Николай Леонов - Беспредел
Шубин сохранял внешнюю бесстрастность, но в голосе его слышалась обида:
— Вы умудренный жизнью человек, Петр Николаевич, прекрасно понимаете, каждый чиновник действует в рамках своих полномочий.
— Я хочу знать, кто, на каком основании, с какой формулировкой подписал приказ об отстранении Главка от конкретного дела.
— Подписал я, мне приказал министр, — ответил Шубин.
— Что значит приказал? Такие вещи на основании устных заявлений не делаются. Где приказ министра? Где документы? На основании нашего разговора я людей с дела не сниму и работы не прекращу.
— Если меня отстранят, вернут вам Бардина, станет легче? — усмехнулся Шубин. — Министр не станет подписывать приказ, а без него и я не подпишу. Что вы как мальчик, ей-богу? Сказали министру в Администрации, что президент недоволен. Министр обязан реагировать.
— Что, Президент, — Господь Бог? К нему нельзя обратиться, спросить, в чем дело? — Орлов не снижал напора.
— Можно, — ответил Шубин, — но лишь один раз. Во дворце не любят нарушения протокола.
— Я достаточно стар, давно ничего не боюсь. Один раз, так один раз. Но пусть соизволит ответить.
— Не соизволит, — Шубин грустно улыбнулся. — Вас к Президенту не пустят. И меня не пустят. А министр с подобной ерундой не пойдет. И правильно сделает, потому что не царское это дело — решать, кому какое дело вести.
— Договорились! — Орлов поднялся. — Вот вручат приказ, я распишусь, дам соответствующие распоряжения. Министру поклон, а этому проходимцу Рыгалину передайте, если он подвернется моим ребятам, у него могут начаться осложнения со здоровьем.
— Петр Николаевич! — пока Шубин выходил из-за своего огромного стола, Орлов уже вышел из кабинета.
Генерал-полковник вернулся в кресло, нажал кнопку, сказал:
— Соедините меня с Рыгалиным, — и добавил, уже тише: — Знал бы ты — кто накапал. Зотов, так-то вот. И ничего не поделаешь...
* * *Гуров никогда не видел Орлова, даже в его молодые годы, таким возбужденным, даже яростным.
— Подписать бумагу они боятся! А подтереть собственную задницу не опасаются? Приказа о нашем отстранении пока не существует, мы продолжаем работать!
Нестеренко и Котов не были сотрудниками главка, потому тихо сидели в кабинете Гурова, ждали.
— Наплюй ты на это дело, Петр, — философски изрек Станислав. — Приказано разбираться Рыгалину? Флаг ему в руки!
— Да? А если образуются трупы, вся грязь выплеснется на страницы газет и экраны телевизоров? Приказ о назначении генерала Орлова ответственным за розыск и освобождение посла Рафика Абасова и его семьи существует. А приказа об освобождении засранного генерала от данных обязанностей нет в природе. Кто ответит за трупы? Как ты, такой умный, спать будешь?
— Солженицын написал в свое время: “Бодался теленок с дубом”. Ты получил устное распоряжение, изволь исполнять! — Станислав даже повысил голос.
— Уймись, сопляк! Я знаю, что мне исполнять! А ты будешь исполнять мои приказы!
Гуров курил, пускал дым в открытую форточку, спокойно заметил:
— Мы, пожалуй, пойдем, Петр. Будем у себя. День только начинается, может, еще дождик будет.
Гуров и Станислав вернулись в свой кабинет, где их ждали Котов и Нестеренко. Они уже знали о том, что отстранены от дела, сидели тихие, подавленные.
На своем столе Гуров увидел рапорт Котова о том, что Заров Юрий Николаевич проживает по адресу... и даже номер телефона.
— Молодец, Гриша, — Гуров отодвинул рапорт в сторону. — Мы продолжаем работать.
— Лев Иванович, данные на Зарова наши коллеги получили два дня назад, — тихо сказал Котов.
— И ничего не происходит, — Крячко пожал плечами. — Я полагал, что знаю об оперативной работе буквально все.
— А это не оперативная работа, а грязная возня, — сказал Гуров. — Если мы туда сунемся, бить по голове станут именно нас.
И, словно услышав Гурова, зазвонил телефон.
— Слушаю вас внимательно, — привычно ответил Гуров.
— Именно внимательно, уважаемый Лев Иванович, — сказал начальник МУРа Тяжлов. — Вы все не можете забыть, как в определенный момент не застали меня на месте. Теперь вы понимаете, что вовремя уйти от телефона тоже надо уметь.
— Я никогда не сомневался в вашей предусмотрительности, Анатолий Сергеевич, — ответил Гуров. — Потому вы начальник и генерал, а я опер и полковник.
— Лев Иванович, по старой дружбе предупреждаю, не выкаблучивайся. Да, ты большой опер, ты давно мог стать начальником МУРа, не захотел, холуйская должность, а вы дворяне...
