Эллери Квин - Я больше не коп
— Но ведь Фуриа и Голди тоже его услышат.
— Пускай. Голди это заставит понервничать — меньше всего ей нужно, чтобы двое ее сообщников насторожились. А что касается Фуриа, то это настроит его против Хинча, и они могут вцепиться друг другу в глотку. Такая тактика разрушила не одну банду. Но как я говорил, я не могу решать за вас. Барбара — ваша плоть и кровь.
— Что скажешь, Эллен? — спросил Мелоун.
— О боже!
Секко встал, отошел к окну и стал посасывать пустую трубку.
— Помоги мне, Лоуни! — простонала Эллен.
— Ты хочешь, чтобы я принял решение?
— Не знаю.
— Ты должна знать. У нас нет времени, Эллен. Либо мне, либо тебе придется решать за нас обоих.
— Они убьют ее, Лоуни!
— Они могут убить ее в любом случае.
Она вздрогнула, словно он ее ударил.
«Эллен, Эллен, как иначе мне тебя подготовить?»
— Ну?
— Как скажешь.
Мелоун едва услышал ответ.
— Джон, — позвал он.
Секко повернулся.
— Мы согласны.
Оказалось, что шеф оставил Харви Радда ждать в фургоне.
— Я привез Харви на случай, если вы согласитесь, — сказал Секко. — Пока я ничего ему не говорил, но его придется уведомить.
Харви Радд был голосом долины Тогас. Бывший морской пехотинец, а потом диктор новостей, он отказался от престижной работы на нью-йоркском радио, чтобы основать независимую радиостанцию в Тонекенеке-Фоллс. Радд был ее владельцем, составлял программы, редактировал выпуски новостей, иногда сам выступал в эфире. Ему шел пятый десяток, он был типичным янки с длинным носом, но с отнюдь не длинным языком.
— Этому человеку можно доверять? — спросила Эллен в присутствии Радда.
Когда шеф ответил утвердительно, она кивнула и поднялась наверх.
Радд не сказал ничего — в том числе глазами, голубыми, как северный океан, и наблюдательными, как у впередсмотрящего на фок-мачте. Они не выразили ничего, даже при виде пластыря в волосах Мелоуна и рубца на его подбородке. Он ждал, положив рядом с собой на диван белую широкополую шляпу в техасском стиле.
Мелоун поведал всю историю, не утаив ничего. Радд слушал молча. Когда Мелоун закончил, шеф Секко сообщил ему свой план с использованием местного радио для связи с Хинчем.
— Ты сделаешь это, Харви?
— У меня двое детей. — Мелоун впервые услышал голос Радда. Он ожидал, что этот голос будет походить на дешевую гитару, как у его коллеги, полицейского Шерма Хэмлина. Шерм родился в Бутбей-Харбор и служил надзирателем в томастонской тюрьме, прежде чем последовал за замужней дочерью в Нью-Брэдфорд, не теряя свой акцент. Но голос Радда больше напоминал баритон саксофона Лоренса Уэлка.[11] — Что конкретно ты имеешь в виду, Джон?
— Ну, у меня возникла идея, пока Уэс вводил тебя в курс дела. Ты мог бы выпустить в эфир серию… как ты их называешь… рекламных фрагментов радиопьесы, которую ты якобы собираешься передавать на будущей неделе, чтобы вызвать к ней интерес слушателей. Мы должны использовать в сюжете подлинные факты этого дела, а кроме того, дать понять, что главарь шайки обманывает двух своих сообщников. Это должно встревожить Хинча…
Харви Радд покачал головой:
— Во-первых, Джон, наша станция не передает радиопьесы — их вообще уже давно не передают, так что это сразу покажется сомнительным любому, кто слушает радио. Во-вторых, если этот Хинч так туп, как ты говоришь, то этот способ для него слишком изощренный. В-третьих, судя по тому, что рассказал мистер Мелоун, на подготовку просто нет времени. Нужно принимать меры не откладывая — если возможно, сегодня.
— Тогда что ты предлагаешь?
— Я бы сделал это на основе выпуска новостей. Такое поймет даже полоумный, и это будет звучать более убедительно.
— Мы не можем так поступить, мистер Радд, — сказал Мелоун.
— Почему?
— Потому что Фуриа тоже это услышит. А он знает, что такая информация могла поступить только от меня или моей жены. Это погубит мою девочку. Фуриа предупреждал, чтобы мы держали язык за зубами. Он опасный тип, мистер Рада, — может быть, даже психопат. Я не пойду на такой риск.
— Мы можем сделать это так, что вы и миссис Мелоун останетесь вне подозрений.
— Каким образом?
— Предоставьте это мне.
Рубец на подбородке Мелоуна начал пульсировать.
— Не знаю. Я должен подумать.
— Обещаю, мистер Мелоун, что без вашего согласия в эфир не выйдет ни слова. У вас есть пишущая машинка?
— Нет.
— Тогда дайте мне бумагу — все равно я не умею печатать.
Мелоун стал разыскивать бумагу, прислушиваясь к скрипам наверху, в комнате Барбары.
