Мартен Кумберленд - Кошмар для полиции
— Вы с ней не виделись? Вы не звонили ей по телефону?
— Нет, если только не она ответила мне, когда я звонил мадам Видмер. Мне кажется, я узнал ее голос, но я не задал ей ни одного вопроса. Я предпочел обратиться к мадам, понимаете? Как и я, личный секретарь должен быть скромен, может быть даже в большей степени, чем я.
Сатурнин подергал себя за усы.
— А эта секретарша намного моложе своего патрона?
Форестье улыбнулся.
— Она намного моложе, но я думаю, что очень немногие смогут считать ее соблазнительной. Ей тридцать лет, и Видмер, кажется, очень доволен ею. Это старая дева в полном смысле этого слова. Нет, господин комиссар, если в этом деле и надо искать женщину, то эта женщина, безусловно, не бедная Гонорин Лорд.
Легкая улыбка мелькнула на бледном лице шефа.
— Я согласен с месье Форестье, — заметил он, — я видел эту секретаршу. Только слепой может променять мадам Видмер на нее. Что там! Нет… нет!.. Вместе с тем, тут должна быть замешана женщина, почти наверняка.
— Да!
Сатурнин быстро повернулся к своему шефу. Последний пожал худыми плечами.
— Вы знаете, как это бывает, мой дорогой Сатурнин. Видмер достиг критического возраста, когда мужчина нуждается в любви и приключениях, особенно если эти веления сдерживались в течение ряда лет монотонной и безрадостной жизнью. Как и я, Видмер член Паддок-клуба. Там рассказывают разные истории — правдивые и вымышленные.
— И спортсмены Паддок-клуба верят, что у Видмера есть любовница?
— Ходят разные слухи. Звонит телефон, в игральную комнату приходят и говорят, что Видмера спрашивает женщина. Может быть, это была жена, может быть совершенно невинный телефонный звонок, кто знает. Телефонистка? Но она — сама скромность. Она даст себя растерзать, но не выдаст секретов членов клуба.
Шеф снова улыбнулся, с насмешливым видом вскинув вверх бровь. Потом выражение его лица изменилось.
— А честно говоря, — сказал он, — между нами, Видмер и не скрывал того, что он несчастен в семье. Почти все вечера он проводил в клубе. Вы знаете, что такое эти вторые браки, особенно, когда женщина на двадцать лет моложе своего мужа. К тому же есть дети. У Видмера есть пасынок, парень четырнадцати лет по имени Поль, Поль Видмер. По желанию своего отчима он носит его фамилию. Кажется, никто ничего не мог бы сказать против мадам Видмер с того момента, когда она семь лет назад вышла замуж, но мальчик, его сын…
Странное выражение появилось на лице шефа сквозь официальную маску, выражение отвращения, неприязнь…
— Избалованный ребенок, невоспитанный, грубый… и я готов считать его ненормальным. Форменный негодяй!..
Он замолчал, чтобы собраться с мыслями.
— Эта характеристика даже слабовата. Поль Видмер — это чума.
Сатурнин Дакс с ворчанием встал.
— Я пойду посмотрю. Месье Форестье, вы не можете нам дать какой-либо полезный совет?
— Нет. Я совершенно не знаком с частной жизнью Видмера.
Директор типографии Сирано встал и в свою очередь протянул руку Даксу, который пожал ее. Шеф обратился к последнему:
— Нужно по возможности избегать гласности, комиссар. Дело теперь в надежных руках. И пожалуйста, все время помните, что мы вращаемся в одном и том же обществе с мадам и месье Видмер.
— Я постараюсь этого не забыть, — ответил Сатурнин.
Сатурнин вернулся в свой кабинет, в котором уже находился бригадир Феликс Норман. Этот человек, немного смахивающий на англичанина, особенно манерой одеваться, набивал свою трубку.
— Добрый день! — весело воскликнул он. — Сегодня хороший теплый день. Черт возьми! Лучше чувствуешь себя в Конго, чем в Париже, и подумать только, что сейчас конец сентября! С ума можно сойти!
Сатурнин заворчал:
— Да, действительно тепло, но у нас есть работа. Один человек исчез, добровольно или насильно. Это Эжен Видмер, издатель.
— Видмер? Знаю я этого типа… Да. Слушал его как-то по радио.
— Да? Он занимается политикой?
— Нет, собиранием марок. Это была передача для филателистов. Он, наверное, придушил другого коллекционера или отхватил какой-нибудь особенный экземпляр. Эти фанатики готовы на все.
— Мы отправимся с визитом на бульвар Сюше, мой мальчик. Мне нужен сопровождающий, и вы пойдете со мной. Мне нужно задать мадам Видмер несколько вопросов.
— Я полагаю, речь идет о его жене?
