Александра Маринина - Тот, кто знает
– Есть, – кивнула Ира. – Наташка меня встретит.
– Это кто? Подружка или сестра?
– Соседка. Мы в одной квартире живем.
– Добро. Дашь мне ее номер телефона, я как посажу тебя в поезд, так сразу же ей позвоню, сообщу, когда тебя встречать. Согласна?
– Спасибо вам, – Ира снова расплакалась. – Вы такой добрый.
Она попыталась поднести к губам и поцеловать темную от загара сильную руку, ласково сжимавшую ее пальцы, но Борис Иванович сердито отдернул ладонь:
– Еще что выдумала! Ты как себя чувствуешь?
– Хорошо. Почти, – уточнила Ира, стараясь быть честной.
– Побудешь одна часика два-три?
– А вы куда? – испугалась она. – Вы меня бросаете?
– Ну не насовсем же, – рассмеялся тот. – Надо пойти привести там все в порядок.
– Где? – не поняла Ира.
– Ну там, где все случилось. Этот подонок тебя резал, там твоей крови натекло… Если милиционеры это увидят, мой рассказ о пьяной драке не пройдет. Надо на том месте, где твоя кровь, костер развести, пусть огнем все повыжжет. Заодно и посмотрю, не осталось ли твоих вещей. Рюкзачок твой я тогда еще захватил, но, может, выпало что-нибудь. А так, с кострищем-то, будет полная иллюзия, что Михаил приехал на опушку отдохнуть, развел костер, посидел рядом с ним, водочки выпил, потом меня увидел и драку затеял. И все будет тип-топ. Но это я так, на всякий случай, будем надеяться, что все сойдет гладко и никто мне это убийство шить не станет.
Ира пробыла в домике у Бориса Ивановича еще три дня. Он лечил ее, перевязывал изрезанное тело, кормил кашами и супами из концентратов, поил какими-то отварами из трав. И на протяжении всех трех дней не переставал повторять:
– Ирочка, только не вздумай наделать глупостей, я тебя заклинаю, не считай себя конченым человеком из-за того, что случилось. Сейчас ты находишься в шоке, ты болеешь, но потом, когда придешь в себя, тебе в голову могут прийти разные мысли.
– Какие мысли? – спросила Ира, когда Борис Иванович впервые заговорил об этом.
– О том, чтобы покончить с собой. Я знаю, такие мысли приходят в голову многим девушкам, которые попадают в руки насильников. Некоторые с ними справляются и гонят от себя прочь, а некоторым, к сожалению, это не удается. Девочка моя, всегда помни, что Михаил собирался тебя убить. Я взял грех на душу, прикончил гаденыша, чтобы ты осталась жива. Поверь, мне очень тяжело, это я перед тобой хорохорюсь, чтобы ты духом не падала, а на самом деле у меня на душе черно. Я ведь человека убил. И если ты не будешь жить, если сделаешь какую-нибудь глупость, получится, что я напрасно взял грех на душу и напрасно теперь страдаю. Ты меня понимаешь?
– Понимаю.
– Ты даешь мне слово, что будешь жить?
– Даю, Борис Иванович.
Много о чем они говорили за эти три дня. Потом Бахтин на своей машине отвез ее на станцию, купил билет и посадил в поезд.
С тех пор Ира видела его только один раз, когда приезжала в Кемерово вместе с Наташей. Он пришел на презентацию фильма, и Ира даже зажмурилась, не веря своим глазам, до того он был хорош, стройный, широкоплечий, в прекрасно сидящем смокинге. И рядом – молодая красотка. Они столкнулись прямо перед буфетной стойкой, за которой официант разливал напитки. Борис Иванович глянул на нее в упор и тут же отвернулся, продолжая разговор со спутницей. Но Ира не сомневалась: он ее узнал. И снова нахлынули воспоминания, нестерпимо захотелось выпить, чтобы снять напряжение. Она уже потянулась было к коньяку, как подскочила Наташа, которая, узнав про присутствующего здесь Бахтина, взашей вытолкала ее из кинотеатра и велела немедленно отправляться в гостиницу и сидеть там тихо, как мышка, пока Ира не сумеет справиться с собой. На всякий случай, зная буйный нрав воспитанницы, даже деньги у нее отобрала, только на троллейбусный билет пятачок оставила, чтобы Ирка не сорвалась и не напилась.
В тот единственный раз Борис Иванович выглядел холеным, благополучным и довольным жизнью. Приехал на дорогой машине, привел с собой дорогую девушку, да и одет был соответствующим образом. Ире и в голову не пришло, что он отсидел срок за убийство. Разве так выглядят вышедшие на свободу осужденные? Они выглядят как Егор Прокудин из «Калины красной». А Борис Иванович Бахтин был совсем не таким.
В последний раз он звонил после того, как по телевизору показывали «Соседей». Звонил, как обычно, в квартиру Наташи, это был единственный номер телефона, который он знал. Просил передать Ире, что видел сериал и что счастлив за нее. У нее все получилось, она стала актрисой, и он гордится тем, что она оправдала его надежды.
