Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Барнс Дженнифер Линн

– Путешествовать, – сразу же ответила я. На полках вокруг нас лежало по меньшей мере тридцать сувениров, но было еще так много мест, где я не была.

Мест, где Джеймсон еще не соглашался на неразумное пари.

Мест, куда мы могли бы слетать.

– И, – продолжила я, – через год-два я поступлю в Коннектикутский университет изучать актуарное дело.

– Актуарное дело? – Ее брови взлетели вверх. – В Коннектикутском университете.

– Статистические методы оценки рисков, – объяснила я. Были люди, которые создавали модели и алгоритмы, чьим советам следовали мои финансовые консультанты. Мне предстояло многому научиться, прежде чем я смогу начать самостоятельно управлять рисками.

И кроме того, как только я сказала о Коннектикутском университете, Джеймсон начал говорить о Йельском университете. Как ты думаешь, их тайным обществам мог бы пригодиться Хоторн?

– Хорошо, путешествовать. Университет. Что еще? – улыбнулась журналистка. Она наслаждалась происходящим. – У вас должны быть планы на что-нибудь необычное. Это была настоящая история о Золушке. Дайте нам почувствовать ту экстравагантность, о которой большинство людей могут только мечтать.

Люди, наблюдавшие за мной, вероятно, ожидали, что я буду говорить о яхтах, драгоценностях или частных самолетах – даже о частных островах. Но у меня были другие планы.

– На самом деле, – произнесла я, прекрасно осознавая, что мой тон меняется по мере того, как во мне закипает возбуждение, – у меня есть одна забавная идея.

Это было причиной, по которой я согласилась на это интервью. Я незаметно опустила руку на стул, где лежала золотая карточка с выгравированным на ней сложным рисунком.

– Я уже говорила, что мне было бы трудно потратить все деньги, которые два миллиарда долларов зарабатывают в год, – продолжила я, – но я не сказала вам, что у меня нет намерения увеличивать свое состояние. Каждый год, после того как я составляю отчет о расходах, подвожу итоги любых изменений в моем собственном капитале и подсчитываю разницу, я отдаю оставшуюся часть другим людям.

– Еще благотворительность?

– Я уверена, что в моем будущем благотворительности станет даже больше, но это для развлечения. Было не так уж много того, что я хотела купить. Я жаждала впечатлений. Я планировала продолжить пристраивать комнаты в Доме Хоторнов, поддерживать его в хорошем состоянии и следить за тем, чтобы у персонала оставались их рабочие места. И я хотела быть уверенной в том, что никто, кого я любила, ни в чем не нуждается.

Я хотела этого.

– Тобиас Хоторн не был хорошим человеком, – серьезно произнесла я, – но у него была и человечная сторона. Он любил головоломки, загадки и игры. По субботам с утра он ставил перед своими внуками задачу – установить связи, разгадать загадку или заковыристую головоломку. Полем для игры служил весь Дом Хоторнов.

Я могла представить их детьми так же легко, как могу представить их сейчас. Джеймсон. Грэйсон. Ксандр. Нэш. Тобиас Хоторн был мастером своего дела. Он играл, чтобы выиграть, переступал черту, которую, по правилам, нельзя было пересекать, ожидал совершенства.

Но те игры, в которые играли мальчики в детстве, те, в которые играла я, не сделали нас выдающимися.

Они показали нам, кем мы уже были.

– Если меня чему-то и научили Хоторны, – продолжила я, – так это тому, что я люблю вызовы. Я люблю играть.

Как однажды сказал Джеймсон, загадки, которые нужно разгадать, будут всегда, но в глубине души я знала, что мы сыграли в последнюю игру старика.

Так что теперь я спланировала свою.

– Каждый год я буду проводить соревнование с солидным призовым фондом, который может изменить жизнь. Несколько лет в игру смогут играть кто захочет. А потом… что ж, может быть, в конце вы получите самое эксклюзивное приглашение в мире.

Это был не самый разумный способ потратить деньги, но когда мне пришла в голову эта идея, я не могла отмахнуться от нее. А когда я рассказала о ней Джеймсону, пути назад не было.

