Эд Макбейн - Протяни ребятам руку
– Убирайся в другую комнату, Мег, пока я тебе, дуре, не врезал. Делай, что я говорю.
Мег Андрович бросила на него сердитый взгляд и вышла из кухни.
– Ч-ч-чертово отродье юга, – пробормотал он еле слышно. Его заикание становилось все сильнее, а левый глаз неистово дергался.
– Вы будете отвечать на наши вопросы?
– О'кей. Я ее знал.
– Бабблз?
– Бабблз.
– Как вы ее знали?
– Хорошо.
– Как хорошо? Что вы имеете в виду под этим «хорошо»?
– Вам нужна д-д-диаграмма?
– Если есть, можно и диаграмму.
– Ну, я с ней спал. Вас это устраивает?
– Вполне. Когда вы ее видели в последний раз?
– Двенадцатого февраля.
– Вы очень легко вспомнили число.
– Еще бы.
– Что это значит?
– Я... послушайте, какое это имеет значение, черт возьми? В последний раз я ее видел д-д-двенадцатого. В прошлом месяце. С того дня я ее не видел.
– Вы уверены?
– Совершенно уверен.
– Вы совершенно уверены, что не с ней провели все это время?
– Конечно. О Господи, если бы я мог провести его с ней. Я должен был... – Андрович оборвал себя.
– Должны были что? – спросил Хейз.
– Н-н-ничего.
– Вы позвонили ей двенадцатого, когда пришвартовался ваш корабль, так?
– Да.
– После этого вы с ней виделись?
– Да, но только около получаса.
– В то утро?
– Нет. Это было после полудня.
– Где вы ее видели?
– У нее д-д-дома.
– Там кто-нибудь еще был? Кто-нибудь из ее соседок по квартире?
– Нет. Я никогда не встречался ни с одной из ее соседок.
– Но вы разговаривали с ними по телефону?
– Да. Разговаривал с одной из них.
– С Марлой Филлипс?
– Я не знаю с к-к-к-которой из них.
– Вы разговаривали с ее соседкой утром двенадцатого?
– Да, разговаривал, и она позвала к телефону Б-Б-Б-Бабблз.
– После обеда вы к ней зашли, так?
– Да. На полчаса.
– И затем?
– Затем я ушел. Одна из с-с-соседок должна была вернуться. Эта п-п-п-проклятая квартира, как проходной двор.
– И после этого вы ее не видели?
– Нет. Не видел.
– Вы не старались связаться с ней?
– Нет, – ответил Андрович после заметного колебания.
– Как же так?
– Не старался и все. Решил, что она уехала в Канзас Сити.
– Что заставило вас прийти к такому заключению?
– Просто решил так и все. Ее же ведь нет в городе, не так ли?
– Откуда вы знаете?
– А-а?
– Вы же ей не звонили, откуда вы знаете, что ее нет?
– Возможно, я раз или два пытался связаться с ней по телефону.
– Когда?
– Я не помню. За последние несколько недель.
– И не могли застать ее?
– Нет.
– С кем вы разговаривали?
– С идиотской д-д-дежурной службой.
– Давайте вернемся немного назад, Андрович. Вы сказали, что пришли к мисс Сиза домой, так? Зачем?
– Хотел поговорить с ней.
– О чем?
– О разном.
– Например? Почему вы заставляете вырывать из вас каждое слово клещами?
– Какое вам до всего этого д-д-дело, ребята?
– Очень большое дело. Мисс Сиза исчезла. Мы стараемся найти ее.
– Они мне рассказывают, что она исчезла! О Господи, неужели она исчезла! Во всяком случае, я не знаю, г-г-г-где она. Если бы я знал... – он опять оборвал себя.
– Если бы вы знали, чтобы тогда?
– Ничего.
– Вы провели с ней полчаса, ни о чем не разговаривая, так?
– Совершенно верно.
– Вы занимались любовью?
– Нет. Я же вам сказал, что должна была придти ее с-с-с-соседка.
– Значит, вы сидели и смотрели друг на друга, да?
– Можно сказать так.
– Одевайтесь, Андрович. Все-таки нам придется проехать в полицейский участок.
– Идите вы к дьяволу! Я не имею представления, где она, ч-ч-ч-черт возьми. Если бы я знал, неужели вы думаете, я бы...
– Что? Договаривайте, Андрович. Вы должны сообщить нам все, что знаете.
– Неужели вы д-д-думаете, я был бы здесь. Неужели вы думаете, я бы разыгрывал счастливое семейство с этой сладкоречивой к-к-клушей? Неужели вы думаете, я бы стал изо дня в день выслушивать эту слюнявую болтовню? Кахл, сладкий мой, почему бы нам не вернуться в Атланту? Кахл, милый, давай вернемся, а, Кахл? Неужели вы думаете, я бы сидел здесь и слушал всю эту чепуху, если бы знал, где Бабблз?
– А что бы вы делали, Андрович?
