Андрей Иванов - Разбой на Фонтанке
– Пойдемте.
Поднявшись на эскалаторе, новые знакомые оказались на Невском проспекте. Перейдя главную городскую магистраль, они зашагали по улице Маяковского.
– Ваши родители не волнуются, когда вы так поздно возвращаетесь домой? – поинтересовался Волков.
– Нет. Я часто бываю на ночных вечеринках.
– С молодым человеком?
– С подругами.
– Хотел бы как-нибудь составить вам компанию.
– Почему бы нет?
– Раз ваши родители не волнуются, может, посидим где-нибудь?
– Где?
– Тут недалеко есть одно кафе, на углу Некрасова и Маяковского. Оно работает круглосуточно.
Ольга не знала, что ответить.
– Соглашайтесь, – сказал Волков, – отметим начало вашей сессии.
– Ну хорошо.
– Вот и славно! Вы сегодня уже пили пиво, а я еще не успел.
Волков и Ольга дошли до заведения, расположенного на углу, на двери которого имелась вывеска «Старое кафе».
– Здесь, – сказал оперативник.
Молодые люди зашли в помещение, где стояло четыре деревянных стола, один из которых был свободен.
– Присаживайтесь, – произнес Волков.
Они сели напротив друг друга. Ольга оглядела кафе, оформленное под старину. На стенах висели пожелтевшие фотографии с видами дореволюционной столицы, на полках стояли старинные вещи. В углу стояло пианино, на котором неспешно наигрывал человек небольшого роста с лысиной и рыжей бородой.
– Я живу недалеко, но здесь ни разу не была, – сказала Ольга.
– Они недавно открылись.
– Симпатично.
– Мне тоже нравится.
– Вы часто водите сюда девушек?
– Вы первая.
К столу подошла официантка.
– Вы голодны? – спросил Волков.
– Нет, я уже ела сегодня «грибы по-шанхайски».
– А как насчет пива?
– Выпью маленькую кружку.
– Принесите, пожалуйста, маленькую и большую кружки пива, – сказал Волков официантке. – И орешки.
Через несколько минут работница кафе принесла заказ.
– У меня есть тост, – сказал оперативник.
– Я слушаю.
– Предлагаю выпить на ты.
– Согласна.
Молодые люди чокнулись пивными кружками.
За окнами кафе стояла белая ночь. Прозрачная дымка окутывала улицы. Город, словно парусник, плыл в неизвестность.
2
На следующий вечер два молодых человека и девушка – все примерно лет девятнадцати – сидели в открытом кафе на Английской набережной. Звали их Виктор Петров, Дмитрий Полищук и Анна Кузнецова. Любитель кататься на роликовых коньках, Петров имел худую спортивную фигуру, светлые волосы и правильные черты лица. Полищук был ниже товарища, обладал пухлым телом, круглым лицом и темными волосами, постриженными ежиком. Кузнецову, девушку, сидевшую рядом, легко можно было принять за юношу-подростка. Худая и спортивная, она имела курносое лицо, темный загар и короткую стрижку.
Компания сидела возле воды, на столике перед молодыми людьми стояли большая бутылка кока-колы, три пластиковых стаканчика и рация.
– Классная погода, – сказала Кузнецова. – Завтра опять пойду загорать.
– Ты скоро обуглишься, – отреагировал Петров.
– Я об этом мечтаю.
– Вчера по телевизору была передача о вреде загара, – сказал Полищук.
– Знаю, что это вредно.
– Тебя это не останавливает?
– Ты ведь знаешь о вреде курения и тем не менее куришь.
– Курение помогает снять стресс.
– А я снимаю стресс загоранием.
Вдруг поступил сигнал на рацию.
– Слушаю, – сказал Петров, взяв в руку аппарат.
– Катер будет стоять на Мойке у шестьдесят треть его дома, – услышали молодые люди. – Садитесь в него и подплывайте к Спасу на Крови.
– Понял, – ответил Петров. Он посмотрел на товарищей: – Пошли.
Оставив кафе, компания направилась в сторону Мойки. Перейдя Невский проспект, молодые люди вышли на Дворцовую площадь. Вскоре они оказались на набережной Мойки. Метров через сто, возле гранитных ступеней, ведущих к воде, находился катер, припаркованный к набережной.
Спустившись к воде, ребята сели в катер, Полищук отвязал веревку от металлического кольца, стиснутого гранитными плитами, Петров завел мотор.
– Поехали, – сказала Кузнецова.
Пристань, расположенная на набережной Невы, жила будничной жизнью. Причаливали и отчаливали катера, работало кафе, громко звучала музыка.
