Алексей Макеев - Дилемма
– Та-а-ак! Действительно, творится черт те что! – признал Гуров. – И что же, он так с этим типом и уехал?
– С ним, – подтвердил пират. – Я в окошко специально наблюдал. Довел его до машины, на сиденье посадил и поехал. Минут тридцать уж как уехал. Но раз сказал, значит, вернется. На болтуна ваш друг не похож… А! Вот он и вернулся!
Гуров оглянулся. В широкое окно было видно, как «Мерседес» Крячко пристал к тротуару и из него вышли сам Крячко и поникший, как будто уменьшившийся в размерах тип в серой рубашке. К удивлению и пирата, и Гурова, они оба плечом к плечу зашагали к ресторану и вскоре появились на пороге.
Крячко уже издали помахал рукой, а расплывшемуся в улыбке официанту крикнул:
– Тащи, что заказывали – только теперь на троих! И пятьсот водки! Похолоднее!
Он с торжествующим видом подошел к Гурову и похлопал по плечу своего спутника.
– Прошу любить и жаловать – капитан Поляков! Анатолий Сергеич! Опер из отдела по борьбе с наркотиками. Отличный мужик!
Гуров в некотором недоумении пожал руку капитану, которая показалась ему сейчас удивительно вялой для борца с наркотиками.
– Гм! Рад видеть между вами такое согласие и примирение, – сказал Гуров. – А то мне тут порассказали…
– Пройденный этап! – небрежно ответил Крячко. – Недоразумение, разрешившееся к обоюдному удовольствию. Капитана нужно накормить. Он с шести утра за нами следит и даже пожрать не успел. Прошу к столу!
Они направились к столику, куда уже спешил пират в красных штанах с дымящимся подносом в руках. Когда они проходили мимо попугая, тот крикнул:
– Заслон террор-р-ризму! Кр-р-рутые р-р-разборки!
Он покосился недоверчивым глазом на Крячко и заткнулся.
Приземлились уже за накрытым столом. По тому как молчаливый капитан сглотнул слюну, стало ясно, что он действительно очень голоден. Гуров перевел взгляд на Крячко, который алчно гладил запотевший графин, и спросил:
– А водка зачем?
– Тут водки-то, Лева! – презрительно заметил Стас. – Для троих матерых оперов это все равно что нет ничего! А нам всем стресс снять надобно – не так разве? – он проницательно посмотрел на Гурова. – Тебе, я вижу, тоже похвастать нечем?
– Да уж, – скупо ответил Гуров. – Тем более при посторонних.
– Ну, Анатолий Сергеевич не такой уж и посторонний, раз с нами за одним столом сидит, – возразил Крячко. – Мы ведь с ним не зря сейчас по улицам катались. Во-первых, я его корешей со следа сбивал, а во-вторых, мы с ним хорошо за жизнь поговорили… Но это потом. Давайте сначала – за знакомство!
Он разлил водку по стаканчикам и потянулся чокаться. Капитан Поляков чокался и пил водку с такой серьезностью, что это уже казалось Гурову комичным. Сам он едва пригубил и принялся за обед, терпеливо ожидая, пока у Крячко наконец развяжется язык и он объяснит, в чем дело и почему капитан, которого он отправил в нокаут, вдруг заделался его лучшим другом.
Крячко приступил к разговору после второй стопки.
– Ну что, Толян? – по-свойски спросил он. – Отошел маленько? Ты уж извини, что я тебя так приложил. С голодухи у меня такая бойцовская ярость просыпается – самому иной раз страшно! А тут ты еще поперек колеса попал… – Он хлопнул мрачного капитана по плечу и предложил: – Ты вот расскажи-ка Гурову, за каким хреном вы нас пасете… расскажи-расскажи!
Поляков медленно прожевал кусок и, глядя в стол, глухим голосом произнес:
– Я на задании – чего же тут рассказывать? Да и рассказал я уже все. Давай уж сам! – и он продолжил хладнокровно уничтожать свою порцию бифштекса.
– Ага! Ну сам так сам! – не смутился Крячко и, повернувшись к Гурову, принялся объяснять: – Ну что ты будешь делать? Мне ведь пришлось товарищу врезать! Он ведь…
– Проехали! – сухо сказал Гуров. – Мне уже доложили, как вы тут развлекались. Давай суть.
– А суть такая. Толян вырубился, и я от греха подальше его к нам в машину отнес. И вовремя. Потому что тут его напарники засуетились. Я по газам – и рванул! Ну ты знаешь, как я могу рвануть… Короче, попытались они мне на хвост прыгнуть, но я в двух местах на красный проскочил, пробка знатная образовалась, они отстали и потеряли меня. Слабовато у них с наружкой, честно нужно признать… Ну мы еще немножко покатались, поговорили – Толян уже в себя пришел, а потом сюда поехали. Потому что, голову даю на отсечение, эти орлы ни за что не поверят, что я в ресторан вернулся!
