Марко Незе - Спрут 3
— Украли!
Тано это ничуть не тронуло. Он уже явно начал терять терпение, в бешенстве крикнул:
— Давай подписывай!
Белый как мел Алесси вновь опустился на стул. Плачущим голосом он спросил:
— Если я подпишу, со мной ничего не случится?
— Ничего. Возьму этот листок и уйду.
— Это правда?
— Клянусь тебе.
Бросая на Тано недоверчивые взгляды, Алесси тщательно разгладил листок на письменном столе, взял ручку и поставил подпись. И пододвинул бумагу молодому человеку.
Тот внимательно проверил подпись. Потом с жестокой усмешкой поднял пистолет.
— Стой! Не стреляй! Я же выполнил то, чего ты требовал, — взмолился Алесси. — Ты ведь поклялся, что оставишь меня в покое…
Глухой хлопок выстрела, произведенного из пистолета с глушителем, прервал Алесси. Слова застряли у него в горле.
— Это тебе привет от синьора Николо, — прошипел сквозь зубы Тано. Потом выстрелил снова. — А это — от его сына. А также и от меня, — закончил он, спуская курок в третий раз, в то время как тело Алесси тяжело сползало с кресла на пол.
Несмотря на бешеную гонку, Каттани прибыл слишком поздно. Не теряя ни минуты, он вернулся на квартиру Антинари, где синьора Анна при известии об еще одном убитом разразилась безутешными слезами.
— Они всех нас уничтожат, — стонала она. — Всех до единого…
— Здесь оставаться опасно, — сказал Каттани. — Скорее собирайтесь, собирайте также и Грету, я вас отвезу в безопасное место.
Он взял «дипломат» с бумагами Алесси, усадил Анну с ребенком в машину и отправился в путь по направлению к монастырю. Монастырь стал для него своего рода убежищем на случай опасности.
Первым делом он пошел к аббату. Плотно затворив за собой дверь кельи, со значительным видом указал на чемоданчик и сказал, что хочет продемонстрировать поистине сенсационное содержимое этого «дипломата».
По мере того, как аббат знакомился с бумагами, на лице его отражались все более глубокое изумление и тревога. Одна другую сменяли топографические карты, на которых некоторые зоны были усеяны красными точками, планы местности, полученные при помощи аэрофотосъемки в горных районах. Чья-то опытная рука нанесла на планы и карты тонкую паутинку, отмечая наиболее важные зоны и пункты.
Чтобы лучше рассмотреть материалы, аббат полез в ящик стола и вооружился лупой. Наконец, сдерживаемые досада и возмущение бурно прорвались наружу.
— Боже мой, до чего докатились! — воскликнул он. — Здесь воспроизведена вся наша оборонительная противоракетная система! По-моему, это область Венето.
— Какому-нибудь мелкому подкупленному чиновнику было бы не под силу добыть этот материал, — заметил Каттани.
— Конечно, нет. Тут, должно быть, постарался человек, занимающий в этой сфере весьма высокое положение.
— Вот именно, — подтвердил Каттани, — Вы должны что-то предпринять.
Аббат резко к нему обернулся.
— Я?!
Каттани утвердительно кивнул головой. Устремив на аббата проницательный взгляд, он проговорил:
— Я знаю про ваше прошлое. Знаю, что всего несколько лет назад вы начали новую жизнь, погрузились в религию и ушли в монастырь. Но раньше вы были политическим деятелем. И притом с немалым весом.
— Это все в далеком прошлом, — отрезал аббат, устало махнув рукой.
— Однако вы могли бы побеседовать с кем-нибудь из прежних друзей. Одежда, которую вы носите, придает вам еще больший авторитет.
Последовала напряженная пауза. Аббат мрачно молчал. Наконец он откашлялся и спросил:
— Так чего ты от меня хочешь?
— Вы должны мне помочь, — воодушевился Каттани. — При соучастии людей, стоящих у власти, кто-то готовит колоссальную сделку по поставкам оружия. Страны Восточной Европы содействуют этой операции, а взамен получают планы нашей обороны. Разве вы не находите это чудовищным?
Лицо аббата приняло отстраненное выражение. Он произнес:
— Разве я могу что-то сделать?
— Неужели вы хотите умыть руки? Хотите позволить им безнаказанно действовать? Они торгуют оружием, военными секретами, а вы, человек, который мог бы им помешать, не желаете и пальцем пошевелить? Думаю, это не слишком христианское поведение.
Сквозь стрельчатые, узкие, как бойницы, окна виднелась огромная покрытая зеленью гора, одинокая и величественная. «В этот мир покоя, выбранный мной, — подумал аббат, — вновь вторгается другой мир, с его суетой и интригами и грозит поглотить меня».
