Андрей Константинов - Реализация
Сво искоса посмотрел на своего подельника:
– Перш, а вчера этот парень с топором победил?
– Вы про что? – не понял Гамерник.
– Да кино смотрели, – нехотя пояснил Перш. – Там один чудак спас галактику, но волосатый, с которым он бился – улетел в пропасть, а вот как разбился – не показали… Короче, если наш… коллега… покажет точно, кто и где, то что переживать-то? Попробуем выстегнуть. Можно и без жертв.
Сам Гамерник нервничал и переживал, поэтому его бесило практически безразличное отношение этой парочки к предлагаемой теме:
– А сумма вас не смущает, господа?
«Лифтеры» покачали головами, а ответил за обоих Сво:
– Был такой писатель – Гамлет. Так вот он, когда его расстреливали, сказал, что на любого человека хватит и трех аршин земли. Не заводись, просто мы не любим гонять.
Ни Гамерник, ни Штукин не обратили внимания, как быстро, по-волчьи переглянулись Перш и Сво. И смысл этой переглядки они не поняли. Наверное, и Валера, и Сергей Борисович хоть и по разным причинам, но были почти одинаково контужены мыслями о двух «лимонах».
– Мобильники отключите, – дал вновь приобретенным «коллегам» практический совет Штукин.
Парочка снова переглянулась, и Перш забрал телефон у Сво, хотя тот и глянул на него очень странно. Затем Перш неторопливо подошел к резвившейся неподалеку стайке детворы и, ловко ухватив одного мальчишку за воротник, сунул ему две трубки:
– Дарю. Будут звонить, скажи, что дядя Толя с мамой за макаронами ушел.
Паренек взвизгнул, недоверчиво посмотрел на мрачного странного дядю и, вырвавшись, убежал, сжимая трубки в руках. Так же неторопливо шагая, Перш вернулся назад:
– Еще какие указания будут? Мы ребята послушные. Пока нас не надули.
– Ага, – подтвердил Сво. – А если нас надувают – мы лопаемся.
– Веселые дела, – совсем посмурнел Гамерник.
– Дела как дела! – внес струю оптимизма Штукин. – Давайте я введу всех в курс дела с подробностями и нюансами, и если вы согласитесь, то у нас есть шанс…
Валера с трудом сдерживал дрожь. Его колотило от перенапряжения, от переизбытка адреналина в крови. Штукину нелегко было удерживать себя в образе, мысли то и дело сворачивали не в ту сторону: «Вот уроды… Блин. Если бы этот разговор техникой фиксировался – всем срока! Гамерника и деньги бы не спасли… Но откуда ж мне было ее взять, эту технику, если те, кто мог бы ее дать, однозначно не разрешили бы мне действовать по этому сценарию – и Юнгеров, и Ильюхин – по разным причинам, но по похожим мотивациям, дескать, неоправданный риск и никому не нужный авантюризм…»
Обо всем этом Валера думал, когда все углубились в сквер и, сдвинув две скамейки, начали рассаживаться друг против друга – Штукин с Гамерником, Сво с Першем.
Валера закурил и начал неторопливо излагать. Уже через пару выкуренных сигарет интонация вопросов, ответов и размышлений вслух стала сугубо деловой. Блатная ирония уступила место вдумчивости. Лица Перша и Сво стали серьезными.
– Ну что ж, – вздохнул в конце концов Перш. – В принципе… Вот только одно небольшое уточнение хотелось бы сделать.
– Какое? – одновременно спросили Штукин и Гамерник.
Перш улыбаться не стал:
– В каких должностях состоят эти менты?
Гамерник подтолкнул локтем Штукина, который ответил честно:
– Это заместитель начальника УУРа Крылов и его водитель.
– Понятно…
Перш и Сво снова быстро переглянулись. И именно в этот момент они друг друга поняли и окончательно уже договорились между собой. Договорились о своем, о том, что не соответствовало ни плану Гамерника, ни тем более Штукина.
Выслушав подробности предстоящего мероприятия, «лифтеры» отсеяли лирику и «закусили» главное: очень большая сумма, Крылов, нельзя стрелять, доля.
– Ну, так что? – нетерпеливо спросил Гамерник.
Перш и Сво дружно встали со своей скамейки, и Сво сказал за двоих:
– Мы отойдем на сигаретку – постоим рядышком, подышим. Нам с коллегой надо обменяться мнениями.
– Пять минут, – буркнул Перш.
Гамерник скривился, но ничего говорить не стал.
«Лифтеры» действительно отошли недалеко – шагов на двадцать. Они достали сигареты и по-лагерному присели на корточки, оставаясь в поле зрения Гамерника и Штукина. Приятелей-подельников было хорошо видно, но слышать, о чем они говорили, Валерка с Сергеем Борисовичем, конечно, не могли. А разговор-то у «лифтеров» был весьма и весьма любопытным.
