Даниил Лектор - Метод
– Анюль… – умоляюще произнесла Есеня.
И подруга откликнулась на ее интонацию.
– Ничего, я молодая, заработаю, – бодро заявила она. – Я же теперь юрист, а?
– Конечно! – сказала Есеня, обнимая подругу. – И уши у тебя отличные, и глаза самые красивые на курсе. А украшения – опасная вещь. Мужчины с их помощью нас покупают.
– Мне что-то не предлагали, – заметила Анюля. – А тебе?
– Монетизировать мое расположение? – уточнила Есеня. – Обратить его в капитал? Было пару раз.
– А в грязных подробностях? – заинтересовалась Анюля.
– Один колье обещал. Сказал – от бабушки-дворянки осталось, а носить некому. «Не встречал, – говорит, – такой стати, кроме как у вас! И не поехать ли нам с вами в мой загородный домишко и там колье это примерить…»
– Ну, а ты?
– А я говорю: «Стать – это да. А за город не поеду, далеко».
Подруги несколько секунд смотрели друг на друга, а потом крепко обнялись.
– Неужели завтра у нас начнется взрослая жизнь? – воскликнула Анюля. – Какая она будет?
– Полная, – ответила Есеня. – А вот чего – пока не знаю.
Спустя несколько минут Есеня уже была в зале, где гремела музыка и танцевали ее однокашники. К девушке тут же подошел один из них – Саша Тихонов, угловатый, немного неловкий парень. На Есеню он смотрел влюбленными глазами.
– Пойдем, потанцуем! – предложил Саша.
– А ты что, танцор? – улыбнулась Есеня.
– Ну да, диско! – уверенно ответил Саша, пытаясь изобразить быстрые движения «диско», чем рассмешил девушку.
– Уже выпил? – уточнила она.
– Ну, так…
– А я нет. Принеси что-нибудь, – попросила Есеня.
– Не вопрос! Стой тут, ладно?
– Стою! – пообещала девушка.
Саша удалился в сторону бара, а к Есене подошел другой однокурсник – Женя Осмыловский. Он был полной противоположностью Саше и никакой неловкости никогда не испытывал.
– Ну как ты? – приветствовал он Есеню.
– Хорошо. А ты?
– Плохо, – скорчил гримасу Женя. – Скучно тут.
– Да брось! Смотри сколько девочек, в платьицах…
– Ага, – кивнул кавалер. – И в трусиках. А ты?
– Что? – Есеня сперва не поняла вопроса.
– В трусиках?
– Ну, Жень, ты отжигаешь… – покачала головой девушка.
– А что? Видишь Лизу Гнедову? – парень показал на группу девушек. – Она – без.
– Да вы гоните, Евгений! – воскликнула Есеня, пораженная нахальством кавалера.
– Зуб даю! – серьезно заявил Женя. – Проверим?
– Как? – хохотала Есеня.
Женя не успел ответить – в этот момент вернулся Саша с двумя бокалами вина.
– Ну, не буду мешать, – заявил Осмыловский, удаляясь. – Есень, насчет Гнедовой – точно говорю!
Впрочем, ушел он не очень далеко – к Анюле, которая стояла чуть в стороне.
– О чем задумалась? Делись! – потребовал Женя, подходя к девушке.
– Ну, думаю, что дальше будет, – призналась Анюля.
– А что тут думать? Все написано, – уверенно заявил Женя.
– Где?
– На лбу. У каждого человека. Вот, посмотри на мой. Видишь?
И он на полном серьезе наклонил к девушке свой чистый и гладкий лоб. Анюля взглянула и рассмеялась:
– Почерк неразборчивый!
– Нет, – не согласился Женя, – ясно же написано: буду жечь.
– Что: сердца людей глаголом?
– Нет. Глаголы отвечают на вопрос «Что делать?». Ну, работать, потеть. Это не круто. Вот междометия – это круто: «О-о! А-а! О-о! А-а!»
– Ясно… – усмехнулась Анюля. – А у меня что написано?
Осмыловский с видом врача осмотрел ее лоб и заявил:
– Выйдешь замуж. Неудачно: у тебя будет сила воли, у него нет. Разведешься, опять выйдешь. Та же беда. Бросишь это хобби, утешишься в работе. Станешь адвокатом в Ярославле. Станешь много работать, хорошо зарабатывать. Купишь серьги. Всё.
Высказав это «пророчество», Женя рассмеялся. А у Анюли испортилось настроение.
– Ты прав. Так и будет, – сказала она.
После чего достала из сумочки сигарету и направилась к выходу. Оказавшись на улице, закурила и – словно кому-то назло – убрала назад волосы, открыв уши без сережек.
Неожиданно у нее за спиной раздался голос:
– Вы про меня бог знает что подумаете… Ну и ладно!
Анюля обернулась. Перед ней стоял мужчина лет пятидесяти, невысокий, с хорошей осанкой, в приличном костюме и дорогих очках. Мужчина Анюле, в общем, понравился. Она вернула волосы на прежнее место, закрыв уши. Между тем человек в очках продолжил свой монолог:
– Мог хоть раз поступить, как в кино. Взять – и в мусорку. Не могу! Потому что красота. Не могу красоту в мусорку…
– Вы о чем? – спросила заинтригованная Анюля.
Мужчина достал из кармана овальную коробочку, обшитую черным бархатом. Открыл. В коробочке лежало ожерелье: небольшие острые кристаллы с холодным голубоватым отливом, соединенные толстой нитью белого цвета. Анюле ожерелье понравилось.
– Живые кристаллы, – объяснил мужчина. – Двух одинаковых нет. А нитка – белая сталь.
– Красиво… – заметила Анюля.
– Немцы, – объяснил мужчина. – Если делают – так делают. Сегодня подарить ЕЙ хотел, а завтра уехать. Вдвоем, в Германию. У меня там бизнес, гостиница в горах. А она говорит: «Спасибо, Юрий Сергеевич, но не могу принять, не надо». Я сначала думал, что скромничает. Может, из небогатой семьи, не привыкла. А у нее, оказывается, другой есть, молодой. Я психанул сначала. Потом подумал: зачем девчонке, которую… к которой так отношусь, вечер портить? В чем она виновата? Сказала как есть. Это я дурак, со своими бусами. Вышел на улицу, стою тут сорок минут. Хотел в мусорку. Не могу! Открываю, смотрю – и не могу! Разве можно красоту – в мусорку?
Анюля с удивлением и сочувствием смотрела на мужчину. А он вдруг протянул ей коробочку с ожерельем.
– Мне от вас ничего не надо, – сказал он. – Как звать – не спрошу. Только возьмите.
– Нет, что вы… – покачала головой Анюля.
– Не понравится – выбросите, – настаивал мужчина. – Я все равно не смогу. Это от души. Прошу вас!
Он вновь протянул ей коробочку. И Анюля сдалась. Она медленно протянула руку и взяла ожерелье.
– Тяжелые… – оценила она кристаллы.
– Живые, – напомнил мужчина.
Он бросил коробочку в ближайшую урну и ушел вниз по ступенькам. Анюля с удивлением смотрела ему вслед.
За этой сценой, как и вообще за всем, происходящим в здании вуза и вокруг него, наблюдала группа спецназа. Спецназовцы сидели в обычной торговой фуре, припаркованной неподалеку. По камерам видеонаблюдения они следили за всеми, присутствовавшими на вечере. Видели они и сцену дарения ожерелья. Но она не привлекла их внимания.
Между тем в зале веселье продолжалось. Неожиданно Есеня заметила плачущую Лизу Гнедову, которую утешали подруги.
– Что это Лизка плачет? – спросила она у одной из девушек.
– Это все Женька Осмыловский, придурок! – объяснила девушка. – Платье ей задрал при всех! Хотел посмотреть, в трусиках она или без.
– И что? Они у нее были?
– Нет! – ответила девушка. Они с Есеней переглянулись и неожиданно захихикали…
Есеня недолго стояла возле униженной Лизы – Саша увлек ее в дальний конец коридора, где кроме них не было ни души. Парень обнял девушку, поцеловал ее раз, другой… Есеня не отвечала на поцелуи, но и не противилась им.
– Я тебя хочу… – выдохнул Саша после очередного поцелуя.
Есеня на это только рассмеялась.
– Извини, Санечка, не могу я так… – отвечала она.
– В смысле – ты должна подготовиться?
– Типа того.
– А ты что… – Саша замялся. – Ни с кем еще? Ты еще девочка?
– Ну и что тут такого? – нахмурилась Есеня. – Что, по конституции обязательно трахаться? Это не обязательно.
– Да нет… я, вообще-то, тоже… – начал мямлить Саша.
– Тоже девочка?
– Нет, у меня были женщины до тебя! – выпалил парень.
– Да, но я у тебя еще не была. И вряд ли буду, если честно.
– Почему? Я тебе не нравлюсь? – задал Саша самый главный для него вопрос.
– Нравишься, – ответила Есеня. – Но ты… слишком хороший. Даже не знаю, достойна ли я тебя.
– Да ладно! Достойна! – отвечал обрадованный Саша, пытаясь снова обнять девушку…
Тем временем Анюля, пройдя через зал, закрыла за собой дверь туалета. Помещение оказалось пустым, и ей это было на руку. Встав перед зеркалом, Анюля достала подаренные бусы и надела их. Оказалось, что бусы сидят почти вплотную к ее шее. Чем больше Анюля глядела в зеркало, тем больше ей нравилось увиденное.
Оставалось застегнуть бусы. Это оказалось не так-то просто: замочек представлял собой два стальных цилиндра, один из которых надо было вкрутить в другой – и все это на ощупь. Однако, немного повозившись, Анюля достигла результата: замочек тихо щелкнул, запираясь.
И в ту же секунду бусы чуть сильнее сжались на шее девушки. Это слегка удивило Анюлю. Она взялась рукой за бусы, чтобы немного их растянуть. В этот момент раздался новый щелчок, и бусы еще стянулись. Теперь кристаллы уже впивались в кожу. Перепуганная Анюля двумя руками схватилась за душащее ее украшение и бросилась вон из туалета…