Глава 2. Мать и сын
Полицейские оставили свою машину на расстоянии сотни метров от прекрасного дома на бульваре Сюше и постучали у входа. Горничная впустила Сатурнина Дакса и Феликса Нормана в большой зал, находящийся на нижнем этаже, и пока они ожидали мадам Видмер, бригадир высказывался относительно ковров, мебели, занавесей, находя их расцветку слишком яркой, а число превышающим разумные пределы. Он заметил также, что в зале очень жарко и не хватает воздуха.
— Стоило ли зарабатывать столько денег, чтобы покупать все это старье, черт возьми! Понимаю теперь, почему Видмер выкинул такую штуку!
Он пересек комнату, чтобы вблизи рассмотреть акварель, изображавшую довольно красивую блондинку с длинными волосами.
— Совсем недурно, — проговорил он, склоняя набок голову, как настоящий знаток. — Это модно, но почти приемлемо, хотя и не вяжется со всей этой стариной. То же можно сказать и о фотографиях. Они превосходны.
— Акварель подписана П. В., — заметил Сатурнин. — У хозяина есть пасынок четырнадцати лет. Это безусловно портрет его матери.
— В самом деле, мальчик не дурак.
— Судя по тому, что мне говорили, Поль Видмер отпетый негодяй, что совершенно не значит, что он дурак. Но нам нужно сесть, мой мальчик, хозяйка дома сейчас войдет.
В тот момент, когда Феликс садился на стул, дверь отворилась и вошла мадам Видмер. Она была одета в платье пастельных тонов, и было видно, что сшито оно в дорогом ателье. Ее светлые волосы (прическа отличалась от той, что на акварели ее сына) старательно уложены, и это было лучшее, чем она располагала. Выглядела она почти худой, слишком хрупкой, черты лица ничем не примечательны, но цвет лица нежный, а сочетание больших карих глаз с золотистыми волосами делало ее довольно красивой женщиной.
Судя по тому виду, с которым она встретила обоих мужчин и попросила их садиться, она чувствовала себя совершенно спокойно.
— Вы из полиции? — спросила она, глядя на Сатурнина, мощное сложение которого навело ее на эту мысль.
— Я комиссар Дакс, мадам, а это бригадир Норман. Я не хотел посылать вам свою карточку. Будьте уверены, что мы сделаем все, чтобы не возбуждать никаких слухов.
Она наклонилась с легкой улыбкой. Ее безразличие бросалось в глаза. Сатурнин дал ей лет тридцать семь-тридцать восемь. Ее уши, такие маленькие и такие белые, казались анемичными. На длинных пальцах сверкали два крупных бриллианта в несколько старомодной оправе. Грациозная и женственная она безусловно нравилась мужчинам. И вместе с тем комиссар знал, что ее первый муж инженер Томсон, так же как и Видмер, был пожилого возраста. Эта женщина два раза выходила замуж за мужчин на двадцать лет старше ее. Может быть, отсюда и ее апатия, если только она не была причиной слабого здоровья. Во всяком случае, Сатурнин придавал большое значение этим замужествам.
— Месье Форестье звонил мне сегодня утром, и я ждала вас. Я сообщила ему все, что знала.
— Очень хорошо, мадам. Значит, месье Видмер не вернулся в прошлую пятницу?
— Именно так, месье. Он сказал Колла, нашему шоферу, что ему необходимо сделать кое-какие покупки, вышел из машины на площади Трините в пятницу, около четырех часов, и после этого Эжен больше не дал о себе знать.
Очень спокойная, она разгладила на коленях юбку и продолжила:
— В пятницу вечером в девять часов я подумала, что Эжен отправился в свой клуб. Так как Поль — это мой сын — был очень голоден, мы сели за стол, но на полчаса позднее обычного.
— А позднее вы не звонили в клуб, мадам? — спросил Сатурнин.
Фелисити Видмер слегка покраснела.
— Нет, я не звонила. Я позвонила в Паддок-клуб лишь на следующий день.
— В самом деле?
— Эти клубы с их служащими всегда бывают неприятны для женщин. Вы, мужчины, по-своему солидарны. — Она слегка улыбнулась. — Во всех случаях я убедилась, что трудно узнать, находится ли член Паддок-клуба там или нет. В субботу я отправила Колла, шофера, в клуб, и ему сказали, что муж не приходил туда в пятницу и что безусловно он там не ночевал.
— А вы думали, что он может заночевать в клубе, мадам?
Она покраснела.
— Эжен нередко отсутствовал дома во время уик-энда, на английский манер. Вот я и подумала, что он мог остаться там ночевать, чтобы на следующий день пораньше уехать вместе с кем-нибудь из членов клуба, с которыми собирался встретиться в пятницу вечером, и который по каким-либо причинам задержался. Видите ли, месье, когда возникают непредвиденные случаи, начинаешь придумывать себе разные объяснения.
