Никита Филатов - Снова майор Виноградов
— Все в порядке, — успокоил прибывшего господин Холодовский. — Времени до пресс-конференции еще больше часа. Может быть, сходим пока? Пообедаем? Поговорим.
— Нет, спасибо. Не до того…
— Брось, Саныч! — вмешался Ратников. — Чего ты?
Днем раньше Аркадий Юрьевич водил журналиста в свой ресторан — шикарное заведение под названием «Диамант». От кухни, вина, обслуги и, главное, от возможности ни цента не заплатить за все это великолепие у Олега остались самые лучшие воспоминания.
И он вовсе не против был их освежить по такому случаю.
— Час назад позвонили из следственного управления. Просят приехать — прямо сейчас, срочно!
— А что там? — побелел Ратников. — По моему делу?
— Да, в отдел по дорожно-транспортным происшествиям.
— Может быть, не надо ехать? Без повестки… — Скорее не поинтересовался, а высказал мнение и совет Аркадий Юрьевич.
— Надо, — подвел черту под назревающей дискуссией Виноградов. Адвокат не считал необходимым объяснять собеседникам, что тревожный звонок поступил не от следователя Баянова, а из того кабинета, в котором сидел его услужливый и «карманный» начальник.
— Что же поделаешь! — развел руками господин Холодовский. Потом позволил себе заметить:
— Владимир Александрович, что-то вы сегодня не в духе? Или мне кажется?
Виноградов пожал плечами:
— Скажите, вам и Ратникову вообще адвокат нужен?
— Конечно.
— Тогда, может быть, стоит держать меня в курсе того, что происходит? Хотя бы по уголовному делу?
— О чем вы?
— Кто давал объявление по кабельному телевидению? Насчет свидетелей? — Неизвестно, на кого больше был похож Владимир Александрович в этот момент — то ли на воробья зимой, то ли на рассерженную черепаху…
Кричать он себе, конечно, не позволял, но голос повысил. Во всяком случае, спины всех четырех мордоворотов из охраны тревожно зашевелились.
— Ах, это…
— Что за объявление? — опять встревожился Ратников.
— Да, — в отличие от него Аркадий Юрьевич вел себя совершенно спокойно, — мы дали информацию о том, что разыскиваем водителей и пешеходов…
— …которые могли все видеть тогда, в момент аварии, — дополнил понявший, о чем идет речь, журналист.
— Зачем?
— Так надо.
Очевидно, у господина Холодовского на этот счет были свои собственные резоны, поэтому Владимир Александрович только сплюнул себе под ноги:
— Знаете, при подобной постановке вопроса…
— Все будет хорошо! Вот увидите.
Собеседник произнес эти слова таким тоном, что Виноградову пришлось поверить:
— Нет, но…
— Приношу свои извинения — просто еще не успели вас предупредить. Нужно было очень срочно… Больше такое не повторится! — И Аркадий Юрьевич вкратце объяснил адвокату свой план.
— Ну, раз так! Инцидент исчерпан. Если получится…
— Должно получиться.
— Саныч, а ты уже читал? — Обстановка разрядилась, и Ратников решил побыстрее перевести разговор на другое. — Разрешите…
Он взял у господина Холодовского газету со своей статьей, развернул ее на нужной полосе и продемонстрировал Виноградову:
— Читал? Как тебе?
— Читал, — кивнул адвокат. Изображать восторг у него не было ни сил, ни времени. — Толково. Умеешь раскапывать… Источники-то у тебя достоверные?
— Абсолютно!
— Смотри, осторожнее. — Владимир Александрович намного лучше, чем сам журналист, знал, откуда и как на редакционный стол попали эти материалы. Однако выдавать себя не следовало.
— Подождите-ка!
Он нырнул в салон «пятерки», порылся и вылез с рулоном бумаги, которая оказалась копией оперативной сводки ГУВД.
— Этого еще нет в газетах, но по радио «Балтика» передали…
Некоторое время адвокат молча наблюдал за тем, как собеседники пробегают глазами по строчкам служебного сообщения.
Сам он уже, разумеется, знал, что произошло. Согласно сводке, одна из многоэтажек на окраине города стала местом кровавой трагедии.
Приехавшая навестить родных гражданка С. обнаружила в запертой на ключ квартире обезображенные трупы своей дочери, ее мужа-инвалида и грудного внука.
Семья была расстреляна неизвестными или неизвестным в упор из автоматического оружия импортного производства, вероятно снабженного глушителем.
