Николай Леонов - Смерть в прямом эфире
Теперь дело не касалось ни МУРа, ни Гурова, розыскники свою работу закончили. Все надлежащим образом оформить и передать в суд должна прокуратура.
Орлов пригласил к себе Гурова и Крячко, сказал:
— Как это ни неприятно, вам придется встретиться с журналистами, поведать о своих подвигах.
— Прокуратура занимается, пусть и интервью дает Гойда, — ответил Гуров.
— Значит, не веришь? — Орлов надул щеки, медленно выпустил воздух. — Народным героем стать не желаешь?
— Можно сказать? — Станислав по-ученически поднял руку. Орлов кивнул, и сыщик продолжил: — Они стать народным героем очень даже желают. Хотя полагают, что без этой туфты они давно герои.
— Не размазывайте кашу по тарелке. Раскрыть заказное убийство, да еще на телецентре, да еще в такие сроки! Я заместителем министра могу стать, Гуров на мое место, а Станислав замом.
Гуров со скучающим видом смотрел в окно. Орлов помолчал, наконец через силу сказал:
— Вы улики собирали, знаете — все против Авилова.
— Я же не говорю, — Гуров закурил, отошел к окну. — Против нас сработали неплохо, однако не классно. Я чувствую, у них неважно с людьми, используют одних и тех же.
— Учти, магистр, не ты один решаешь, — сердито заметил Орлов.
— Допустим, Игорь Гойда, как и мы, разберется, что Авилов — заготовка, ловко подкинутая карта. Но прокуратуре необходима громкая победа. Они отдадут дело другому следователю, у которого ума поменьше, а тщеславия побольше. Быстро проведут все следственные мероприятия, передадут дело в суд, который завален делами, и отштампуют твоего Авилова быстро и аргументирование. Вышку сегодня ему не дадут, но и двенадцать лет мало не покажется. Еще до суда они начнут прессинг через печать и телевидение. Возьмут нужные интервью, ты не дашь, да Бог с тобой, желающих хватит.
— Я не понимаю тебя, Петр, к чему ты все это говоришь? — возмутился Гуров. — Хочешь выглядеть перед начальством красиво? Никогда не поверю. Мы должны изложить генерал-полковнику нашу точку зрения. Проводится неизвестная нам операция, убийство Голуба — лишь первый звонок. А потом? Мы будем гоняться за своим хвостом. У каждого ведомства своя работа. У прокуратуры — одна, у прессы — другая, у розыска — третья. Мы должны выяснить, откуда растут ноги и где голова. А затем пусть решают прокуратура и суд, а газеты и журналы разгребают свое дерьмо, а телевидение показывает что считает нужным.
Гойда допрашивал Авилова, Гуров сидел в стороне с таким видом, словно все происходящее его не касалось.
— Вы разрешите называть вас Юрием? — спросил Гойда. — А меня зовут Игорем Федоровичем. Беседа нам предстоит долгая, мы устанем повторять казенное слово "гражданин".
Авилов усмехнулся и не ответил.
— Значит, договорились, — жизнерадостно констатировал Гойда. — Я сейчас ничего записывать не стану, случается, человек забудет чего или захочет изменить показания, утонем в море бумаг. Итак, Юрий, вы попали в скверную историю, нам предстоит найти из нее выход.
— Начнем с того, что я не дурак, понимаю улицу, знаю зону, — ответил Авилов. — Ваша задача — уличить меня в совершении какого-то преступления, мне надо не давать против себя дополнительных улик. Не тратьте время и вываливайте ваши вопросы. Изначально я заявляю, что ни в чем не виноват.
— Начало хорошее, — Гойда доброжелательно улыбнулся. — По закону бремя доказательства лежит на следствии...
— Я знаю, — перебил Авилов, — не мальчик.
— В вашей квартире обнаружен пистолет системы "вальтер" с глушителем. Экспертиза доказала, что седьмого сентября сего года в помещении гримерной телецентра из этого пистолета был убит диктор Голуб Леонид Леонидович. Юрий, как вы объясните наличие данного пистолета в вашей квартире?
— Не только объяснить не могу, не способен и догадаться, — ответил Авилов. — Врагов серьезных у меня нет, фигура я никакая, подкладывать мне оружие незачем, да и некому. Уж если я не знаю, кому поперек горла встал, так легче шарахнуть железкой по голове, чем городить такую чепуху. Этого Голуба в жизни и не видел.
— Но вы находились седьмого на телецентре? — спросил Гойда.
— Не могу сказать, я бывал в начале месяца на телевидении, мне там работу обещали, но числа я не помню. У меня был временный пропуск.
— Разрешите взглянуть?
— Пропуск был выписан на десять дней, срок истек, я бумажку выбросил. Вы можете проверить в бюро пропусков.
