Леонид Словин - Астраханский вокзал. Повесть и рассказы
Когда Денисов и Блохин появились в кабинете, там уже сидело несколько человек. Никто из них не снял пальто, готовый в любую минуту спуститься к машине. Позади полковника Холодилина, сидевшего за столом Блохина, с пачкой телеграмм стоял Сабодаш, он тоскливо посмотрел на вошедших.
За приставным столиком сидела проводница утреннего электропоезда Нина Устюжанина. Она успела переодеться — Денисов ее едва узнал.
— …Только спустилась я с платформы, стала хвостовой вагон огибать, слышу, кто-то идет сзади!
— Вы хотите сказать — кто-то из пассажиров электрички пошел не к вокзалу, а через товарный парк? Назад? — Сидевший напротив инспектор перегнулся к ней через столик.
Нина кивнула.
— …Куда же он мог в таком случае идти?
— Видно, на Дубниковку пошел. — Устюжанина достала из кармана платок, приложила к лицу. Ей, по-видимому, нравились резкие тона: платок был ярко-оранжевый, пальто из жатой кожи алое, брюки из темно-фиолетовой шерсти. — А может, на станцию, — она показала на окно, — в девятиэтажку. Я даже перепугалась сначала!
За хитросплетением переулков, за одинаково занесенными снегом заборами розовел новый девятиэтажный дом.
— Как вообще прошла поездка? — спросил тот же инспектор. — Трудная была ночь? Пассажиров много?
Денисову нравилось, как инспектор задает вопросы, только голос был уж чересчур вкрадчивым.
— С аэропорта не знаю сколько село…
— А в Тополином?
— Там платформа дугой, плохо видно.
— Вы сами проходили по вагонам в аэропорту?
— А как же?
— Этого всего не было? — Вторгшийся в разговор Холодилин показал на расстеленную в углу газету.
Денисов повернул голову, куда указал полковник. Кроме обычного вагонного сора, он увидел коричневый мятый портфель, пластмассовый черный футляр от электробритвы, несколько окурков. Денисов догадался, что Холодилин приказал подмести вагон и осмотреть мусор.
— Портфель бы я увидела. — Устюжанина пожала плечами.
По знаку Холодилина инспектор выключил диктофон и вместе с проводницей поднялся к дверям. С ними ушел еще один инспектор, который сидел у окна, третий их товарищ, дремавший на диване, остался неподвижным.
— Что еще? — спросил Холодилин у дежурного.
— Ничего существенного, товарищ полковник. — Сабодаш перелистнул не сколько ориентировок. — Кража ковра из пункта технического осмотра на Павелецком… «Господин Абдулали Саад-Эль Омейра утерял дипломатическую карточку и билет на самолет Москва — Бейрут».
В коридоре раздался шум, Холодилин поморщился. Инспектор, провожавший Устюжанину, показался в дверях:
— Генерал приехал! Находится внизу, у автокамер.
Холодилин встал. Сабодаш легонько тронул спящего инспектора за плечо, тот не пошевелился.
Холодилин обернулся:
— Пусть немного поспит, только форточку прикройте — простудится…
Денисов нагнулся к сейфу. В огромном двухъярусном шкафу «Бр. Смирновы, Москва, уг. Лубянской шт., Мебельные ряды» ему принадлежало нижнее отделение. Многие удачные мысли посетили Денисова в то время, пока он, сидя на корточках, смотрел в этот раскрытый стальной ящик.
«Некоторые пассажиры еще не знают, что у них украдены вещи… — подумал Денисов. — Всех потерпевших и настоящие масштабы преступления мы сможем узнать лишь через пять дней — после окончания срока хранения вещей».
Пронзительный телефонный звонок рассыпался на множество мелких тревожных звоночков. Инспектор на диване так и не проснулся, Денисов поднял трубку.
— …Начальник караула с Москвы-Третьей. Такое дело. Вы пассажиром интересуетесь из первой электрички? Он в девятиэтажку забежал. Наш стрелок его видел.
— Алло?!
— …На планерке рассказывал.
— Еду к вам. Где он сейчас находится?
— Первый пакгауз, за арбузными шатрами.
— Предупредите его: я сейчас буду!
— Я считал, что вы знаете об этом, — стрелок, встречавший Денисова на Москве-Третьей, приоткрыл овчинный тулуп, который закрывал его с головой, — только сам я этого не видел. Весовщица говорила с контейнерной площадки. Побежал, сказала, в девятиэтажный дом на Дубниковку, где «Галантерея».
— Как зовут весовщицу? Вы сможете ее показать?
— Почему же? Невысоконькая. Валей зовут.
Прошло минут пятнадцать, пока Денисов и стрелок в тяжелом тулупе обошли контейнерную площадку, растянувшуюся на добрый километр.
