Фридрих Незнанский - Прощение славянки
– Но в акте допроса, кажется, «Путем угроз и подкупа…»? И Лапшина их подписала.
– Там написано: «Вынудили путем угроз и попыткой подкупа», а о том, что помимо попытки подкупить Лапшину она получила какие-то деньги, ничего нет.
– Ну ладно тогда. Закроем глаза. Если семья рушится.
Турецкому тема разрушения семьи была очень близка. Можно сказать, уже второй день это было его самое больное место. Ирина не звонила, а он не мог через себя переступить. Теперь пришла его очередь обижаться.
– По-моему, всем ясно, что мы имеем дело с коррумпированной местной прокуратурой. Так что для ряда экспертиз придется задействовать наших специалистов.
– А кого вы хотите пригласить? – поинтересовался Яковлев.
– Прежде всего специалиста-взрывотехника. Позвоню сегодня в Генпрокуратуру, пусть присылают нам профессора Аркадия Беленького.
– А-а, это тот, который завотделом НИИ МЧС? Я его помню, крупный специалист, – подала голос Романова. – И хорошенький…
– Какая ты, Галя, вертихвостка! Не ожидал от тебя. Своими пренебрегаешь, а на чужих заришься? Мы еще обсудим твое легкомысленное поведение в тесном кругу, – пригрозил ей Турецкий шутливо. – Так, время дорого, шутки в сторону. Вы сейчас все идите в номер к Светлане, там минут десять для отвода глаз пообсуждайте, что Лапшина провела экспертизу в соответствии с требованиями. И что к ней претензий нет. Ты, Светлана, посокрушайся, что к ней не придерешься. А то наши «слухачи» не поверят, что мы не пытались перепроверить ее результаты. А я тем временем пойду на переговорный пункт, сделаю звоночек в Генпрокуратуру. А то из номера как-то стремно.
Звонок Турецкого заставил Меркулова поднапрячься.
– Ну что ты, Саша, на меня давишь? Что ты давишь, прямо как танк? Беленький, может, сейчас занят по уши, у нас, думаешь, своих проблем нет?
– Сейчас нет ничего важнее, Костя. Я не могу местным доверить эту экспертизу. Они уже показали, на что способны, у них рука руку моет.
Подробности расскажу, когда приеду. А сейчас позарез нужен Беленький. Пусть прилетает завтра.
– Даже не знаю, что тебе сказать. Ты можешь перезвонить через час?
– Могу, но в городе болтаться не хочу, уже поздно. А здесь это небезопасно, я имею в виду создавшуюся ситуацию. Давай я тебе позвоню из номера. И спрошу, допустим, так: «Теща жива?» Если он может приехать, ответь: «Живее всех живых». А если нет, то просто: «Увы».
– Тьфу на тебя, шуточки у тебя совсем стали скучные. Ты там, часом, не хвораешь?
– Да нет, хотя тапки нынче мог запросто откинуть. Опять же, при встрече все узнаешь.
Турецкий заторопился в гостиницу, он был совершенно уверен, что Меркулов сделает все, чтобы Беленький завтра прилетел в Нефтегорск.
Когда он через час перезвонил Меркулову, услышал утешительный ответ: теща не только была живее всех живых, она еще, оказывается, очень соскучилась по Саше и завтра прилетит с гостинцами. Турецкий немного поломал голову, пытаясь вычислить, что за гостинцы такие приготовил ему Меркулов. Но так и не догадался.
На пожарище
Аркадия Беленького Александр Борисович встретил с распростертыми объятиями, прямо как родного. Его поселили на одном этаже с Турецким. Не успел тот разложить свои вещи, как к нему в номер уже постучали.
– Вы ничему не удивляйтесь, – предупредил Турецкий молодого профессора и, вынув из кармана заветную коробочку с усиками, прошелся с ней по всему периметру комнаты.
– Так серьезно? – все-таки удивился Беленький.
– Не то слово. Но у вас пока все чисто. Так что ввожу в курс дела.
Когда он закончил, Беленький все еще записывал возникшие по ходу доклада вопросы.
– Да, – вспомнил вдруг Турецкий, – о каких гостинчиках упоминал Меркулов? Сказал, что вы едете с ними.
– А-а, – весело махнул рукой Беленький, – это, так сказать, оборудование. Не ломайте себе голову, я вожу с собой некий набор необходимой мелочи. Не стану забивать вам голову специальной терминологией… Когда выезжаем на место?
– Да прямо сейчас. Если вы не голодны. Постановление о назначении судебно-технической экспертизы я уже подготовил.
– Вот и замечательно. Тогда прямо сейчас. Меня кормили в самолете, представьте, даже наелся.
