Алексей Пронин - Время жестких мер
– Пашенька, я так устала, можно я пойду спать?
– Конечно. – Он погладил ее по голове.
– Посидишь со мной?
– Обязательно.
Перемены в психике все же имели место. Она забыла про «мужа», который по ночам обязан быть дома. Забыла про «киллера». Он раздел ее, положил в кровать, прочел молитву, начал разгуливать по квартире ночным дозором. Отметил про себя, что полдня она не пила никаких таблеток. И ничего, живая. Стоит посмотреть, что будет дальше. Он вынул телефон. Звук с вибрацией отключены, входящих звонков не было. Альбина выдерживала загадочную паузу.
Он поставил будильник на шесть утра, проверил состояние «охранной системы» и пошел спать. Обнял женщину, которую не смогла бы разбудить и батарея гаубиц, начал считать прыгающих через загородку баранов…
– Господи, Смолин, ты совсем охренел, – справедливо заметила Альбина, когда в семь утра он ввалился в дом.
– Охренел, – согласился Смолин. – Прости, дорогая, ты не держишь на меня зла?
– Ни капли, – уверила Альбина. – Застегни мне, пожалуйста, бюстгальтер, а то руки со сна дрожат.
– Я даже кофе могу тебе сварить, – предложил Павел, ловко справившись с застежкой, – а заодно и себе.
– Да, пожалуй. – Она критически обозрела его с ног до головы. – Вид у тебя не слишком жизнерадостный. Снова понедельник, тебе придется тащиться на любимую работу. И где же нас носило в этот раз? Вчера тебя видели в Томске…
– Завтра увидят в Нарьян-Маре, – невесело пошутил Смолин, – а сегодня Париж и Кызыл любовались моею арбою. Посмотри на меня внимательно, дорогая. Я похож на человека, который занимался сексом?
– Едва ли, – улыбнулась Альбина. – Ты похож на человека, который всю ночь мотался по похоронным агентствам, подыскивая себе уютный гробик. Что с тобой творится? Ты напоминаешь человека, который встретил любовь, но не может с ней ни погулять, ни сводить в ресторан, ни просто думать о ней спокойно… Она горбатая? У нее одна нога? А ну марш варить кофе…
Остаток утра он размышлял над словами Альбины, поражался ее способности угадывать. Посетителей в понедельник почти не было. Битый час сотрудники конторы пытались вывести формулу, хоть как-то описывающую наполняемость учреждения – с учетом дня недели, климатических условий и прочих факторов. Сошлись на том, что все в руках Господа, а работу его вассал Богоявленский все равно найдет.
– Радуйтесь, господа, что вы не в Америке, – вещала Лариса. – Там такое нынче делается в правовом поле… Как вам договоры на свидание, составленные юристом? Вот познакомишься ты, Рудик, с прекрасной американкой, пригласишь на свидание, а она тебе бумажку с печатью – дескать, вот это предусмотрено контрактом, а это нет. На луну смотреть – пожалуйста, за руку взять – можно, болтать – сколько угодно, а вот поцеловать – уже не смей, захочешь секса, не оговоренного в документе, полезешь под юбку – сразу в тюрьму. Если верить статистике…
– Если верить статистике, статистике верить нельзя, – хохотнул Рудик. – В Австралии другое юридическое новшество. В парламент уже внесли законопроект, по которому женщина, решившая заняться сексом, обязана подписать специальный контракт, чтобы избавить мужчин от ложных обвинений в сексуальном домогательстве. Подпишет документ – смело в койку, не подпишет – повышенный риск. Вот и таскай теперь с собой типовой контракт, куда ты перед актом должен внести имя, адрес, номер водительских прав своей пассии, подтверждение (или нет) употребления алкоголя и согласие на предварительные ласки. И еще кучу пунктов. Романтика, блин…
До обеда катаклизмов не было. Богоявленский позвонил, сообщил, что появится не раньше двух, и его отсутствие – вовсе не повод в четвертый раз пить чай. Смолин делал вид, что депрессия прошла, Лариса Малинович жаловалась на персидского котенка, который устроил ей на персидском ковре Персидский залив.
– Ненавижу кошек, – признавался Виктор. – Если хочешь, могу прийти, помочь выбросить.
– Да как ты можешь, – возмущалась Лариса. – Преданнее кошки нет существа!
В районе рабочего полудня сотрудники потянулись из адвокатской конторы. Первым удалился Рудик, наврав, что должен поработать в «поле», то есть навестить прикованную к инвалидному креслу клиентку, проживающую чуть ли не в Исландии. «Пойду я тоже», – спохватился Виктор, поменял очки на «сезонно-полевые» и был таков. Павел и Лариса с интересом уставились друг на друга.
– Ну? – спросила Лариса, подпирая подбородок кулачком.
