Анатолий Шестаев - Приключения Синегорова
На следующий день все собрались в кабинете Синегорова, еще раз обсудили детали предстоящей операции и к вечеру выехали на место. Пал Палыч, чуть-чуть волнуясь, кое-как засунул в карман допотопную радиостанцию, включенную на постоянную передачу, не преминув помянуть при этом нехорошим словом снабжение МВД и чью-то мать, заткнул за пояс пистолет, взял сумку с деньгами и двинулся на встречу. Как известно, сделка должна была происходить в каком-то гараже, Паша должен был как-то прокомментировать, где он находится, и при входе бросить возле дверей свою зажигалку. Машины с оперативниками подтянулись к гаражам и там стали ждать. Погода была отвратительная, моросил мелкий холодный дождь пополам со снегом, на улице кругом слякоть, холодно. Но на это никто не обращал внимания.
Матвеич с Павликовым напряженно вслушивались, ждали, когда заговорит радиостанция, Наконец послышался невнятный разговор. Все! Встретились, поняли оперативники. Идут в гараж, синяя дверь, зашли, Хомяк говорит, что металл здесь, спрашивает деньги. «Деньги в сумке, но не все. А сколько металла? Давай взвешивать», Синегоров выскочил из машины, следом Павликов, дав команду остальным следовать за ними. Синегоров бежал по лабиринту сараев и гаражей, выискивая синюю дверь и зажигалку, не обращая внимания на лужи. Следом пыхтел толстый, напоминающий бегемота Павликов. Стоп! Вот дверь, правда, не синяя, а какая-то блекло-голубая и зажигалка перед гаражом в грязи. Но что за чертовщина: на дверях висит амбарный замок! Понимая, что это не та дверь, Матвеич на всякий случай подскочил к ней, прислушался. Тишина. Но по рации слышно, как Хомяк требует деньги, а Паша оттягивает момент, в сумке-то денег только сверху несколько пачек, а остальное бумага.
Выругавшись, Матвеич с Павликовым ринулись дальше и тут же за поворотом увидели синюю дверь и Пашину зажигалку перед ней.
— Все, Миша, давай понятых быстрей подтягивай, — шепнул Матвеич. Тут же следом подскочили остальные опера, по команде Матвеича рванули дверь и ворвались в гараж.
В гараже возле машины стояли Паша и Хомяк — здоровенный угрюмый парень. Пригласили понятых, не понимающих в чем дело, спросили, где золото. Паша только руками развел (позже он признался, что и сам перепугался, когда в гараж ворвались оперативники), а Хомяк кивнул головой на мешок, лежавший возле колеса на полу гаража. Матвеич поднял грязный мешок. Тяжелый!
— Что здесь?
— Сами знаете.
— А точней?
— Золото.
— Чье, откуда, сколько?
— С ГОКа, килограммов 15.
— Сколько?!
Тут же при понятых взвесили мешок, точно — 15 килограммов! Опера только переглянулись, не веря в удачу.
Обыскали гараж и в сумке, с которой Хомяк ходил на работу, обнаружили еще один килограмм драгоценного металла.
— Ни хрена себе, пуд золота в старом гараже, в грязном мешке, — не выдержал один понятой.
Золото опечатали, погрузили в машину и поехали в райотдел. На месте тут же допросили Хомяка, он ничего не отрицал. Да, выносил металл с ГОКа, и причем очень просто: пользуясь свободой передвижения и доступом к золоту; ходил специально по нескольку раз в смену мимо охранников с сумкой и инструментами, и те его, конечно, уже не проверяли. Делая вид, что ремонтирует прибор, поворачивался спиной к видеокамере, набирал золото в сумку и спокойно выносил его с территории. Однажды таким образом вынес сразу 4 килограмма, а так обычно по килограмму.
Павликов тут же принялся звонить начальнику — докладывать об успешной операции, а Матвеич послал одного из оперов в магазин. Паша быстро организовал закуску, и первый тост подняли за него. И тут Синегорова как током ударило! А где металл?! Никто ничего сказать не мог. Выскочили все из кабинета и побежали к машинам. Всеми забытый мешок с пудом золота лежал в открытой машине. Только тут Матвеич перевел дух. Мешок закрыли в сейф и продолжили импровизированный банкет.
За успешно проведенную операцию по изъятию золота на сумму четыре с половиной миллиарда рублей 15(!) сотрудников милиции получили поощрения, в основном ценные подарки, из 15 только 3 были из райотдела — Синегоров, Захарченко и Андрей, а остальные все из УВД, большинство из которых золота и не видели.
Пока все спали
— Открывай, Иса, дело есть!
— Какое дело в час ночи? Приходи утром, дорогой.