– Верно, нынче авиация кормит сытно. Вроде бы всего понемножку, а пока все съешь, даже устанешь. Эти коробочки, пакетики, пока их раскроешь, да еще пока поработаешь пластмассовым ножичком…
– Да еще столик маленький, в соседей локтями упираешься… – подхватил жизнерадостный Беленький. – Я как-то возвращался из Вены, пригласили поучаствовать в одном расследовании. А рядом сидел такой молодой франтоватый тип, похожий на юного олигарха. В белой рубашечке с золотой каемочкой. А я из пакетика горчицу выдавливал и не рассчитал силы: надавил больше, чем нужно. И горчица как рванет струйкой, да прямо этому красавцу на рукав рубашки. Я так расстроился, извинился, говорю: «Надеюсь, вы не на прием летите?» А он мне снисходительно улыбается: «С приема» – и небрежно салфеточкой рубашку вытирает. Думаю: прилетит он, его будет жена-красавица встречать, а он весь в горчице.
– Что это мы? Начали за здравие, а кончили за упокой! – рассмеялся Турецкий.
– Да я к тому, что кормят в самолете сытно, но есть неудобно, – улыбнулся в ответ Беленький. Турецкий оценил его обаятельную улыбку и подумал: «Действительно симпатичный, права Галка».
Профессор захватил чемоданчик, и они вышли на улицу.
– Нас там уже ждут. – Турецкий взглянул на часы. – Так сказать, представители местных органов. В общем, парочка соглядатаев будет делать вид, что принимает активное участие в нашей экспертизе.
– Это уж как водится, – понимающе кивнул Беленький.
Во дворе дома, где совсем недавно жил мэр, профессор остановился и поднял голову.
– А, вот где наша нехорошая квартирка? – заметил он закопченные стены вокруг черного провала окна на четвертом этаже.
Турецкий вспомнил, что жена Груздева с дочерью все еще живут у родителей. Понятно, ведь, чтобы сюда вернуться, понадобится делать ремонт.
Во дворе их встретил майор Огородников. Он сердечно пожал руку Турецкому. Для Турецкого приезд Огородникова тоже оказался приятным сюрпризом. Рядом со скучающим видом бродил лейтенант в милицейской форме. Еще один надутый тип с брезгливым выражением лица стоял у подъезда.
– Какая солидная свита! – не удержался от язвительного замечания Беленький.
– Полковник Ремизов навязал, – извиняющимся тоном тихо объяснил Огородников.
– А этот индюк кто?
– Тише, Аркадий Васильевич, – усмехнулся Турецкий, – это из мэрии, второй заместитель Груздева. Каков вид, такова и сущность.
Беленький с недовольным видом бросил быстрый взгляд на чиновника, который даже с места не сдвинулся. Видимо, ощущение собственной значимости не позволяло ему проявить хотя бы элементарную вежливость. Но Беленького это нисколько не смутило. Он направился к двери и, повернувшись спиной к заносчивому чиновнику, громко спросил у Огородникова:
– Вы знакомы с инструкцией, майор? Посторонним присутствовать на экспертизе запрещается. Так что прошу вас и лейтенанта последовать за нами, а гражданским лицам, не имеющим к проведению экспертизы никакого отношения, придется покинуть место происшествия.
Напыщенный встрепенулся и сделал шаг к Беленькому:
– Да вы знаете, кто я?
– Нет, – вежливо ответил професор. – Ведь вы не представились.
– Это вы не представились! – с вызовом ответил чиновник.
– Кому я должен был представиться? Майор и лейтенант нас ждали для участия в повторном осмотре места происшествия согласно статье сто семьдесят шесть УПК. А вы, извините, гражданское лицо. Может, вы жилец этого дома? Кстати, я профессор Аркадий Васильевич Беленький. Вот и представился. С кем имею честь вести столь приятную беседу?
Его язвительный тон задел чиновника, и тот резко ответил:
– А я заместитель мэра, ныне, к сожалению, покойного. Алексей Андреевич Редькин. Поскольку нахожусь здесь по согласованию с полковником Ремизовым, значит, лицо отнюдь не постороннее. К тому же, как представитель администрации, я имею право присутствовать при осмотре места происшествия.
– Тогда пожалуйста, раз уж полковник распорядился. – Беленький церемонно пропустил вперед чиновника, Турецкий едва сдержал улыбку. Профессор нравился ему все больше.
Двери квартиры были опечатаны, лейтентант снял пломбу. В квартире стоял сильный запах гари, но в комнате, где нашли тело мэра, пожар нанес не такой ущерб, как в кухне. Остальные две комнаты пожар не затронул, но и там воняло изрядно.
– Запах гари после пожара сохраняется долго, – пояснил Беленький и, не задерживаясь в комнатах, отправился на кухню. Он оценивающим взглядом окинул газовую колонку, поцокал языком. – Газовая система немецкой фирмы «Бош». Надежная штука. Электронное оборудование, постоянная газовая горелка. Можно при помощи этих кнопок устанавливать нужную температуру, на базе газа она нагревает воду в кранах и душе и отапливает комнатные батареи, тоже с помощью горячей воды. Вероятность отравления угарным газом приближается к нулю. А сейчас я проверю электронную систему.