Предположительно бойня произошла больше суток назад — именно тогда, ночью, соседи по лестничной клетке слышали непродолжительный шум и хлопки из квартиры, в которой проживали убитые.
Возбуждено уголовное дело…
— Ого!
— Вот именно! — Владимир Александрович понял, что Ратников как раз дочитал до того момента, где описывается оставленное на месте преступления изображение пресловутого уха.
— А инвалид-то при чем? — замотал головой журналист.
— Мотивы неизвестны, но, судя по всему, не грабеж. Может, он из… ваших? — Виноградов взял у Олега распечатку и передал ее господину Холодовскому. — Проверьте!
— Хорошо. — Разумеется, у Аркадия Юрьевича имелись свои способы выяснить, принадлежал ли убитый к преступной среде.
Было бы желание.
— Если этот Тайсон начал уже нападать на людей…
— А раньше он что делал? — нехорошо поджав губы, уточнил господин Холодовский.
— Извините, я не это имел в виду! — засуетился ляпнувший сдуру то, что вертелось на языке, Ратников.
— Во всяком случае, он еще опаснее, чем казалось. — Виноградов звякнул ключами от автомобиля.
— Владимир Александрович, как вы считаете, стоит выделить Олегу охрану?
— Стоит, — кивнул не раздумывая адвокат.
— Вряд ли эти стриженые ребятки спасут от Тайсона! — В голосе журналиста больше не чувствовалось ни бравады, ни радости.
— Да, конечно. Но, во всяком случае, мы хотя бы осложним ему задачу… Так, ко мне все на сегодня? Пора уже ехать в ментовку.
— Вы сообщите, зачем вызывали?
— Разумеется. — Владимир Александрович протянул на прощание руку:
— Всего доброго! Будьте осторожны.
— И вам того же…
Вскоре господин Холодовский и журналист уже молча смотрели вслед удаляющейся по набережной красной «пятерке».
— Но вы-то хоть со мной отобедаете? — спросил Аркадий Юрьевич. — Все равно перед пресс-конференцией надо бы еще кое-что уточнить… Поехали! — скомандовал господин Холодовский охранникам.
— На машине?
— Олег, на дороге нет ничего безопаснее «мерседеса».
— Ну все же!
— Не волнуйтесь. — Нервы у Аркадия Юрьевича были крепкие, но любому терпению рано или поздно приходит конец. — За руль вас все равно никто сажать не собирается… Ну?
— Едем, — дал себя уговорить журналист. Мягко потянул за ручку двери и забрался на заднее сиденье…
…Они еще были в пути, а Владимир Александрович уже предъявлял постовому милиционеру свое адвокатское удостоверение:
— По уголовному делу.
— Проходите!
Лифт, как обычно, был занят, и до расположенных под самой крышей кабинетов следственного управления пришлось опять добираться пешком.
На своих двоих — по крутой узкой лестнице, с трудом расходясь с направляющимися вниз мужчинами в форме и штатском.
Отдышавшись на нужном этаже, Виноградов преодолел полумрак коридора и постучался в знакомую дверь:
— Разрешите?
— Конечно.
— Дверь запереть?
— Нет, не надо. Баянова все равно нет, его в командировку под Выборг отправили. А больше вас никто тут вроде не знает.
На этот раз капитан был без формы и посчитал необходимым пояснить:
— Вот, переоделся… Сегодня хочу пораньше уйти.
— Извините. — Владимир Александрович отодвинул стул. — Как вы позвонили, я сразу же спустился машину заводить.
— На чем ездите? — поинтересовался капитан. Для него, как и для большинства людей такого круга, социальный статус члена общества определялся в первую очередь маркой личной и служебной машины.
— На «пятерке», — пожал плечами Владимир Александрович. И уточнил:
— BMW, разумеется.
Собеседник кивнул: в отличие от владельца пятой модели «Жигулей» хозяин подобного чуда германского автомобилестроения был явно богат и достоин всяческого уважения. Конечно, капитан обратил внимание на скромную одежду посетителя, но отнес это скорее к профессиональной предусмотрительности адвоката, чем к уровню его доходов.
Внешность обманчива, как сказал ежик, слезая с половой щетки… Тем более что и сам капитан сейчас меньше всего походил на сотрудника правоохранительных органов: тяжеловесная золотая цепь на шее, рубаха без ворота, светлый костюм и туфли «инспектор».
— На «стрелку»? — оценил его внешний вид Виноградов.
— Не, — осклабился начальник отдела. — Девки ждут! Оторваться немного надо…
Он задумчиво поковырялся в носу:
