Алексей Макеев - Подставной киллер
– Может быть, хотя бы сигаретой угостите? – прозвучало у него за спиной. – Не бойтесь, в такси с вами я садиться не буду. Но шпионить не перестану. Вы мне выбора не оставляете. Я влезла в долги, чтобы сюда приехать.
Дудкин сосчитал до пяти и только потом обернулся. Девушка как ни в чем не бывало пристроилась рядом. Теперь на ней были черные очки, а в руках она вертела маленькую фотокамеру. «Как я сразу не заметил у нее фотоаппарата? – удивился Дудкин. – За пазухой она его держала, что ли?» Про себя он невольно отметил, что за пазухой у девчонки не слишком богато – маленькая грудь едва прорисовывалась под тонкой тканью свитера. «Какого черта? – тут же рассердился он на себя. – Спать ты с ней не собираешься. Какое тебе дело до ее габаритов?»
Он медленно протянул ей пачку «Винстона». Она сморщила нос, но сигарету взяла. Пришлось доставать еще раз зажигалку. Галина затянулась и по-мужски выпустила дым носом.
– Вот и напрасно вы будете за мной шпионить, – с досадой сказал Дудкин. – Это занятие не принесет вам дохода. Скорее наоборот. За вторжение в частную жизнь суд по головке не погладит.
– Будете обращаться в суд? – с надеждой спросила девушка и тут же сама себе ответила с уверенностью: – Вряд ли. Во-первых, у вас тут любовница, а даже такие плейбои, как вы, не любят домашних скандалов, а во-вторых, у вас тут что-то посерьезнее, верно?
Она смотрела на него сквозь непроницаемые очки, хрупкая, беззащитная, нахальная и вызывающая беспокойство. Дудкин с удивлением отметил, что больше всего ему хочется сейчас ее ударить. Врезать по нежной матовой коже. «Садистские наклонности в тебе прорезались, Валентин, – с мрачным юмором сказал он себе мысленно. – А вообще сдаешь ты, брат. Суетишься, как мелкий жулик на ярмарке. Даже не пытаешься понять, что же на самом деле происходит».
Он подавил вспышку гнева и с деланным безразличием спросил:
– Что вы имеете в виду, когда говорите «посерьезнее»? Я приехал сюда по личным делам. Если угодно, навестить свою старую знакомую. Вы это хотели услышать? Как видите, я ничего не боюсь.
– Я знаю вашу знакомую, – перебила его девушка. – Эффектная женщина, незамужняя и деловая. Только на работу далековато ездить. Она ведь директор санатория, верно?
– Чем больше я с вами общаюсь, – сказал Дудкин, – тем меньше вы мне нравитесь, шпионка. Ради нескольких строчек в газете вы готовы копаться в моем белье. Могли бы найти занятие поинтереснее.
– Мне это нравится, – спокойно возразила Галина. – Да и потом, я подозреваю, что вы не стали бы тратить сейчас время на старую знакомую. В Москве поговаривают, будто ваша постановка на грани краха. У вас нет денег, вас кинули инвесторы, и у вас куча долгов. Если вы не доснимете «Золотое веретено», можно намыливать веревку… – Она с неожиданной застенчивостью посмотрела на Дудкина и добавила: – Это не я – так в Москве говорят.
Дудкин и сам знал, что говорят в Москве, но слушать это из чужих уст было неприятно.
– Ладно, хватит! – бросил он. – Про людей, которые заняты делом, всегда говорят гадости. Это удел завистников, ясно вам?
– Люди, которые заняты делом, иногда становятся банкротами, – сказала Галина. – Это обычное дело. А завистники тоже имеют право на маленькие радости. В принципе, я могла бы наплевать на ваши чувства. Мне нужно делать свою карьеру. Но из симпатии к вам я хочу сначала разобраться.
– В чем разобраться?
– Например, зачем вы встречались здесь с Аполлоном Георгиади по кличке Грек, – с невинным видом произнесла Галина. – Которого, кстати, здесь очень не любят, но за что – предпочитают не говорить…
«Мерзкая девчонка! – с тоской подумал Дудкин. – Она даже это пронюхала. Впрочем, я особенно и не скрывался. Кого мне здесь было опасаться? Откуда я мог знать, что за мной увяжется эта чокнутая? Что с ней теперь делать? Уложить в постель? Откупиться? Шантажистов это только раззадоривает. Попросить Аполлона разобраться? Нет, это совсем противно».
– Знаете что? – вдруг сказал он. – Давайте встретимся вечером и все спокойно обсудим. Вы просто застигли меня врасплох. Мне нужно собраться с мыслями.
– Да, вид у вас такой, что это не помешает, – согласилась девушка. – Где встретимся?
– Приходите в гостиницу к восьми вечера, – сказал Дудкин. – Вы уж, конечно, разнюхали, в каком номере я живу?
– Еще бы! – сказала она. – В восемь я буду как штык.
Вдали наконец-то показалось спасительное такси. Дудкин уже настолько был сыт обществом навязчивой спутницы, что даже не старался казаться вежливым. Едва машина притормозила у тротуара, он поспешно запрыгнул в нее и велел водителю трогать. Галина, не шелохнувшись, смотрела вслед такси, и легкий ветер трепал ее рыжие волосы.
Дудкин вернулся в гостиницу в скверном расположении духа. Гостиница была старая и неказистая, вся пропитанная казенным духом советских времен, но бойко перенимающая скверные повадки нового времени. Неуютный одноместный номер с окнами, выходящими на базарную площадь, стоил бешеных денег, но искать частную квартиру Дудкину не хотелось. Тем более он даже не помышлял, чтобы остановиться у Анны, хотя за последние годы она обзавелась здесь прекрасным двухэтажным домиком, – это было табу. У каждого из них была своя жизнь, и соприкасались эти две жизни на очень узкой территории, границы которой нарушать не следовало.
Однако сейчас, после неприятного разговора со странной московской девчонкой, Дудкину особенно сильно захотелось увидеть Анну – всего лишь увидеть, может быть, молча посидеть рядом, а потом уйти, пообещав позвонить. Дудкин считал, что они понимают друг друга с полуслова. Но Анна работала в полузакрытом санатории в пятнадцати километрах от города. Добраться туда можно было только на машине. Дудкин бывал в этом райском местечке – белоснежные здания среди невысоких, поросших лесом гор, блаженная тишина, ласковый персонал, отличная кухня. Прекрасное место для отдыха, но просто так туда не заглянешь. Дудкин решил позвонить.
Справедливости ради надо было отметить, что связь в городке работала четко. До кабинета Анны Дудкин дозвонился сразу, но чужой суховатый голос объяснил ему, что Анна Владимировна сегодня на работе не появилась – по неизвестной причине.
– Постойте! Что значит – по неизвестной? – забеспокоился Дудкин. – Она вам ничего не сообщила?
Голос в трубке после секундной паузы поинтересовался, с кем имеет дело. Дудкин назвался, прибавив, что является очень близким знакомым.
– Не понимаю, как это так, – добавил он. – Ваш директор не выходит на работу, а вы даже не пытаетесь выяснить причин?
– Допустим, это не так, – с нажимом ответил голос в трубке. – Но я не вижу причин отчитываться перед знакомыми нашего директора. Даже очень близкими. Впрочем, если знаете, где живет Анна Владимировна, вы оказали бы нам очень большую любезность, заглянув к ней домой. Мы звонили ей, но телефон молчит. Возможно, случилось что-нибудь непредвиденное… Если сумеете что-то узнать, не сочтите за труд позвонить, хорошо? Дело в том, что у нас тут сегодня комиссия, и отлучиться в город нет никакой возможности…
На этом телефонный разговор закончился, оставив в душе Дудкина странное ощущение какой-то недоговоренности, если не сказать больше. В словах собеседника не было никакой логики. Какая комиссия смирится с отсутствием на объекте главного? И совсем глупо звучит объяснение, будто никто не может отлучиться в город. В крайнем случае, всегда можно послать какого-нибудь дворника.
Так или иначе, но теперь у Дудкина был повод заглянуть к Анне домой. До сих пор они встречались дважды, причем оба раза на нейтральной территории. По поведению Анны Дудкин сразу понял, что приглашать его в гости она не хочет. Он не настаивал. Все лучшее, что могло с ними обоими случиться, давно случилось. Больше ничего не прибавить. Теперь ему достаточно иногда видеть Анну.
Но подвернувшийся случай его обрадовал. До встречи с Греком оставалось еще пятнадцать-шестнадцать часов. Целая пропасть времени, наполненная угрызениями совести, страхами и сожалениями. При других обстоятельствах можно было бы напиться. Но сейчас нужно держать себя в руках.
Сначала он все-таки позвонил Анне домой. Телефон не ответил. Дудкин заказал переговоры с Москвой, дождался звонка и побеседовал со своим помощником, лаконично изложив ему ситуацию с журналисткой и поинтересовавшись, какие в столице новости. Новостей в столице не было. Во всяком случае таких, что могли бы заинтересовать Дудкина. Тогда он еще раз позвонил Анне – с тем же результатом. Он вызвал такси.
Усаживаясь в машину, Дудкин вдруг вспомнил про Галину-Глорию и подозрительно огляделся по сторонам. Вздорной девчонки нигде не было. «В самом деле, не может же она наблюдать за мной все двадцать четыре часа! – подумал он. – Но есть одна закавыка – она почти все разнюхала. Кто бы мог ожидать подобного от такой пигалицы?»