– Я был бы с ней, черт возьми! Где, вы думаете, я провел весь этот месяц?
– Где?
– Я искал ее. Я облазил к-к-каждый закоулок в городе. Вы знаете, какой это большой город?
– Имеем некоторое представление.
– Ну так вот. Я прочесал каждую п-п-пядь этого города. И я ее не нашел. И если я ее не нашел, значит, ее здесь нет, поверьте мне. К-к-куда я только не ходил! Я был в таких местах, о к-к-которых вы и не слышали. Г-г-где я только ее не искал! Ее нет в городе.
– Она так много значит для вас?
– Да. Она для меня так много значит. Андрович замолчал. Карелла внимательно наблюдал за ним.
– О чем вы беседовали с ней в последний раз, Карл? – спросил он проникновенно.
– Мы обсуждали наши планы, – сказал Андрович подозрительно тихим голосом. Подергивание в левом глазу прекратилось. Заикание совершенно прошло. Он не смотрел на детективов. Он уставился на свои большие руки, лежащие на коленях. Он беспрестанно сжимал и разжимал их, не поднимая глаз.
– Какие планы?
– Мы собирались уехать вместе.
– Куда?
– В Майами.
– Почему именно туда?
– Она знала, что может получить там работу в одном из клубов. Майами – большой порт. Это не такой большой город, как наш, но тоже достаточно большой. Там и я мог бы всегда найти работу где-нибудь поблизости, а может быть, на какой-нибудь яхте. Во всяком случае, мы решили, что Майами – подходящее для нас место.
– Когда вы должны были отправиться туда?
– В День святого Валентина.
– Почему именно в этот день?
– Четырнадцатого отплывало мое судно. Ну, мы и решили, что это самый подходящий для нас день, потому что Мег будет думать, что я в Южной Америке, а к тому времени, как поймет, что меня там нет, она не будет знать, где меня искать. Так мы решили.
– А вместо этого ваш боцман позвонил сюда, чтобы узнать, где вы?
– Да. И Мег объявила о моем исчезновении.
– А почему же вы сейчас не в Майами, Карл?
– Она не пришла.
– Бабблз?
– Да. Я ждал ее у вокзала все утро. Затем позвонил ей домой. Мне ответила эта проклятая дежурная служба. Я звонил весь день. Все то же самое. Мне никто не отвечал, кроме этой идиотской службы. В «Короле и Королеве» я узнал, что она не являлась на работу уже два вечера подряд. Тогда я начал ее искать.
– Вы собирались на ней жениться?
– Жениться? Как я мог на ней жениться? Я уже женат. Двоеженство противозаконно.
– Что же вы собирались делать?
– Просто развлечься. Я молодой. Что, я не имею права немного развлечься? Майами как раз подходящий город для развлечений.
– Вы не думаете, что она могла уехать в Майами без вас?
– Не думаю. Я отправил телеграмму в клуб, который она упоминала, оттуда ответили, что она там не появилась. И потом, зачем она туда поедет одна?
– Женщины способны на неожиданные поступки.
– Только не Бабблз.
– Наверно, стоит связаться с полицией Майами, Стив, – предложил Хейз. – Может быть, отправить телетайп и в Канзас Сити?
Он подумал и обратился к Андровичу: – Вы думаете, что в городе ее нет? Считаете, что она отсюда уехала?
– Мне больше ничего не остается думать. Я искал ее везде. Если бы она была здесь, я бы нашел ее.
– Может быть, она скрывается, – предположил Карелла. – Натворила что-нибудь и не хочет, чтобы ее нашли.
– Бабблз? Это на нее не похоже.
– Вы что-нибудь слышали о человеке по имени Майк Чирападано?
– Нет. Кто это?
– Барабанщик.
– Никогда о нем не слышал.
– Бабблз никогда не упоминала его имени?
– Нет. Послушайте, в городе ее нет, я ручаюсь. Никто не может так хорошо спрятаться. – Я уверен, что она не скрывается. Не вижу смысла. Ее никто не может найти. Что же остается?
– Река, – заключил Карелла.
Глава 13
В четверг дождь перестал.
Казалось, никто не заметил перемены.
Это было не совсем понятно. Последние девять дней дождь шел непрерывно, и весь город только и говорил о дожде.
Уже ходили шутки о строительстве ковчега, о том, как дождь вредит росту ревеня, невозможно было никуда пойти, чтобы не услышать упоминание о дожде.
В четверг утром взошло солнце. Но в его честь не было ни литавр, ни фанфар, ни одна из центральных газет штата не возвестила об этом событии. Дождь просто тихо ушел, и его сменило солнце, и люди шагали по своим делам, как будто ничего не произошло. Дождь шел так долго, что почти стал загостившимся родственником, к присутствию которого все привыкли, так как его предполагаемый отъезд постоянно откладывается. Наконец этот родственник отбыл, но, как и все, что приходит после слишком длительного ожидания, это событие не вызвало особой радости, а скорее – чувство потери.
