Рудольф Ложнов - Записки следователя. Привидение
– Кажется, здесь!
– Кажется или как? – спросил я. – Вы не путаете кислое с пресным?
Лисов ничего не ответил. Тогда я всех пригласил к себе. Когда все собрались возле меня, вдруг Лисов заявил:
– Прошу прощения, я, кажется, ошибся. Я не совсем правильно указал место, где стояла машина. Понимаете, всё это страшное событие, переживания, страхи, весь этот кошмар, выбили меня из нормального, уравновешенного состояния. В памяти у меня всё перемешалось. Постоянные страхи за себя, за семью, а тут ещё, увидев снова эту поляну, нервы заиграли, мне стало не по себе. Перед глазами возникли картины того страшного для меня дня, и всё в голове спуталось. Я в растерянном состоянии. Вы должны понимать моё состояние.
„Как бы не так! Минуты две назад психологическое состояние было у тебя нормальное, вдохновлённое, ликующее. Восхищался природой этой поляны!“ – отметил про себя я.
– Виктор Антонович, вы не расстраивайтесь. Чувствуйте себя свободно. Расслабьтесь. Никто вас тут не обидит. Представьте себе, что вы приехали с друзьями сюда, на прекрасную поляну, на отдых. Дышите свежим воздухом, наслаждайтесь природой. Никакой угрозы в данный момент нет, – успокаивающий монолог процитировал опер Макаров.
– Да, да, вы правы Иван Григорьевич. Я постараюсь. Да, надо мне успокоиться, расслабиться. Я понимаю, и вы должны меня понять, я ведь ничего плохого не сделал этим мужикам. Угостил, сделал доброе дело.
А они как отблагодарили? Пили, ели, в конце всё забрали и ещё чуть не убили… За что, скажите? За что? – крик отчаяния вырвался из груди Лисова, и он жалобно зарыдал. Всё это выглядело естественно. Слёзы, не так обильно, но потекли из его глаз.
Пока Лисов находился в истерическом, возбуждённом состоянии, никто его больше не пытался утешить. Я по характеру своей работы решил взглядом изучить поляну, а тем временем успокоится Лисов. После десятиминутной паузы я спросил у Лисова:
– Виктор Антонович, вы успокоились?
– Да, – последовал короткий ответ.
– Простите, Виктор Антонович, у нас время ограничено, и потому давайте приступим к делу. Постарайтесь больше не ошибаться. Полянка небольшая и после события не так уж много времени прошло, всего-то пять дней, и поэтому попытайтесь определить точное место стоянки вашего автомобиля. После вас, как видно, было всего одно посещение на поляну. Путаться вы не должны. Деревья все стоят на своих местах. Пересаженных деревьев нет.
– Хорошо. Я постараюсь.
Лисов кинул короткий, как бы незаметный посторонним, взгляд туда, где трава тоже была затоптана, но она от времени успела частично восстановиться. И тут же его взгляд остановился на огромной ветвистой акации. Придержав на акации взгляд чуть дольше, не проронив ни одного слова, направился прямиком к ней. Подойдя к акации, осмотрелся. Потом отошёл метра на три от ствола акации и тогда только подал голос:
– Вот тут стояла моя машина! – и рукой показал на землю. – Да, машина стояла здесь.
Лисов стал шагать туда-сюда, но я попросил его отойти в сторонку метра на два-три и находиться там, пока не произведём осмотр места. Я также попросил стоять чуть в сторонке от этого места и понятым, чтобы ненароком ходьбой не затоптали траву и возможные улики.
Мы с Макаровым начали осматривать место на расстоянии примерно в шести метрах от ствола акации. Вначале осмотрели всю местность вокруг акации, а после – постепенно приближаясь к стволу акации. Конечно, при такой высокой траве, а где она сильно затоптана, найти какие-то следы и улики очень сложно и трудно. Можно сказать, почти невозможно. Мы тогда решили больше внимания уделить месту, где стояла автомашина. Стоя на коленях, мы просматривали каждый сантиметр земли, каждый кустик травы. Жара стояла невыносимая. Моя рубашка прилипла к телу от пота. Благо ещё, что огромные, длинные, разветвлённые широко вокруг ствола ветки акации защищали от лучей солнца, и потому в тени чуть легче было переносить жару. После получасового изнурительного лазания на коленях вдруг раздался радостный крик Макарова:
– Нашёл! Подойди сюда, Рудольф Васильевич! – я выпрямился, вытер пот с лица и шеи, подошёл к Макарову и опустился на колени. – Вот, смотри, – Макаров раздвинул траву, где, по указанию Лисова, стояла его автомашина, и на земле мы заметили несколько дробинок от патронов охотничьего ружья. Рядом же с дробинками лежало несколько небольших кусков краски зелёного цвета.
