Эд Макбейн - Легавые
— А ты сам? — спросил Уиллис.
— Может, у вас есть какая-нибудь зацепка?
— Две недели назад он просадил все деньги на боксе.
— Все просадили.
— Сейчас он на мели. Хочет присосаться к какому-то дельцу.
— Значит, Дом?
— Именно.
— Где он хотя бы живет?
— Знаю только, что его приятель живет в Риверхеде.
— Как зовут приятеля?
— Энтони Ла Бреска.
— Кто такой?
— Вроде бы ни в чем не замешан.
— Дом сидел?
— Понятия не имею. Похоже, он хочет погреть руки на дельце, которое задумал Ла Бреска. Дело вроде будет лихое.
— В этом городе часто проворачивают лихие дела, — буркнул Доннер. — Чем ты там занимаешься, Марси?
— Навожу порядок, — отозвалась девица.
— Перестань, не действуй мне на нервы.
— Надо же прибрать в холодильнике, — возразила та.
— Ненавижу южный говор, — сказал Доннер Уиллису. — А ты?
— Ничего против него не имею.
— Я не понимаю и половины того, что она говорит. Мычит, будто рот набила ватой.
Девица тем временем закрыла холодильник и подошла к платяному шкафу. Распахнув его, она начала греметь вешалками.
— А теперь ты что затеяла? — спросил Доннер.
— Надо же прибраться.
— Хочешь, чтобы я выставил тебя на улицу в чем мать родила?
— Нет, — тихо сказала девица.
— Тогда сейчас же перестань, — приказал Доннер.
— Ладно.
— И вообще тебе пора одеваться. Который час? — спросил он Уиллиса.
— Почти полдень.
— Одевайся.
Девица вышла в другую комнату.
— Вот чертовка! — выругался Доннер. — Зачем я ее только держу?
— Мне показалось, ты назвал ее дочкой, — заметил Уиллис.
— Это тебе показалось, — хмыкнул Доннер.
Уиллис подавил очередной приступ отвращения, вздохнул и спросил:
— Ну и что ты об этом думаешь?
— Пока ровным счетом ничего. Ноль.
— Даю тебе время подумать. Только недолго.
— Ты очень торопишься?
— Нам до зарезу нужно наскрести хоть что-нибудь.
— Дал бы зацепку…
— Возможно, что дело связано с вымогательством.
— Говоришь, Дом?
— Дом, — повторил Уиллис.
— А полностью Доминик?
— Бог его знает.
— Надо будет послушать, порасспросить. Может, кто чего и подскажет.
Из соседней комнаты вышла девица. На ней были мини-юбка, белые чулки и фиолетовая блузка с глубоким вырезом. Рот ярко накрашен, на веках зеленые тени.
— Идешь? — спросил Доннер.
— Иду.
— Надень пальто.
— Надену.
— И сумку возьми.
— Хорошо.
— С пустыми руками не возвращайся.
— Понятно, — кивнула она и двинулась к двери.
— Я тоже пошел, — сказал Уиллис.
— Я позвоню.
— Только поскорее.
— Чего я ненавижу, так это выходить на улицу в такой холод, — сказал Доннер.
Девушка не спеша спускалась по лестнице, на ходу застегивая пальто. Уиллис догнал ее и спросил:
— Ты откуда?
— Спроси Доннера, — ответила она.
— Я спрашиваю тебя.
— Ты легавый?
— Да.
— Из Джорджии, — ответила девушка.
— Давно в нашем городе?
— Два месяца.
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать.
— Что ты делаешь у этого типа? — спросил Уиллис.
— Не знаю, — ответила девица, не глядя на Уиллиса. Она шла, опустив голову. Когда Уиллис распахнул дверь парадного, их обдало холодом.
— Почему ты от него не уходишь? — спросил Уиллис.
Девица подняла голову.
— А куда я пойду? — сказала она и, резко повернувшись, двинулась по улице, профессионально покачивая бедрами. Сумка болталась на плече, каблуки постукивали по тротуару.
* * *В два часа дня девушка, которая была в машине, разбившейся о парапет набережной, скончалась, не приходя в сознание. В регистрационном журнале больницы «Буэна Виста» появилась запись: «Смерть в результате черепно-мозговой травмы».
Глава 9
В понедельник с утра пораньше в следственном отделе начал трезвонить телефон.
Сначала позвонил репортер из сердитой ежедневной газеты. Он хотел поговорить с начальником детективов, а когда ему сказали, что лейтенанта Бернса нет на месте, попросил подозвать к телефону его заместителя.
— Детектив второго класса Мейер. Сейчас я замещаю Бернса.
— Детектив Мейер, с вами говорит Карлайл Баттерфорд. Я хотел бы проверить достоверность информации.