– И о чем же вы с капитаном говорили? – нарочито строго спросил Гуров, надеясь, что Крячко догадается сменить свой разухабистый тон на более подходящий к случаю.
Однако полковник Крячко не обратил на строгий тон никакого внимания.
– Представляешь, этот крокодил Игнатьев поставил их на слежку, не пояснив, что они имеют дело с сотрудниками Главного управления МВД! Представляешь, он им заявил, что мы оба имеем отношение к скрытому наркотрафику «восток – запад»! Что мы чуть ли не самые махровые курьеры и у нас у каждого в прямой кишке по контейнеру с героином!
– Этого Игнатьев не говорил, – хмуро пробормотал Поляков. – И я тоже.
– Ну про кишку не говорил! – великодушно согласился Крячко. – Но суть-то я излагаю правильно? Ну! Просто есть такая вещь – искусство оратора…
– Ну вот что, – перебил его Гуров. – Помолчи-ка, оратор! – и он посмотрел на капитана. – Вас в самом деле не поставили в известность, кто мы такие?
– О том, что вы – сотрудники органов, мы не знали, – подтвердил Поляков. – Игнатьев просто сказал, что у него есть очень серьезные подозрения, что вы причастны к убийству Сумского, а следовательно, у вас есть какой-то интерес в наркобизнесе, и приказал следить за каждым вашим шагом.
– Сколько человек было под наблюдением? – спросил Гуров.
– Двое, – удивленно ответил Поляков, поднимая глаза. – А разве с вами кто-то еще?
«Слава богу, что иногда коллеги не слишком наблюдательны, – подумалось Гурову. – Будем надеяться, что Славика они проворонили на сто процентов. Но то, что из числа подозреваемых Игнатьев исключил Грязнова, наводит на интересные мысли. Почему такая избирательность? Мы были втроем во дворе у Сумского, Игнатьев видел нас вместе. И вообще, что за странная идея выдать нас за наркокурьеров? Или товарищ Игнатьев из числа тех людей, что не брезгуют ничем ради карьерного роста, или тут что-то другое… Что-то другое, не очень понятное и очень нехорошее…»
– Одним словом, мне не пришлось долго убеждать капитана, что мы действительно важные шишки из столицы, – продолжил Крячко. – По-моему, это любому ослу было бы понятно, взгляни он на наши удостоверения. И вообще, для наркокурьеров мы слишком открыты и доверчивы, – самодовольно прибавил Крячко.
– Кончай трепаться! – предложил Гуров. – Дело-то серьезное. Капитану теперь неприятности по службе гарантированы. Как будешь оправдываться, капитан?
Поляков пожал плечами.
– Не ошибается тот, кто ничего не делает, – сказал он. – У Игнатьева это любимая поговорка. Так и скажу – ошиблись, товарищ полковник, на своих нарвались.
– И думаешь, он тебя похвалит за такое открытие?
– Игнатьев вообще редко кого хвалит. И, если честно, не любят его у нас, – признался Поляков. – Чересчур он гордый. Его к нам недавно назначили. До этого наш отдел возглавлял подполковник Рюмин. Погиб при невыясненных обстоятельствах месяца четыре назад. Вроде бы через железнодорожные пути шел, ночью – а тут электричка. В общем, свидетелей нет, следов борьбы тоже – посчитали как несчастный случай.
– А чем ваш отдел занимался на тот момент? – спросил Гуров.
– Да все тем же, – снова пожал плечами Поляков. – У нас одна проблема. Года четыре уже – с тех пор, как тут всякие бизнес-форумы стали устраивать с привлечением западных инвесторов. Вместе с инвесторами и всякая шваль сюда потянулась. А каждого человека отследить невозможно, сами знаете.
– Но зато вы теперь за операми из Главного управления следите! – саркастически заметил Гуров. – На это у вас и время есть, и средства.
– Приказ, – индифферентно пробормотал Поляков. – Игнатьев говорит, вы что-то про убийство Сумского должны знать.
– Вот пусть у нас и спрашивает, – сердито сказал Гуров. – А людей попусту пусть не отвлекает от дела. Так и передай своему Игнатьеву. Сегодня же и передай!
Глава 8
Неизвестно, передал ли неудачливый опер пожелание Гурова своему шефу, но в тот же день Гуров и Крячко обнаружили, что наблюдение за ними снято. Никто не отирался возле гостиницы, никто не преследовал их машину, и нигде поблизости не возникала атлетическая фигура «каменного гостя», как окрестил его неугомонный Крячко.
Все было, казалось, хорошо, вот только наутро Гуров с разочарованием констатировал, что еще один день прошел, не принеся никаких ощутимых результатов. Зато на фасаде гостиницы появилось красочное приветствие будущим участникам компьютерного форума – на нескольких языках. Что там написано, Гуров переводить не стал – для него это было лишь напоминание о том, что финальный отсчет пошел.