В двадцать часов сорок пять минут к пристани подъехал огромный «мерседес». На заднем сиденье машины расположился Сергей Лопушанский, мужчина лет тридцати трех, с мощной фигурой, двойным подбородком, веснушчатым лицом и рыжими волосами. Он был одет в джинсы и цветастую рубашку. Справа и слева от Лопушанского сидели две длинноногие девушки, блондинка и брюнетка. Девушек звали Катя и Валя, им было лет по двадцать пять. За рулем находился шофер Игорь, худощавый парень лет двадцати восьми.
– Приехали, Сергей Максимыч, – сказал Игорь.
– Очень хорошо.
– Где это мы? – поинтересовалась Катя.
– Мы же собирались выпить, – заявила Валя.
– Здесь и выпьем.
– Где – здесь?
– Пить будем на катере.
– Мы поедем кататься?
– Да. По рекам и каналам.
– Здорово! Обожаю кататься! – воскликнула Катя.
– Я тоже люблю, – поддержала подругу Валя.
– Вот и чудно. Игорь, сходи договорись с катерщиком.
Игорь вышел из машины и направился к темно-зеленому катеру, стоявшему возле причала. Катерщик Андрей Боренко, человек лет пятидесяти, с сухой фигурой, морщинистым лицом и седыми волосами, стоял возле катера с сигаретой в руке.
– Здравствуйте, Андрей Сергеич, – обратился к нему Игорь.
– Здорово.
– Как поживаете?
– Помаленьку. А вы, я вижу, опять покататься решили?
– Сергей Максимыч хотел бы арендовать катер на несколько часов.
– Всегда рад.
– Он подойдет через пару минут.
– Жду.
Неподалеку от посудины Боренко стоял еще один катер. Находившийся в нем катерщик Александр Твер-дяков был владельцем машины, из которой два месяца назад катавшийся на роликах Петров пытался украсть магнитофон. Сидя в кабине катера, Твердяков внимательно наблюдал за тем, что происходило на пирсе. Взяв в руку рацию, он передал сообщение:
– Встречайте клиента на Фонтанке у Летнего сада.
Сообщение принял Петров, находившийся в это время на катере на Мойке.
– Понял, – сказал он.
Игорь вернулся в «мерседес».
– Порядок, Сергей Максимыч, – обратился он к Лопушанскому.
– Неси мой портфель на катер.
– Хорошо. – Игорь взял стоявший на переднем сиденье туго набитый портфель. В нем звякнули бутылки.
– Ну, девочки, продолжим банкет на воде, – произнес владелец «мерседеса». – Вы не против?
– Мы – за!
Компания вышла из машины и направилась к катеру.
– Здравствуйте, уважаемый, – обратился Лопушанский к Боренко.
– Добрый вечер.
– Решили снова вас навестить.
– Милости прошу.
Возле воды Лопушанский принял из рук Игоря портфель.
– На сегодня свободен, – сказал он шоферу. – Завтра и послезавтра отдыхай.
– Понял.
– Катя, Валя, садитесь.
В задней части катера имелся стол, окруженный скамейками, за которым расположились мужчина и девушки. Боренко встал за руль.
– Давай, Сергеич, прокати нас с ветерком! – взмахнул рукой Лопушанский.
Боренко завел мотор.
– Ты часто так катаешься? – поинтересовалась Валя.
– Люблю я это дело.
Отчалив от пристани, катер помчался по Неве. Свежий речной воздух накатил волной на пассажиров. Настроение компании поднялось еще выше.
– Эх, хорошо! – произнес Лопушанский.
Он извлек из стоявшего на скамейке портфеля бутылку французского коньяка и одноразовые стаканчики.
– Держите. – Лопушанский протянул девушкам стаканчики, открыл бутылку и разлил коньяк.
– Спасибо, – сказала Катя.
– Достаточно, – произнесла Валя.
– Ваше здоровье! – Лопушанский чокнулся с девушками.
Компания выпила. Невские берега, широко и живописно раскинувшись, лежали перед пассажирами катера. Воздух был наполнен романтикой.
– Цените прекрасное, девчонки, – неожиданно заявил Лопушанский. – Смотрите, какая красота!
– Мы, Сережа, ценим прекрасное, – сказала Катя.
– Нам приходится сталкиваться с ним каждый день, – вздохнула Валя.
– В каком смысле?
– По работе. Мы работаем в художественном салоне.
– Картинами торгуете?
– В основном сувенирами.
– Где находится ваш салон?
– На углу Невского и Восстания.
Лопушанский задумался.
– Так я же знаю вашу контору! Я там матрешку покупал, когда последний раз в Англию ездил. Подарил ее деловым партнерам. Только вас там почему-то не видел.
– Когда это было?
– Недели три назад.
– Мы неделю назад вернулись из отпуска.
– Где отдыхали?
– В Сочи.
Лопушанский покачал головой:
– Давно я там не был. Все больше по заграницам. Лазурный берег, Пальма-де-Мальорка.
Катер нырнул под Троицкий мост. Проплыла мимо решетка Летнего сада. Промелькнул горбатый мостик над Лебяжьей канавкой.