Она до сих пор помнила прикосновения его пальцев к своему телу, и ту ноющую боль, которая растекалась по коже, и ослепляющее жжение, которое стихало от звуков его голоса. Из памяти полностью стерлось, что и как он делал, но воспоминания о том, что она при этом чувствовала, не делались с годами тусклыми и размытыми, наоборот, эти воспоминания, то и дело возвращаясь к ней, становились все ярче и вызывали отвращение к себе самой, острое чувство вины и желание заплакать и напиться.
И вот теперь Бориса Ивановича обвиняют в том, чего он не совершал. В убийстве каких-то девяти девушек. Что это за девушки? Откуда взялся этот бред? Ну ничего, через два часа самолет приземлится в Кемерове, Ира без труда найдет редакцию той газеты, в которой работает Руслан, разыщет этого очкастого придурка и потребует ответить на все ее вопросы. А потом поедет к Борису Ивановичу. Наверняка Руслан знает, где его искать.
От аэропорта Ира взяла такси. Где находится редакция нужной ей газеты, водитель понятия не имел, и Ира предложила остановиться у первого же киоска «Роспечати». Купив газету, она без труда нашла адрес.
Пройти в редакцию беспрепятственно ей не удалось, внизу за столиком сидел охранник, который учинил Ирине строгий допрос: к кому пришла, ждут ли ее, заказан ли пропуск. Кипящая праведным гневом Ира быстро потеряла терпение:
– Нильский меня не ждет, я только что прилетела из Москвы и с ним не созванивалась. Передайте ему, что пришла Ирина Савенич, – потребовала она, нервно теребя в руках паспорт. – Просто снимите трубку и позвоните, больше от вас ничего не требуется. Если Нильский не захочет со мной встречаться, я уйду.
– А вы, конечно, уверены, что он захочет, – нагло ухмыльнулся охранник.
– Конечно, уверена, – дерзко передразнила она. – Вы сначала позвоните, а там посмотрим.
– Я не телефонистка. Вон на стенке телефон висит, сами звоните.
– Тогда скажите номер.
Охранник неохотно полез в ящик стола за справочником и невнятно пробурчал цифры внутреннего номера. Сначала очень долго было занято, но Ира терпеливо раз за разом нажимала кнопки, пока ей не ответили.
– Руслана Андреевича? Да, минутку.
Слава богу, он здесь. Только сейчас Ира начала осознавать все возможные последствия своего импульсивного поступка. Ринуться в другой город, даже не выяснив, где находится Руслан! А вдруг он в командировке и вернется не скоро? У нее никого здесь нет, ни друзей, ни знакомых, она даже о гостинице не побеспокоилась. Вот всегда у нее так получается, сначала делает и только потом думает. Вечно у нее ноги впереди головы бегут.
– Это Ира Савенич, – волнуясь проговорила она, когда в трубке послышался голос Нильского.
– Ира?! – обрадовался он. – А почему по внутреннему? Ты что, здесь, в редакции?
– Да, я внизу. Мне очень нужно с тобой поговорить.
– Сейчас я спущусь, подожди.
Через несколько минут в людном холле появилась знакомая невысокая фигура. Лицо Руслана сияло приветливостью и удивлением.
– Какими судьбами, Ира? Давно ты в Кемерове?
Вместо ответа она внезапно подняла руку и изо всей силы ударила Нильского по лицу. Руслан покачнулся, охранник выскочил из-за стола и бросился к ним, но журналист проявил чудеса реакции, схватил Иру за руку и потащил к выходу.
– Руслан Андреевич, – начал было охранник, но Руслан жестом остановил его:
– Все в порядке, мы сами разберемся.
Он буквально силой стащил ее со ступенек крыльца и увлек за угол.
– Что ты вытворяешь? Ты что, с ума сошла? Объясни, что происходит, – разъяренным голосом потребовал он.
– Нет уж, дружочек, это ты с ума сошел! И это ты мне объясни, что происходит! По какому праву ты обвиняешь Бориса Ивановича Бахтина в убийстве каких-то девяти девушек?
От изумления у Руслана даже ярость прошла. Брови поднялись над оправой очков, глаза округлились.
– А какое отношение это имеет к тебе? Ты за что меня ударила? За Бахтина, что ли?
– Именно за Бахтина.
– Ты с ним знакома?
– Представь себе, знакома. Откуда взялась эта мерзость про девять убитых девушек?
– Ну, раз ты с ним знакома, то должна знать, что он в восемьдесят четвертом году убил человека.
– Я знаю.
– И был за это осужден на восемь лет, из которых отсидел пять с половиной. В том же восемьдесят четвертом году в нашей области орудовал маньяк, который насиловал и резал ножом молодых девушек. И как только Бахтина арестовали и посадили, убийства девушек прекратились. Тебе это о чем-нибудь говорит?