Сначала Мейер решил, что это розыгрыш, поскольку у журналиста не может быть столь изысканного имени, как Карлайл Баттерфорд. Но затем он вспомнил, что в этой газете у всех сотрудников такие имена и фамилии: Престон Финглевер, Клайд Мастерфилд, Эймлер Купермер.
— Я вас слушаю, мистер Баттерфорд, — сказал он. — Чем могу помочь?
— Сегодня утром к нам в редакцию звонил один человек.
— Кто же?
— Он не назвался, — сказал Баттерфорд.
— Вот как?
— Да. Он посоветовал нам связаться с восемьдесят седьмым участком. Нас интересуют звонки и письма с требованием денег, которыми преступник вас шантажировал перед убийствами смотрителя парков Каупера и заместителя мэра Скэнлона.
Возникла продолжительная пауза.
— Детектив Мейер, есть ли в этом сообщении хотя бы доля правды?
— А почему бы вам не обратиться в отдел по связям с общественностью Главного полицейского управления? — спросил Мейер. — Свяжитесь с детективом Гленном.
— Думаете, он располагает информацией насчет звонков и писем? — осведомился Карлайл Баттерфорд.
— Вам лучше спросить об этом его самого.
— А у вас есть такая информация?
— У меня лично есть информация по очень многим вопросам, — ответил Мейер. — Убийства, разбойные нападения, грабежи, изнасилования, вымогательства — все что душе угодно. Но, как вам, наверно, известно, детективы работают одной командой, и попытки некоторых лиц преувеличить собственное значение у нас не поощряются. Если вы желаете поговорить с лейтенантом, советую позвонить часов в десять. К этому времени он обязательно появится.
— Послушайте, — попросил Баттерфорд, — может, вы все-таки сделаете для меня исключение?
— Виноват, дружище, но ничем помочь не могу.
— Я, как и вы, на службе.
— Лейтенант тоже, — сказал Мейер и положил трубку.
Второй звонок раздался в 9.30. Трубку взял дежурный сержант Дейв Мерчисон и передал ее Мейеру.
— Говорит Клифф Сэвидж, — услышал он. — Помните такого?
— Еще бы! — хмыкнул Мейер. — Чем могу быть вам полезен, Сэвидж?
— Кареллы нет поблизости?
— Отсутствует.
— Я хотел бы с ним поговорить.
— Зато он вряд ли этого хочет, — отрезал Мейер. — Ваши дурацкие статейки чуть было не угробили его жену. Могу дать вам совет — держитесь от него подальше.
— В таком случае я хотел бы поговорить с вами, — сказал Сэвидж.
— Если по правде, вы и мне не особенно нравитесь.
— Благодарю за откровенность, хотя меня интересует кое-что другое.
— Что же?
— Сегодня утром мне позвонил человек, который отказался назвать себя. Он сообщил очень любопытные новости. — Сэвидж сделал выразительную паузу. — Скажите, вам что-нибудь об этом известно?
У Мейера сильно забилось сердце, но он спокойно ответил:
— Я не ясновидящий, Сэвидж.
— А я думал, вы в курсе.
— Сэвидж, я уже потратил на вас пять минут крайне ценного времени. Если у вас есть что-то конкретное, то ради Бога…
— Ладно, ладно. Тот, кто мне позвонил, сказал, что вам в восемьдесят седьмой участок несколько раз звонили и угрожали убить смотрителя парков Каупера. Затем вы получили три письма, в которых преступник требовал денег и грозил убить заместителя мэра Скэнлона. Вам что-нибудь об этом известно?
— Насчет телефонных звонков вам лучше обратиться в телефонную компанию.
— Кончайте, Мейер. Не надо водить меня за нос.
— Мы не имеем права давать информацию представителям печати, — сказал Мейер. — Неужели вам это неизвестно?
— Сколько? — спросил Сэвидж.
— Что сколько?
— Сколько вы хотите, Мейер?
— А сколько вам не жалко?
— Сотню. Годится?
— Маловато.
— А две?
— Тоже. Мой приятель, торговец наркотиками, платит мне за охрану куда больше.
— Триста — мой предел, — признался Сэвидж.
— Будьте любезны повторить ваше предложение, — сказал Мейер. — Я хочу записать его на магнитофон. Мне нужны доказательства, что вы предлагали взятку сотруднику полиции.
— Я предлагал взаймы.
— Взаймы мы не берем и сами в долг не даем, — сказал Мейер и положил трубку.
Ничего хорошего эти звонки не сулили. Все обстояло довольно скверно. Мейер уже собрался позвонить домой лейтенанту, чтобы поговорить с ним до его ухода на работу, но телефон на столе снова напомнил о себе.
— Детектив Мейер, восемьдесят седьмой участок.