Девочка снова заплакала, и Фуриа предложил снова дать ей виски, но Голди сказала, что так ее можно отравить. Наверху в одной из ванной она нашла пузырек со снотворным, и проблема была решена.
Фуриа заказал на субботний ужин филе, и Голди весь день его оттаивала. Тэтчеры установили в старую кухонную плиту электрическую горелку, и Голди поджаривала мясо на медленном огне. Фуриа наблюдал за готовкой добрых двадцать минут.
— Я выбрал отличную бабу, — говорил он, любовно пощипывая Голди пониже спины. — На десерт я буду банановое мороженое из морозильника.
Потом Фуриа вернулся в гостиную, где Хинч с мрачным видом потягивал виски. После разбитого зеркала Фуриа посадил его на строгий рацион, и Хинчу это пришлось не по вкусу. Фуриа включил радио, настроенное на местную станцию, и растянулся на диване.
Сначала были общенациональные новости, затем новости из столицы штата. Наконец диктор с голосом, напоминающим звучание саксофона, объявил:
«А теперь новости долины Тогас. Секретарь городского управления Росс Ферхаус сегодня убеждал жителей Нью-Брэдфорда поддержать кампанию по наведению чистоты „Операция „Гражданская гордость““, которую проводят молодежные организации. „Пожалуйста, присоединяйтесь к вашим соседям, — уговаривал мистер Ферхаус, — подбирая обертки от жвачки и прочий мусор и освобождая наш город от непривлекательного хлама в виде старых автомобилей, стиральных машин и прочего имущества, выброшенного владельцами. Администрация вносит свою долю, ремонтируя дорожные знаки, поврежденные подростками прошлым летом. Пожалуйста, вносите вашу долю, объясняя детям, что расплачиваться за подобный вандализм приходится вам — налогоплательщикам“.»
В результате сегодняшнего дорожно-транспортного происшествия на шоссе в миле к северу от Тонекенеке-Фоллс погибла девятнадцатилетняя Элисон Спрингер из Саутвилла и тяжело пострадали еще три подростка, отправленные в больницу Нью-Брэдфорда. Полиция штата утверждает, что автомобили участвовали в импровизированных гонках.
Нет никакого прогресса в проводящейся по всему штату охоте за двумя грабителями, которые застрелили Томаса Ф. Хауленда и похитили жалованье, предназначенное для сотрудников компании «Ацтек». «Я уверен, — заявил полковник Даг Пирс из полиции штата, — что преступники перебрались в один из соседних штатов, власти которых уже предупреждены».
— Ха-ха! — усмехнулся Фуриа. — Слышал это, Хинч?
— Ну и что? — буркнул Хинч. — Бабок у нас все равно нет.
«А теперь новости повеселее, — продолжал саксофонный тембр. — Еще одно таинственное происшествие в Нью-Брэдфорде едва не заставило шефа полиции Джона Секко и его департамент подумать, что город захлестнула волна преступности.
Двенадцатилетний мальчик по имени Уилли, который развозит Нью-Брэдфордскую „Таймс-пресс“ в районе Холма Любовников, сегодня утром явился в полицейское управление сообщить о преступлении. Уилли заявил, что в четверг во второй половине дня, когда он развозил газеты на велосипеде в верхнем конце Олд-Брэдфорд-роуд, он видел, как — я цитирую — „низенький костлявый тип с чем-то вроде чулка на голове пробрался в один из домов“. Уилли быстро спрятался за кустом рододендрона и стал наблюдать. По его словам, человек вскоре вышел из дома с маленькой черной сумкой, которой у него не было, когда он туда входил…»
— Что за черт! — Хинч выпрямился.
— Заткнись! — прошипел Фуриа. — Давай послушаем.
«…снял чулок и зашагал вниз по дороге. Уилли последовал за ним и видел, как он свернул к Холму Любовников и направился к центру города».
Хинч смотрел на Фуриа, разинув рот. Фуриа вскочил с дивана и уставился на радио.
«Из-за близорукости Уилли не смог дать точное описание таинственного незнакомца. Шеф Секко усомнился в достоверности истории, так как в четверг не поступало никаких заявлений о краже со взломом, а Уилли пользуется репутацией подростка с чрезмерно развитым воображением. Тем не менее шеф послал полицейского Харри Ролсона на Олд-Брэдфорд-роуд вместе с мальчиком, который показал дом, куда проник незнакомец. Это оказался дом полицейского Уэсли Мелоуна из департамента полиции Нью-Брэдфорда. Полицейский Мелоун, который несколько дней был в отгуле, заявил, что ни он, ни миссис Мелоун не принимали в четверг никаких посетителей и что в доме ничего не пропало. Миссис Мелоун это подтвердила, добавив, что у них никогда не было маленькой черной сумки. „Уилли перепутал дом, — сказал Мелоун своему коллеге, — или просто начитался детективных историй“. Проверка других домов на Олд-Брэдфорд-роуд также не обнаружила подтверждений рассказа Уилли, которого отправили домой после нотации, прочитанной шефом Секко.