– Эта игра. – Глаза интервьюера загорелись. – Эти головоломки. Вы сами их придумаете?

Я улыбнулась.

– Мне помогут. – Не только мальчики. В детстве Алиса иногда принимала участие в играх Тобиаса Хоторна. Орен руководил логистикой. Ребекка и Тея, объединившись, внесли поистине дьявольский вклад в то, что я назвала Величайшей игрой.

– Когда начнется первая игра? – спросила женщина напротив меня.

Это был тот вопрос, которого я ждала. Я подняла золотую карточку в руке и помахала ею перед камерой.

– Игра, – многообещающе произнесла я, – начинается!

Дженнифер Линн Барнс

Братья Хоторны

© Прокопьева Е., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Двенадцать с половиной лет назад

Грэйсон и Джеймсон Хоторны знали правила, – иначе они не смогли бы их обходить. «Рождественским утром вам запрещается выходить из своих комнат, пока часы не пробьют семь».

Джеймсон, спрятавшись под одеялом, поднес к губам армейскую рацию.

– Ты перевел часы вперед?

Ему было семь, его брату восемь – вполне взрослые, чтобы отыскать лазейку.

В этом и заключался весь фокус – в вызове, в игре.

– Перевел, – отозвался Грэйсон.

Джеймсон помолчал.

– А если Старик вернул их обратно, когда мы легли спать?

– Тогда нам придется воспользоваться планом Б.

У Хоторнов всегда имелся план Б. Однако в этот раз в нем не было необходимости. Все пять напольных часов в доме Хоторнов пробили семь в одно и то же время – в шесть двадцать пять.

«Победа!» Джеймсон отбросил рацию, скинул одеяло и бросился из комнаты в коридор, два раза повернул налево, один раз направо и кинулся через лестничную площадку к парадной лестнице. Джеймсон мчался со всех ног, но Грэйсон был на год старше, выше брата и, выскочив из своего крыла, уже почти спустился.

Джеймсон, перепрыгивая через две ступеньки, у подножья перемахнул через перила. Полетев на первый этаж, он приземлился прямо на Грэйсона. Оба упали на пол, превратившись в клубок из конечностей и утреннего рождественского безумия, но быстро вскочили, понеслись сломя голову к Большой зале и одновременно затормозили у дверей. Но оказалось, что пятилетний брат уже опередил их.

Ксандр свернулся калачиком на полу, словно щенок. Зевая, он открыл глаза и сонно посмотрел на братьев.

– Уже Рождество?

– Ты что делаешь, Ксан? – Грэйсон хмурился. – Ты здесь спал, что ли? В правилах говорится…

– «…запрещается выходить», – перебил его Ксандр. – А я и не выходил. Я выкатился.

Братья, не мигая, смотрели на него, и он показал, как именно.

– То есть ты прикатился сюда из своей спальни? – Джеймсон явно впечатлился находчивостью малыша.

– Ни шагу не сделал! – Ксандр довольно ухмылялся. – Я победил!

– Малец нас обставил. – К братьям неторопливой походкой подошел четырнадцатилетний Нэш и усадил Ксандра к себе на плечи. – Готовы?

Двери в Большую залу высотой пятнадцать футов  [13] закрывались лишь раз в год: с полуночи в канун Рождества и до рождественского утра, когда вниз сбегали мальчики. Глядя на золотые кольца на дверях, Джеймсон представлял себе все те чудеса, что лежали за ними.

Рождество в доме Хоторнов было волшебным.

– Нэш, берись за ту дверь, – скомандовал Грэйсон, – Джейми, поможешь мне с этой!

Ухмыляясь, Джеймсон вместе с Грэйсоном обхватил пальцами кольцо.

– Раз, два, три… Потянули!

Величественные двери раздвинулись, и за ними… не было ничего.

– Его нет. – Грэйсон притих.

– Чего? – спросил Ксандр, выгибая шею, чтобы что-нибудь увидеть.

– Рождества, – прошептал Джеймсон.