— Нигде не вижу. — От стрелка клубами валил пар. Валенки с литыми галошами задевали за каждую шпалу. — Шапочка у нее еще со шнурочком…
Сверху, из кабин грузовых кранов, их сопровождали острые взгляды. Стропальщики, прыгавшие по крышам контейнеров, тоже интересовались. Стрелок и милиционер в гражданском кого-то искали, и наблюдать за ними было увлекательнее, чем делать обычную работу — цеплять по два пустых контейнера и смотреть, как они висят над землей, словно две большие горбушки, прижавшиеся друг к другу корками.
— Кого ищете? — не выдержал парнишка-стропальщик, проезжавший рядом на лесенке крана. — Может, помочь?
— Весовщицу! Невысоконькую, в шапочке…
— Со шнурочком? Валю? Так бы и сказали! Отпросилась она — скоро будет.
— Попросите ее позвонить. — Денисов нахмурился, достал визитку.
— О! — присвистнул стропальщик. — Инспектёр де инструксьон криминель… — Карточка была на двух языках, за образец Денисов взял визитную карточку Кристинина. — Э бьен! Как только появится — сразу передам. Вот и образование пригодилось!
1 января, 9 часов 50 минут
Инспектора на диване уже не было.
Слыша за собой шаги, Денисов проскользнул к столу, сбросил куртку на диван и быстро открыл сейф. Занимаясь личным сыском на вокзале, он, безусловно, не должен был уезжать. Холоди-лин застал Денисова в той же позе, в которой и оставил час назад, — сидящим на корточках у раскрытого сейфа.
— Никто меня не спрашивал? — спросил Холодилин.
— При мне нет.
На одной плоскости была товарная станция, стрелок в литых галошах и огромном тулупе, бойкий, понимавший по-французски стропальщик, он сам, Денисов, только что прибежавший с товарной станции, на другой — заместитель начальника управления полковник Холодилин, полагавший, что все это время Денисов провел в кабинете, вокзал, кабинет с колонной, опять же он сам, инспектор Денисов, являвший ту единственную грань, в которой обе эти плоскости пересекались.
— …Я отлучался…
— Прозвенел телефон.
— Астраханский вокзал, милиция.
— Меня просили позвонить. Я из контейнерного отделения…
— Инспектор Денисов. Здравствуйте. — Он на секунду замялся. — Уголовному розыску важно знать, как вы встретили Новый год. Не удивляйтесь. В трубке раздался смех.
— Неплохо: смотрели телевизор. Часа в три ночи вышли на лыжах. В лесу хорошо! Не приходилось бывать?
— Приходилось, но давно. Во сколько часов вы вернулись из леса?
— В шесть, сразу на работу поехала. Можете объяснить, зачем это уголовному розыску?
Основной вопрос Денисов приберегал на конец.
— Каким образом вам стало известно, что из электрички в четыре двенадцать кто-то побежал на Дубниковскую улицу? К девятиэтажке?
— Вот оно что? А я-то думала! — Весовщица снова засмеялась. — Мне подружка рассказала — Нина Устюжанина. Она в той электричке проводницей ездила.
— Вас понял.
Круг замкнулся.
1 января, 10 часов 15 минут
— Кто это приходил к тебе тридцать первого декабря вечером на работу? — спросил Блохин у дежурного по автоматической камере хранения, полушутя и как бы не придавая большого значения. — Давно его знаешь?
Блохин пригласил Порываева для беседы в кабинет.
— …Или только познакомились?
Длинноволосый Порываев сидел перед столом, выставив вперед тонкие, в огромных ботинках ноги. Вопрос застал его врасплох.
— Да нет. Наш один — белостолбовский.
— Сосед, что ли?
— Он вроде теперь в Москве живет. — Порываев оглядел кабинет.
Блохин спрашивал наугад.
— Будем считать: товарищ. — Он оживился. — Что его на вокзал-то принесло? В такой день!
— Кто знает? Может, просто так пришел!
— Ну уж просто так! Как, говоришь, его фамилия?
— Я и имени-то не знаю. Поздороваешься обычно: «Как дела, старик?» — «Ничего». Вот и все. — Порываев разговаривал нехотя, но Блохина это не смущало: у него была своя линия поведения во время таких бесед.
— Бывает. У меня тоже, бывало, друзья-знакомые! Полгорода здоровается, где ни появишься, в любое время суток! Этот-то к тебе в какое время заявился?
— После мариупольского.
— Примерно в двадцать один час. Выпивали? По глазам вижу! А закуска? — Блохин засмеялся, снял с головы шляпу, подумал и снова надел. — Или под водичку?
![Леонид Словин - Астраханский вокзал [сборник]](/uploads/posts/books/242731/242731.jpg)
