Аркадий Вайнер - Город принял
— Слава Богу, не убил никого!
— Ну да… — Было немного обидно, что Рита не понимает меня. — Помнишь, мы с тобой говорили о моей работе?
— Да, но ведь…
— Нет, нет, ничего. — Открыл дверцу, подсадил ее в машину и сказал, будто оправдывался: — Я просто подумал, что ненаказанное зло — оно как такой снаряд…
Плавно раскачивая на выбоинах и ухабах свою двухосную колесницу, погнал наш гиксос сотню железных лошадей. Сталь характера — разрубает кирпич ладонью…
Скуратов протянул Рите горящую зажигалку и вежливо осведомился:
— Доктор, вы давно знаете Тихонова?
— Считайте, что со школы. С десятого класса.
— Он и тогда любил под всякий пустяк подводить глубокие теории?
Рита усмехнулась:
— Не больше двух-трех в день…
Да, это было так. Рита сказала правду: меня и тогда занимала масса проблем, по-видимому совершенно пустяковых, но казавшихся мне тогда невероятно важными. Жаль только, что Рита сейчас стала говорить об этом со Скуратовым.
Я даже прикусил губу от досады и сказал ему:
— Все-таки мне больше повезло в жизни, чем тебе…
— Позвольте полюбопытствовать?… — открыто засмеялся Скуратов.
— Ты бы мог стать кем угодно, а я только сыщиком!
Скуратов пожал плечами:
— Сомнительное преимущество. Еще Козьма Прутков говорил, что специалист подобен флюсу — он односторонен.
— Вот этого ты и не можешь понять: у тебя — специальность, а у меня — призвание.
— Призвание ловить жуликов? Завидный выбор!
— Ты все перепутал, Скуратов! — со злой усмешкой, с ожесточением сказал я. — Ты, когда выбирал специальность, может быть, и планировал жуликов ловить. А мое призвание — людей от них поберечь. И на таком деле или весь выложись, или ты у нас не нужен!
В машине все замолчали, прислушиваясь к спору. Скуратов, глядя на меня исподлобья, сказал серьезно:
— Слушай, а ведь если бы тебе зарплату не давали, ты бы все равно никуда не ушел? А, Тихонов?
— Конечно! Я бы за харчи работал! А ты бы ушел! И я об этом не больно жалею!
— Ну скажи на милость, что ты так надрываешься? Неужели не понимаешь, что сейчас нужны другие критерии полезности? Сейчас другие времена, и твой азарт сильно отдает горлопанством!
— А почему ты решил, что времена другие? Сейчас что, избитому не больно? Ограбленному не страшно? Обманутому не стыдно, обесчещенному не горько?
— Но кривая преступности из года в год идет вниз. Это-то тебе известно?
— Известно. А всем остальным людям — нет. Обыкновенным людям. Им на графики и статистику чихать. Им вот и надо, чтобы я рвался. И чтобы ты рвался. А ты рваться не хочешь…
— А чего же я хочу, по-твоему? — прищурился Скуратов.
— Ты хочешь быть просто начальником. Все равно каким, только начальником. А если начальником не выйдет, то хотя бы спокойно жить…
— Ты думаешь, очень стыдно — хотеть спокойно жить?
— Это не стыдно. Но мне лично такие люди не подходят, я с ними стараюсь дела не иметь…
— Н-да, — хмыкнул Скуратов. — Подобный максимализм украсил бы юношу осьмнадцати лет. А зрелый муж с такой нетерпимостью — эт-то… знаешь…
— Знаю! Знаю! — махнул я рукой. — Я тебе просто не успел сказать, что не тороплюсь стать зрелым мужем. Зрелый плод скоро портится…
— С тобой нельзя разговаривать. Ты не милиционер, ты камикадзе!
— Это как тебе угодно…
Машина тормознула у дежурной части, я соскочил с подножки. Ко мне подошла Рита, негромко сердито сказала:
— Стас! Как ты разговариваешь с людьми! Ты ведь оскорбил его, а он хотел просто пошутить…
— Он не со мной шутит, а со своей работой. А мне это не нравится!
— Слушай, Стас, ну так нельзя! Совсем не изменился с десятого класса!
Мы остановились на лестничной площадке, я наклонился к Рите и сказал ей серьезно:
— Знаешь, Рита, я сам часто думаю об этом. Но мое счастье или несчастье — не знаю наверняка, — что на моей работе так и нужно!
— Стас, дорогой, но у них у всех та же работа, что и у тебя!
— Да-а? — переспросил я. — Нет, не у всех. У Григория Иваныча Севергина — та же. Ты ведь знаешь — он почти слепой. Выучил наизусть диоптрическую таблицу и на каждой комиссии чудом пробивается через глазника…
— А Скуратов?