— Вы ведь звоните по делу? Ну, вот и давайте, — перебил Гуров.
— Как желаете, но я действительно отношусь к вам с огромным уважением. По городу передана телефонограмма: задержать машины марки “Мерседес” и “Пежо”... Номера говорить?
— Догадываюсь. Основания? Кто подписал? — спросил Гуров.
— Подозреваются в наезде на пешехода, подпись дежурного по городу. Все понимают, что бред, но задержат сразу, как только вы выедете со своей стоянки. И ты понимаешь, часов несколько вам с Крячко придется отвечать на различные вопросы.
— Не стыдно?
— Я разглашаю служебную информацию, пытаюсь объяснить вам, что я не продажная шкура, а только живу по установленным правилам.
— Спасибо, Анатолий Сергеевич, — Гуров тяжело вздохнул, положил трубку.
Гуров объяснил Станиславу ситуацию, Крячко выматерился, но заметил:
— Однако Тяжлов — человек, не испугался...
— Твоя наивность, Станислав, непонятным образом уживается с твоей хитростью. Тяжлову приказали позвонить и предупредить нас. Никто не желает скандалов, не хотят наживать в нас открытых врагов. Мол, сидите тихо в своей конторе и не питюкайте. — Что ж, я, увы, давно уже понял, кто за всей этой возней стоит, — задумчиво произнес Гуров, снимая телефонную трубку и нерешительно возвращая ее на место.
— Мысль правильная, — сказал Станислав. — Но звонить от секретаря Орлова я тоже не рекомендую.
— На весь главк у них аппаратуры вряд ли хватит, — Гуров поднялся и вышел из кабинета.
Сыщик толкнулся в одну дверь, в другую, на третьей ему повезло. В кабинете сидел опер и, судя по его недовольному лицу, отписывал накопившиеся бумаги.
— Привет, Витя, — сказал Гуров. — Я пришел к тебе на выручку.
— Здравствуйте, Лев Иванович, — опер встал, — лучше сидеть в бесперспективной засаде, чем писать пустые рапорта.
— Согласен, поэтому сходи, покури, а мне надо пошептаться по телефону, а у меня в кабинете люди.
Опер не курил, но с радостью швырнул бумаги в сейф, брякнул ключами и вышел. Гуров позвонил Шалве, услышав бас грузина, раздраженно сказал:
— Здравствуй, Князь. Гуров. Не говори длинные слова. Я вроде бы арестован, подъезжай к салону напротив моей конторы и забери меня отсюда. Только не на своем “Кадиллаке”. Если у тебя нет другой машины, возьми такси. Старик еще у тебя?
— Да, дорогой...
— Все, все! — перебил Гуров. — Через тридцать минут я буду стоять за витриной и ждать.
Выйдя в коридор, Гуров махнул оперу рукой, когда тот подошел, сказал:
— Я к тебе не заходил.
— Ясно, Лев Иванович, все образуется.
— Я бы тебе ответил, что конкретно образуется само, да ты еще слишком молод и можешь разочароваться в жизни, — Гуров хлопнул парня по плечу и вернулся в свой кабинет.
— Мы тут решаем, может, по этому телефону позвонить? — сказал Станислав. — Узнать, на месте Юрий Заров?
— Легче позвонить генералу Рыгалину и спросить, — ответил Гуров, снимая пиджак, наплечную кобуру и перекладывая “вальтер” в карман. — Деньги у кого имеются? Хотя не надо, я возьму в другом месте.
— Минуточку, — Крячко поднял руку, — прежде, чем вы скроетесь, извольте распорядиться, чем заниматься нам, грешникам.
— У тебя сейф забит макулатурой, садись и пиши. Григорий возвращается к своей цветочнице, следит, чтобы она с утра не напилась. Валентин его довозит, затем смотрит дом Зарова, проверяет подъезд, этаж, куда выходят окна, балкон. Учтите, ребята, если засвечиваетесь, имеете полную возможность провести ночь крайне некомфортабельно. Оружие не брать, не драться, вести себя примерно.
— В отношении оружия. Лев Иванович, ошибаетесь, — возразил Станислав. — Там может возникнуть перестрелка. Сотрудник обязан вмешаться.
— Раз вы такие умные, поступайте, как знаете. Буду звонить, — Гуров шагнул к дверям, приостановился. — Скорее всего звонить не стану, но до конца рабочего дня вернусь обязательно, — и вышел.
В вестибюле, бросив быстрый взгляд на служебное удостоверение Гурова, вахтер подождал, пока тот оказался вне здания и снял трубку телефона:
— Только что прошел...
* * *Когда Гуров вышел из подземного перехода, дверь припаркованного неподалеку “Мерседеса” приоткрылась. Гуров сел, пожал Шалве руку, сказал:
