ. Очень скоро после этого все мы — Бренсон, мальчик и я — ушли из конторы как обычно и оставили г. Постлетуайта одного. Итак...
— Подождите немного, — сказал Крофт. Не можете ли вы сказать точнее: в котором часу вы снесли Беннивеллю это письмо?
— Приблизительно в половине шестого, может быть, немного раньше. Постлетуайт вернулся из Доун-Хэд-Парка тотчас же после четырех. Затем он писал письмо.
— А письмо было длинное?
— Он писал его от трех до пяти минуть. Насколько я мог разглядеть, когда Беннивелль читал его, оно было написано из трех страницах нашей обычной бумаги для писем.
— Отлично. В котором же часу вы и остальные служащие покинули контору? Однако я припоминаю: Бренсон сказал на следующее утро, что вы все ушли в половине шестого.
— Нет, по всей вероятности, было уже без четверти шесть. Я это ясно помню, ибо у меня было назначено деловое свидание без десяти шесть, и я должен был отправиться бегом, чтобы поспеть вовремя.
— И, конечно, вы не знаете, пошел ли Беннивелль в контору после того, как вы ушли?..
— Нет, конечно, я этого не знаю... Я только хотел сказать вам, Постлетуайт уже писал ему в тот день, когда поздно вечером Бренсон отнес ему еще записку. А затем вы знаете из рассказа Бренсона, что тот также не видел его в конторе.
— Однако, — сказал Крофт, — не подлежит никакому сомнению, что он уехал с поездом в шесть пятнадцать вечера. Что же вы хотите сказать тем, что не знаете, до какой станции он доехал?
Стэнсби еще раз рассмеялся. Он взял в руки расписание поездов в зеленой обложке и сказал:
— Я хочу этим сказать, что он вернулся обратно. Должен вам сказать, что я много поработал над этим вопросом с помощью вот этой книжки, которая оказалась мне очень полезной. Следите внимательно за моим рассказом: нет никакого сомнения в том, что Беннивелль взял в тот же вечер билет первого класса от Сельчестера до Лондона и что он выехал с поездом, отходящим в шесть пятнадцать вечера. Мы имеем на этот счет вполне достоверное показание начальника станции. Но до какого места он действительно доехал?.. — вот, в чем вопрос! А я знаю, что у Беннивелля есть постоянный билет первого класса на известном секторе этой линии, позволяющий ему сойти на любой станции. Теперь я расскажу вам, как, по моему мнению, он поступил: на виду у всех, он уехал в Лондон в шесть пятнадцать. Этот поезд останавливается на Бэнхем Дженкшион, и Беннивелль вышел на этой станции. Так как было уже совершенно темно, то он не рисковал быть узнанным. Он пробыл там около часа и затем сел в обратный поезд, шедший в Сельчестер. Но он не доехал до Сельчестера, а вылез на остановке до Сельчестера в Брайтоне. Оттуда до Сельчестера всего две мили и, как вы, вероятно, знаете, между этими городами есть совершенно пустынная дорога, идущая по полю. Беннивелль легко мог пройти эти две мили в три четверти часа и, будучи уроженцем Сельчестера и хорошо зная город, легко мог добраться до Палланта. А вы знаете, что Паллант — самое пустынное место в городе, и что, благодаря этому, он дошел до конторы никем не замеченный. Я бьюсь об заклад, что Беннивелль, действительно выехавший из города в шесть пятнадцать, вернулся обратно около половины десятого.
— А когда же он снова выехал? — спросил Крофт.
— Ба!.. — сказал Стэнсби с усмешкой, — он больше и не уезжал. Он скрывался в своем собственном доме, пока не нашел нужным снова появиться.
ГЛАВА XVIII
ЗАПИСНАЯ КНИЖКА СЭРА ДЖЕМСА
Крофт знал Беннивелля уже много лет. Беннивелль был первым его знакомым в Сельчестере. Знакомство между ними скоро перешло в дружбу. Крофт очень любил Беннивелля, всегда гостеприимного, веселого и болтливого. Беннивелль всегда бывал рад Крофту и угощал его чудесными сигарами и замечательно вкусным виски.
Теперь Крофт испытующе посмотрел на Стэнсби.
— Знаете ли вы, что вы предъявляете обвинение в тяжком преступлении одному из самых уважаемых граждан города, мой друг? — сказал он. — До сих пор я никогда не слышал ничего плохого про Беннивелля!
— Да, все доверяли ему, — прибавил Стэнсби с новой усмешкой. — Обычно так и случается с людьми, которым слишком все доверяют.
Крофт продолжал с удивлением смотреть па своего собеседника. Наконец, он сказал:
— Вы говорите, что подслушали весь наш разговор в то утро, когда Бренсоны просили нас их выслушать. Скажите же мне совершенно откровенно, каково ваше мнение обо всем этом?
— Мне кажется, что решающим моментом является местонахождение векселей, — быстро ответил Стэнсби. — Я думаю, что Беннивелль взял их у Постлетуайта. Убил ли он Постлетуайта с целью завладеть ими, я не могу утверждать. И я готов был бы держать пари на тысячу фунтов, если бы их имел, что Беннивелль вернулся в Сельчестер в тот вечер и что он виделся с Постлетуайтом, а также, что он скрывался в своем доме до тех пор, пока не счел нужным снова появиться.
— По всей вероятности, вам очень хотелось бы получить награду в тысячу фунтов, обещанную полковником Постлетуайтом? — сказал Крофт.
— Должен вам совершенно откровенно сознаться, что да. Отчего же мне не заработать тысячу фунтов? Я думаю, что вы не будете возражать против этого?
— О, конечно нет, и искренне желаю вам их заработать. Видите ли, я дал вам слово, что ваш рассказ останется между нами и я, конечно, сдержу свое слово. Но мне кажется, что из вас вышел бы хороший сыщик — у вас есть большие наклонности к этой профессии. Как вы сами думаете?
— Не угодно ли вам испытать меня? — с улыбкой сказал Стэнсби.
— Отлично! Найдите мне неопровержимые доказательства того, что Беннивелль был здесь в городе ночью 5-го ноября. Понимаете?
— Понимаю! — ответил Стэнсби. — Отлично понимаю!
После того, как он ушел, Крофт долго сидел, курил сигару и размышлял.
— В сущности говоря, — думал он, — никогда нельзя утверждать, что знаешь человека! И как легко можно ошибиться в людях, которых считали за образец порядочности и честности!
Результатом размышлений Крофта явилось длинное конфиденциальное письмо, которое он перед отходом ко сну написал полицейскому надзирателю Ньюкасла.
Беннивелль часто рассказывал ему о своих путешествиях в Ньюкасл в связи со своими марочными делами, и Крофт знал, что он всегда останавливался в «Норт-Истерн Хотель». Беннивелль имел слабость к хорошим и дорогим гостиницам, где можно было отлично поесть и выпить. Он всегда говорил, что не часто отлучается из дому, но что во время своих путешествий любит жить с царской роскошью. Кроме того, Беннивелль часто называл ему марочных торговцев Ньюкасла, с которыми он имел дела.
Поэтому-то Крофт решил написать полицейскому надзирателю Ньюкасла и просил его совершенно доверительно произвести негласное расследование о том, был ли марочный торговец из Сельчестера, Беннивелль, в Ньюкасле после шестого ноября. На следующее утро первой заботой Крофта было снести это письмо на почту.