— Оставь мне документы, — проговорил аббат. — Я должен хорошенько подумать.
Аббат
Профессор Маттинера прищурил свои маленькие серые глазки за стеклами очков. На остреньком личике отразилось нечто вроде радости, смешанной с удивлением.
— Да неужели это вы?!
Его сухонькая, чуть сгорбленная фигурка резко подпрыгнула за огромным письменным столом, словно на пружине.
— Прошу вас, входите.
Со сладкой улыбкой он бросился навстречу появившемуся на пороге и застывшему в нерешительности гостю:
— Как я рад вновь встретиться с вами!
Маттинера протянул руку, и аббат пожал ее, продолжая осматриваться, как человек, возвратившийся в места, где некогда провел детство.
Он долго размышлял, прежде чем принял решение ехать. Мысль, что можно что-то сделать, помешать грязным махинациям и положить конец целой цепочке убийств, помогла ему принять решение. И вот он вновь в Риме. Когда-то в столице он был одним из тех, к чьему мнению внимательно прислушивались. Он знал, какими методами осуществлять свое влияние. Знал недостатки и слабости тех, кто стоит у власти.
— Садитесь, прошу вас.
Маттинера чуть ли не подтолкнул его к креслу перед своим письменным столом. Много лет назад, когда аббат был еще доцентом в университете, Маттинера учился у него, а потом работал в качестве ассистента. Теперь он испытывал еще большее почтение и даже некоторую робость перед монашеским одеянием и проницательным лицом учителя.
Когда взгляд его упал на листок, который аббат положил перед ним на стол, Маттинера весь напрягся, и его лисья физиономия ощерилась от злобы. Он не мог понять, какими неисповедимыми путями сей проклятый листок мог попасть в руки аббата. Эти секретные документы он передал Алесси,
— Даже до моей обители высоко в горах, — проговорил аббат, — дошли сигналы о гнусном плане. Кто-то ткет тайную паутину, желая продать сведения об оборонительной системе нашей страны. У тебя весьма широкие связи. Ты должен помочь мне помешать позорному заговору.
— Я? Что я могу сделать? — возразил Маттинера.
— Ты должен заявить об утечке чрезвычайно важных документов. Я принес тебе всего один листок, но у меня в руках целый «дипломат», набитый подобными материалами.
Маттинера побледнел, и ему еле удалось скрыть свою досаду.
— Возможно, мне понадобится весь материал, чтобы предпринять какие-то шаги, — промямлил он.
— Этого листка вполне достаточно. Все остальное надежно хранится в монастыре.
— Но конкретно, что вы мне советуете?
— Ты должен потребовать расследования, чтобы выяснить, как стала возможной кража этих документов.
— Это не так-то просто, — Маттинера выставил вперед руки, словно защищаясь. — Но я попытаюсь.
— Ты должен мне это обещать.
Маттинера прищурился и сказал:
— Обещаю,
Но старый аббат, умудренный опытом долгой жизни и знанием человеческой души, уловил, как на лице Маттинеры мелькнуло странное выражение, не внушающее доверия. Нет, аббат не мог поклясться в том, что его бывший ученик сдержит обещание. Возвратившись в монастырь, он поделился сомнениями с Каттани.
— Я обратился к человеку, без сомнения, очень влиятельному. Но неизвестно, сможет ли он предпринять какие-то шаги, как-то вмешаться. — Он развел руками и закончил: — Посмотрим…
Аббат даже не представлял себе, насколько глубоко изменились отношения между стоящими у власти людьми с тех пор, как он надел монашескую рясу. Он не знал, какие сложились между ними новые союзы. Иначе не совершил бы роковой ошибки, обратившись именно к Маттинере.
Этот скользкий человек находился теперь в центре самых темных дел, был своего рода стержнем самых скандальных махинаций. И в то время, как ни о чем не ведающий аббат ожидал от него благородного поступка, Маттинера бил тревогу, подняв переполох среди своих высокопоставленных дружков.
— Да, ваше превосходительство, — говорил он в телефонную трубку, — я вам совершенно точно излагаю создавшуюся ситуацию.
С другого конца провода гремел взбешенный голос его собеседника:
— Вы излагаете мне? А с какой стати? Зачем?
— Я знаю, — продолжал Маттинера, — что решение должен принять я. Однако бывают моменты, когда я тоже нуждаюсь в чьей-то поддержке.
— Да о чем вы говорите? — ответил зычный голос, и разговор внезапно прервался. Собеседник Маттинеры повесил трубку.