Гуров от злости чуть не прикусил губу, подумал, как дешево лопухнулись его ребята. Они копались в бюро пропусков, искали разовый, и только с пятого-шестого сентября. Сам не сделаешь, никто за тебя не сделает. А вроде опытные сыщики...
— Вы же занимаетесь коммерцией, чего вас потянуло на телевидение? Квалификации у вас никакой, а разнорабочим, так заработки грошовые.
— Дела личные, Игорь Федорович. Приглянулась мне одна девушка, там работает, имени, адреса не знаю, решил там разыскать.
Гойда отчетливо почувствовал: Авилов к вопросу был готов и выдал домашнюю заготовку.
— Юрий, вы хотите, чтобы я вам верил? — спросил несколько раздраженно Гойда.
— Ваше дело, можете не верить. Был, не был, важно, что не стрелял. Попытайтесь доказать обратное.
— А мне необязательно доказывать сам факт выстрела. Существует понятие "совокупность косвенных улик". Пистолет найден у вас, отпечатки на пистолете ваши, на телецентре в момент убийства вы находились. Для суда вполне достаточно.
— Слушай, козел, тебе достаточно? Отправляй меня в камеру, а дело в суд, и закончим! — вспылил Авилов. — Предъявляйте обвинение, давай адвоката, в суде и поговорим, что достаточно, а чего не хватает. Ты мотив назвать можешь? Нет. А так просто людей не убивают. Заканчивай, я устал, обед скоро, в камеру хочу.
Гуров понимал, Гойда начал беседу во здравие, кончил за упокой. Юрия сердить не следовало, необходимо мягко забрать инициативу.
— Игорь Федорович, вы говорили, вам сегодня еще в Бутырку надо, — соврал сыщик и спокойно продолжал: — Вы поезжайте, а мы с Юрием Сергеевичем с вашего разрешения еще побеседуем.
— Я устал, — упрямо повторил Авилов.
— Ничего, на разговор со мной ты еще силенок наскребешь, — отнюдь не вежливо сказал Гуров. — А за "козла" ответишь!
— Я извиниться могу, — сразу стушевался Авилов. — Извините, Игорь Федорович, нервы.
— Ладно, — Гойда собрал свои бумаги и ушел.
— Хорошего мужика обидел, — заметил Гуров. — Вот заменят тебе следователя, тогда запоешь. Мотива нет? У киллера один мотив — деньги.
— А где они, деньги? Вы их видели, я так нет.
Гуров догадывался, какая накладка получилась с деньгами. "Руководитель" деньги дал, а "исполнитель" доллары в полиэтилен с пистолетом не положил, в свой карман сунул. Везде бардак, и в криминальном мире то же самое.
— Юра, ты серьезно полагаешь, что без доказанного мотива тебе, как минимум, червонец не обломится? — спросил Гуров.
— Лев Иванович, но вы-то меня знаете! Ну какой из меня киллер? В лоб дать на улице, так пожалуйста, а в человека стрелять в голову не придет.
— Юра, хватит ля-ля разводить, я человек занятой, перейдем к делу. Я не из душевного отношения к тебе в такое дерьмо лезу. Мне истинный киллер нужен, спасая себя, ты поможешь мне. Сейчас ты мне все расскажешь, подробно и без вранья. А мысли свои детские, что тебя как соучастника могут привлечь, ты на помойку выбрось. Итак, шел ты поздним вечером по Тверской-Ямской, и два бухарика к тебе пристали...
— Ну, Лев Иванович, словно вы там были! — восхищенно сказал Авилов. — Только их не двое, а трое нарисовалось.
Авилов рассказывал долго, сыщик слушал внимательно, лишь изредка задавал вопросы:
— Значит, этот мужик работу в охране фирмы предлагал? Тогда тир вполне объясним. А зачем он попросил тебя на телевидение устроиться?
— Он одну девушку искал, ее муж большие "бабки" должен. И вроде девка эта работает в гримерной или в комнате по соседству, — ответил Авилов. — Мне и в голову не пришло, что такое сложиться может.
— А когда Голуба убили, ты где находился? — спросил сыщик.
— Этажом выше, на площадке стоял.
— Выстрел слышал?
— Нет. Одна деваха побежала и кричит:
"Убили! Убили!"
— Значит, запросто ты мог убить, а потом на этаж подняться, разговор завести, — констатировал Гуров.
— Лев Иванович, клянусь!
— Я же не говорю, что так и было, просто подчеркиваю — алиби у тебя дохлое, ты на него не надейся.
— Дался мне этот Голуб! Я в человека выстрелить не могу!
— Эмоции, Юра, а нам нужны факты. А в том коридоре никто, кроме тебя, не болтался?
— Там людей, Лев Иванович! К тому же я на мужиков и не смотрел. Я же девку искал.
— Ты срок себе искал, кажется, нашел, — Гуров вздохнул. — А теперь скажи, ты зачем на прошлой неделе снова в тир намылился?