– «Ну» – это о чем? – насупился Павел. – Я тоже должен уйти?
– Это я беседу поддерживаю. Ты заметил, что злые на язык коллеги ни словом не обмолвились о твоих проблемах? Они хихикали, поскольку смех омолаживает кожу и укрепляет клетки кровеносных сосудов, но их ирония прошла сегодня мимо тебя.
– У меня нет проблем, – неуверенно заметил Павел.
– Да, твою жену пока не арестовали за тройное убийство, тебе не шьют измену родине, твоя квартира не сгорела, а Богоявленский не выставил тебя за порог без права поступления на другую работу. Но это не значит, что у тебя нет проблем. Твоя проблема стала шире, глубже, это видно невооруженным глазом, и наши парни не хотят тебя мучить, ибо не такие они сволочи, как кажутся.
– Хочешь, чтобы я поделился?
– А ты уверен, что женщина не даст дельный совет, когда вопрос касается другой женщины?
Павел вздрогнул. От Ларисы ничего не скроешь. Он смастерил презрительную гримасу.
– Ну, конечно, куда нам, – обиделась Лариса. – У нас все не как у людей. И объем мы измеряем в сантиметрах, и логика у нас…
– Но согласись, что логика мужчины правильнее.
– А женская – интереснее. Ничего не хочешь сказать?
– Настроение портится, – признался Смолин. – Не чувствую себя счастливым.
– Женщина? – прищурилась Лариса.
Он кивнул.
– Несчастный влюбленный, – вздохнула коллега. – Она замужем?
– Не знаю…
– Кошмар. – Лариса сокрушенно покачала головой. – Это что-то новенькое в практике супружеских измен. Ладно, не буду тебя мучить, все равно не скажешь. У каждого свои проблемы. Я вот тоже столкнулась с дилеммой всей своей жизни… – она молитвенно уставилась в потолок. – Замуж зовут…
– А ты не хочешь, – догадался Смолин. – Так не ходи, в чем проблема? Староват жених?
– Не молод, – кивнула Лариса. – Но очень даже ничего. Зарабатывает много. Как ты думаешь, подойдут мне ключи от «Инфинити»? А квартира в новостройке на Горском? Два уровня, по три зала на каждом, можно не работать, томиться в золотой клетке с видом на реку и центральную часть города…
Поплакать друг дружке в жилетку не удалось. Ворвался злой Богоявленский, гневно глянул на подчиненных, протопал в свой кабинет.
– Опять кирпич не подвезли, – шепнула Лариса.
Рудик Харчевский, имеющий доступ к некоторым тайна, недавно сообщил, что шеф строит особняк вблизи Морского совхоза и в дневное время суток вынужден лично контролировать строителей, то есть мотаться туда-обратно. А если учесть, что дорога в один конец занимает больше часа, то шефу можно посочувствовать.
– Ну что, господа собездельники, ветераны броуновского движения, – высунулся Богоявленский, – сидите, груши околачиваете? На что жалуетесь? Боже, голова от вас дыбом… Смолин, неужели ты сегодня в конторе?
– Понедельник, Михал Михалыч, – скупо отозвался Павел. – Вам не понравилась моя работа на прошлой неделе? Хотите подкинуть что-нибудь новенькое? Могу прокатиться на Алтай за гражданкой Талысиной. Собрать улики по делу гражданки Комаровой – разнести к черту всю управляющую компанию!
Лариса пихнула его под столом острым носком. Немного промахнулась, попала не туда, куда хотела (хотя кому известно, куда она хотела?). Павел вздрогнул, заткнулся на полуслове, глаза покатились на лоб.
– Вот так-то лучше, – свысока посмотрел на него Богоявленский и скрылся в кабинете.
Смолин сразу же засобирался.
– Далеко? – спохватилась Лариса.
– Прости, не могу оставаться. Прикроешь меня? Ну, скажи, что срочно позвонили из Дзержинской коллегии, просят забрать материалы по аварии на Тулинском мосту. Или еще что-нибудь. Я перезвоню и заеду к ним. Спасибо, Лариса, чует моя душа, что сейчас я понадоблюсь Михалычу, а это до восьми вечера…
– Иди, – раздраженно поморщилась Лариса. – И помни мою неземную доброту. Не забудь, что завтра – еще один рабочий день.
Он тащился по нескончаемым пробкам в направлении Ордынского шоссе. Проехал магазин «Прощальный», уставленный палатками с искусственными цветами, отворот на кладбище, свалку битых машин, настраивающую на философский минор. Перед Верх-Тулой образовался затор – столкнулись две иномарки. Чистый анекдот – каждый ехал по «своей» встречной, как столкнулись, непонятно, видно, оба одновременно потянулись к фляжкам. За Верх-Тулой заторы прекратились, а после Ярково трасса стала вполне проходимой, появилась возможность поддать газу…