— Я по-хорошему прошу, Иса, открывай, поговорим, — настаивал Захарченко, пробуя дверь на крепость. Дверь так себе, деревянная, замок тоже хлипкий. Он махнул рукой операм, чтобы подтянулись поближе. Андрей молча приподнял правую ногу, демонстрируя готовность вышибить дверь, но Захарченко отрицательно покачал головой. И в этот момент по радиостанции раздалось: «Штурм!».
Команду отдал Синегоров, находившийся с двумя понятыми и внештатником Мишей на улице под окнами квартиры Исы. Квартира располагалась на пятом этаже блочного дома почти в центре поселка. Все не спускали глаз с окон квартиры, и не зря: открылась форточка, и вниз полетели какие-то предметы. Миша вовремя начал съемку, а Синегоров тут же скомандовал по рации: «Штурм!».
Услышав команду, Захарченко махнул рукой Андрею:
— Давай!
Дверь вылетела мгновенно, и Андрей с Пашей, а следом Виктор с понятыми вошли в квартиру.
Побледневший Иса, подняв руки, отступал в комнату.
Отбросив его в сторону, Паша ринулся на кухню, но опоздал.
Жена Исы уже закрывала форточку.
— Ну, Иса, все равно докажем, никуда не денешься, — повернулся к хозяину Захарченко.
— А у тебя ордер есть?
— Есть, есть, — успокоил его Паша и, зачитав вслух, продемонстрировал ему ордер, а затем заставил расписаться на постановлении. Покочевряжившись для приличия, Иса расписался. Затем приступили к обыску.
Обыск проводили сверхтщательно, знали, что золото и наркотики можно спрятать в самых неожиданных местах. Поэтому проверяли все банки, кастрюли на кухне, раскручивали приемник и магнитофон, осмотрели люстру и плафоны. Понятые добросовестно следили за процессом. Иса нервно посмеивался:
— Нет у меня ничего. Ответите за незаконный обыск.
— Обыск как раз законный, а то, что ты выкинул в форточку, сейчас принесут, — успокоил его Паша.
К концу обыска в квартиру вошел Синегоров в сопровождении Миши и понятых. Он вопросительно посмотрел на Пашу, тот отрицательно покачал головой.
В это время Иса сорвался с места и начал кричать, обращаясь к понятым:
— Смотрите, смотрите, они мне сейчас подкинут что-нибудь!
Все замерли, и Синегоров успокаивающе поднял руку:
— Внимание понятым, следите за всем, что происходит, а вы, гражданин, успокойтесь: то, что вылетело из окна этой квартиры, уже упаковано и опечатано в присутствии понятых.
Побледневший еще больше, Иса сел на диван и закрыл лицо руками. Изъяв изоленту, бумагу и тряпки из мусорного ведра, обыск закончили.
— Что, Иса, за наркоту взялся? — спросил Синегоров.
— Ошибаешься, начальник, — процедил тот в ответ.
— Может, и ошибаюсь, экспертиза покажет, а вот металл-то твой, и вес приличный, килограмм, наверное, будет.
Иса заскрежетал зубами и замотал головой.
— Да он же пьяный, — присмотрелся Синегоров.
— Вроде трезвый был, — удивился Паша.
В это время Иса налил в стакан из трехлитровой банки какой-то красной жидкости и залпом выпил.
Андрей молча взял банку, понюхал — вино! Попробовал на вкус:
— Да еще крепкое.
— Он же полбанки выпил, — вспомнил Витек.
— А ты куда смотрел? — накинулся на него Захарченко.
— Да я думал — компот, — оправдывался Виктор.
— Ты бы еще вместе с ним накомпотился, — злился Паша.
— Всё, хорош, мужики. Давайте на выход. Иса, с нами пойдешь, — распорядился Синегоров.
Опустив голову, Иса молча пошел вслед за ними к выходу. И никто не обратил внимания, как в тесной прихожей он мимоходом прихватил с тумбочки свернутую газету. В подъезде было темно, как в шахте, только снизу поступало немного света. Синегоров почти на ощупь спускался по ступенькам, внимательно вглядываясь вперед, и вдруг сзади раздался крик Виктора и тут же глухой удар, затем еще один и стон. Синегоров мгновенно обернулся назад: чуть выше на площадке Андрей прижал к стене Ису и выкручивал ему руку.
— Что такое? Что он сделал? — крикнул Синегоров.
— Матвеич, он вас чуть не убил, нож у него в газете был, — возбужденно заговорил Витек, — а я сзади шел и вовремя увидел, крикнул, а Андрюха тут же уложил его.
— Спасибо вам, мужики, и всем наука, не хрен их жалеть, давай наручники.
— Да уже, — пробурчал Андрей, поднимая Ису.
Витек поднял с пола небольшой нож:
— Смотрите, какой острый, вот гад, убить же мог!
— Еще раз рыпнешься, застрелим, — пообещал подошедший Захарченко.