– Виктор Антонович, скажите, какого цвета ваша машина? – громко спросил я, чтобы мой вопрос слышали понятые.
– Зелёный, то есть ярко-зелёный.
– Выходит, эти кусочки краски от машины Лисова, – вслух, чтобы слышал только я, произнёс Макаров.
– Выходит, так, – подтвердил я доводы Макарова. – И к этому можно добавить и дробинки. Дробинки и куски краски упали вместе на землю. Теперь совершено ясно что, именно на этом месте стояла автомашина Лисова и передняя левая дверь находилась именно здесь. То, что нам нужно. Теперь будем ориентироваться от этого места.
– Согласен, – ответил Макаров. – Виктор Антонович и понятые, подойдите к нам! – когда понятые и Лисов подошли к нам, Макаров продолжил: – Судя по обнаруженным предметам: дробинки – их шесть штук, и пять кусков краски, – Макаров рукой показал на землю, где они лежали, – машина Лисова с левой передней дверью стояла на этом месте. Куски краски передней дверки, повреждённые дробинками, упали вот сюда. Вы, Виктор Антонович, согласны с нашим мнением?
– Да, согласен. Машина стояла здесь. Я машину поставил тогда передом на выход из поляны, и поэтому передняя левая дверка оказалась напротив ствола акации.
– Отлично, Виктор Антонович! – похвалил я его. В этот момент у меня в голове возникла интересная мысль. Эта мысль заключалась в том: когда Лисов подтвердил, что машина стояла здесь, да и мы с Макаровым убедились, что машина стояла здесь, обнаружив дробинки и куски краски, я прикинул взглядом расстояние от машины и до ствола акации. По моим расчётам, расстояние выходило не более трёх метров. Я попросил понятых измерить расстояние.
– Понятые! – сказал я. – Возьмите метр и измерьте расстояние от места обнаружения дробинок и краски до ствола или наоборот.
– Ровно три метра, – сказал один из понятых и отдал мне метр. „Значит, три метра, – прикинул я в уме. – Как же можно произвести выстрел при таких обстоятельствах, когда висящие ветки акации, если человек производил выстрел стоя, то очень даже мешали стрельбе?“ Я решил измерить высоту веток от земли. Один метр пять, примерно, сантиметров. Я снова стал размышлять:
„Машина вплотную стояла с ветками. Это естественно. Лисов спрятал свою машину в тень, под ветки акации от солнца. Допустим, стреляли стоя. По-видимому, и я уверен, что если бы стрелял кто-то из мужчин, именно он бы стрелял стоя. Какой был бы смысл стрелявшему специально лечь на землю для стрельбы или сделать выстрел „с колена“. Ну, нет никакого резона. Нет! Сам же Лисов подтверждает, что он быстро сел в машину и пытался завести машину, чтобы уехать. Но тут же прозвучал выстрел. Нет.
Это исключено! Хорошо. Допустим, стрелял мужчина стоя, тогда на ветках и на листьях должны остаться следы повреждений. Дырки на листьях, царапины на ветках, возможны даже дырки от дробин“. Я очень внимательно просмотрел листья, прощупывал ветки, но ничего, что могли повредить дробинки, не обнаружил.
На помощь я позвал понятых, чтобы они тоже проверили листья и ветки. Ко мне подошёл Макаров и в самое ухо прошептал:
– Тяжкие мысли, вижу, одолевают тебя?
– Ты как в воду глядел. Попал в самую точку, – тоже полушёпотом ответил я. – Ты что, мои мысли на расстоянии читаешь, Иван Григорьевич?
– Нетрудно было догадаться, посмотрев на тебя. После того, как замерили расстояние от стоянки машины до ствола и высоту веток от земли, ты весь ушёл в себя. Видно было по выражению твоего лица и движению твоих губ, ты крепко задумался. И какой же ты сделал вывод или выводы?
– Смотри на ветки акации, они о чём-нибудь говорят тебе? – тихо, чтобы не слышали посторонние, спросил я у него.
– Да. Уж очень низко они висят и, мне кажется, они мешали произвести выстрел. Ты об этом думал, когда измерял высоту веток от земли?
– Да. Только требуются уточнения.
– Если я тебя правильно понял, то для этого нужна машина Лисова, так ведь?
– Ну, ты молодец! Невероятно, ты просто читаешь мои мысли, Иван Григорьевич. Ты уже сообразил, о чём я?
– Нетрудно догадаться. О выстреле!
– Да. Посмотри, чем заняты сейчас понятые?
– Вижу, что они рассматривают листья и ветки акации. Ищут повреждения от выстрела. Так ведь?
– Правильно мыслишь. Я сначала сам проверил, никаких повреждений не обнаружил. Это говорит о чём?