– Ты вкурил? – спросил Перш.
– Дело верное, – кивнул Сво.
– Щегла берем под руку, – сказал о Штукине, как о решенном вопросе, Перш. – Быстро валим мусоров, потом его, тачку «гамер» бросаем на месте с железом[25] и на «первой модели»[26] уходим в Крым.
– Согласен.
– Слушай, Сво, какие они все наивные и с большим самомнением о себе? – удивленно покачал головой Перш. – Они искренне считают, что можно нахлобучить полковника – притом с серьезной репутацией, возможно, будущего генерала – и при этом засветить свои рыла… Ебанутые…
Ответная улыбка Сво была похожа на улыбку взрослого над милыми глупостями детей:
– Не… они нам предложат маски надеть.
Оба зло ухмыльнулись, потом Сво сплюнул через зубы на землю:
– Они забыли, как трещит в зубах кадык…
Наморщив лоб, Перш укоризненно покачал головой. Он кое-что слышал о Крылове:
– Помнишь слух про этого полковника? Как его мусора забили насмерть парня из команды Чума?
– Чего-то такое слышал… в общих чертах.
– Так вот, нас с тобой этот Крылов будет насмерть забивать этак с полгода. И не в общих чертах, а конкретно.
– Так я и не спорю, – согласился Сво. – Вот если бы с этим Крыловым поделиться можно было… Мой отец говорил, что ОБХСС расшифровывается так: один будешь хапать – скоро сядешь!
В жилах Сво текла и армянская кровь, и он искренне считал, что государству обязательно нужно отстегивать.
– Твой отец был мудрый человек![27] – с легким среднеазиатским акцентом сказал Перш. «Лифтеры» снова обменялись улыбками.
Потом Сво мечтательно закатил глаза:
– Мы на эти бабки выкупим пляж! Пляж и остатки одного пансионата в Крыму. И завяжем.
– Выкупить-то, может, и выкупим, – согласился Перш. – А вот насчет «завяжем»… Не обманывай ты себя! Лежаками заниматься нам быстро надоест.
Сво поразмыслил секунду и кивнул:
– Глушителей у нас нет. Как оно еще сложится?
Прочертив пальцем линию на земле, Перш сказал:
– Главное – все делать спокойно и медленно. Валера этот фраер. Менты, они хороши при таком нападении, когда им государство разрешает. А в деле… – фуфелы они. Я думаю, что этот Крылов настолько уверен в себе, что не опасен. Ну, а водила – он и в Африке водила. Его только и жалко в этом замесе. А откуда ты этого Валерика срисовал?
Махнув рукой, Сво засмеялся:
– У меня еще в кафешке в затылке засвербило, думаю, откуда я его знаю? А потом, когда сюда пришли – словно щелкнуло, узнал! Помнишь, как мусора захомутали ни с того ни с сего? В отделении этот Валера и был, собачился там еще с кем-то. Сучонок.
Вокруг глаз Перша собрались также морщинки-лучики:
– Ну, тогда тем более… Он тебя тоже мог вспомнить. Некоторые мусора очень цепкими бывают. При желании и данные твои может выцепить.
Чмокнув губами, Сво показал небесам средний палец на правой руке:
– В мусорке ихней я другие данные оставил, но не в этом дело… Хотел после тебе сказать, но утерпеть не могу: мне Гамерник успел шепнуть, когда на лавочках сейчас терли, что Валеру этого мы в лифте недопалили.
Глаза Перша широко раскрылись, и он аж ахнул:
– Да… Подельничек! Во – жизнь! Ну, Гамера, ну – вышивальщик!
– Ага. Он меня успокоил, сказал, что враг – это потенциальный друг.
– Идиот. Таких друзей – за хуй, да в музей! Это что, Юнкерс может в будущем стать его другом? А мы куда?
– Куда-куда… Нас под слив, только еще раньше.
Перш очень нехорошо улыбнулся:
– Ну, будут им хлопоты бубновые…
Они загасили окурки, прицельно сбросив на них по порции слюны и, встали.
– А знаешь, какая у меня мечта? – неожиданно задал риторический вопрос Сво: – Чтоб мне было лет этак двадцать в двадцатых годах двадцатого века. Я в кино видел – в Питере такие проходняки были!
Перш дернул бровью:
– И?
– А ты представь: бегу я проходными, а за мной – чекист. И обязательно в кожанке. Молоденький такой чекист, упрямый. А я за выступом прячусь. Он пробегает мимо, и получается, что встает спиной ко мне и начинает прислушиваться. Ну, как в фильме. А я стою себе так спокойненько и поднимаю наган.
– Да-да, обязательно наган! – подхватил Перш, лицо которого выразило живой интерес.