— А Скуратов может делать что угодно. Задирака — гонщик, у него каждое дежурство — ралли. Юрка Одинцов служит потому, что только у нас любовь к собакам — профессия. Эксперт Халецкий — ученый муж. Ты — врач…
Рита захохотала:
— Ох и самомнение у тебя! Выступаешь, словно у всей милиции холостые патроны, а у тебя одного боевые!..
В оперативном зале Севергин передавал по селектору сообщение:
— В сводку: по адресу Зацепа, два, при задержании Погосяна Давида Суреновича, 1948 года, не работающего, объявленного во всесоюзный розыск МВД Аджарской АССР, инспектором уголовного розыска 3-го отделения милиции лейтенантом Гришиным П. Г., 1952 года рождения, членом ВЛКСМ, в органах внутренних дел с 1973 года, отличником милиции, из табельного пистолета «макаров» произведено два предупредительных выстрела вверх. Пострадавших от выстрелов нет. На место происшествия выезжал начальник Управления районного отделения внутренних дел…
Замдежурного Микито говорил по телефону:
— Аварийная Мосэнерго? На Спасналивковском, дом восемь, прервано электроснабжение — застрял лифт между этажами… С пассажирами. Срочно вышлите бригаду. Мы туда уже выделили постового, на всякий случай. Отбой…
Помдежурного Дубровский:
— Патрульная машина сорок семь! Патрульная машина сорок семь! Направление следования — тридцать шестой квадрат, Большая Калитниковская улица. В подъезде серого шестиэтажного дома — пьяный, дети боятся идти домой. Номер дома уточняю, связь держите через радиоцентр. Перерыв передачи…
Севергин, сдвинув очки на лоб, посмотрел на нас строго:
— Как успехи, орлы?
Вперед полез Задирака:
— У нас успехи, товарищ подполковник, отличные!
— Ты мне, Задирака, нравишься тем, что у тебя в жизни все всегда отлично! — улыбнулся Севергин. — Это от молодости. Постареешь маленько — появятся претензии…
— Ну, мне еще до постарения — ждать соскучишься!
Севергин покачал головой:
— К сожалению, стареем мы быстрее, чем хотелось бы. А вот, кстати говоря, — обратился он к Рите, — что врачи говорят: отчего стареет человек?
Рита удобнее уселась на стуле, закурила, пожала плечами:
— Морфологи считают, что старение организма происходит от деструкции белков, липоидов и коллагенов…
— Я не согласен, — вмешался я. — Старение начинается с каких-то моральных превращений в человеке…
Скуратов громко засмеялся:
— Вот, Маргарита Борисовна, имеете невосполнимую возможность познакомиться еще с одной теорией Тихонова.
— Перестань! — отмахнулся я. — Ведь в ребенке тоже происходит эта деструкция, но его развитие — это не старение, а расцвет…
Меня прервал резкий, пронзительный сигнал тревоги на пульте. Севергин включил тумблер селектора, в оперзале зазвучал далекий голос:
— Дежурный ГАИ Дементьев. С Воронцовской улицы от дома шесть угнан неизвестным преступником «ЗИЛ-133» — бензовоз с прицепом. Подоспевший водитель сообщил, что в машине восемь тонн высокооктанового бензина. Полагаю, преступник пьян — бензовоз проследовал на большой скорости против направления движения в сторону Таганской площади. Доложил постовой Алехин…
— …Милиция слушает. Замдежурного Дубровский…
— Милиция? На восемьдесят девятом километре Кольцевой автодороги стоит на проезжей части лось. Все движение перекрыл! Примите скорее меры…
— А согнать его не можете?
— Да не уходит, хоть тресни!..
— Сейчас сообщим в охотинспекцию. Отбой…
19. Рита Ушакова
Паузы не было никакой — казалось, еще слышны слова рапорта, но невидимая пусковая пружина уже привела их всех в действие, и в этой атмосфере огромной опасности, мгновенно залившей оперативный зал, были словно навсегда забыты разговоры и споры минутной давности. Я не очень хорошо понимала, что именно каждый из них делает, но в быстроте и четкости их поступков зримо проступало исполнение роли, раз и навсегда предписанной им каким-то правилом, инструкцией или указанием. В этой слаженности, молчаливом понимании друг друга была ограненная отрепетированность десятков, а может быть, сотен учебных часов.
Мне, человеку здесь стороннему, было как-то особенно наглядно это включение механизма безопасности пусковым сигналом тревоги.
Севергин рывком включил сразу несколько тумблеров на пульте, засветилось огромное электротабло: «НЕОТЛОЖНЫЕ ОПЕРАТИВНЫЕ МЕРЫ ПО ТИПОВОМУ ПЛАНУ СИТУАЦИИ „ГРОМ“».
Замдежурного Микито со своего пульта вызывает службы:
