Николай Леонов - Потерянный родственник
– Не все же тебе одному над людьми посмеиваться, – сказал Гуров. – Однако не верю я в такой поворот событий. Смерть Гловацкой, испорченные замки, фотоаппараты… Да и та же пьяная психология не позволила бы Перфилову смыться, оставив недопитой водку. Тем более разлить ее. Так пьяницы не поступают. Так поступают очень сильно напуганные люди, Стас.
– Допустим, я с тобой согласен. А только все равно опасение остается. Как там у классика сказано – есть многое на свете, что, типа того, нам, мудрецам, и не снилось?
– Классик сейчас, наверное, в гробу перевернулся от твоих цитат, – хмуро прокомментировал Гуров. – Лучше бы придумал, что дальше делать будем. Поедем в Свиблово?
– Жене звони, как собирался, – сказал Крячко. – Надо же знать, ради чего ехать.
Гуров набрал номер телефона Марии и предупредительно сказал, услышав ее голос:
– Извини, дорогая, но мы со Стасом решили нарушить договоренности. Понимаешь, время идет, а мы тут на распутье… Ты, наверное, ничего так и не сумела узнать?
– Как раз наоборот, – неожиданно ответила Мария. – Кое-что я узнала. И, наверное, неправильно сделала, что сразу не позвонила. Но, понимаешь, меня взяли сомнения… Дело в том, что это немного неприятная история. Я бы сказала, тут такая фамильная тайна, скелет в шкафу. Это мне по секрету рассказали родственники. Не знаю, следует ли мне посвящать в эту тайну милицию – даже в лице собственного мужа.
– Вот это ты зря, – с мягким укором заметил Гуров. – Милицию, как и священнослужителей, можно посвящать в любые тайны. Милиции я бы, пожалуй, даже отдал приоритет в этом вопросе. Тайны – это наш хлеб.
– Да хлеб тут, по-моему, ни при чем, – с сомнением в голосе ответила Мария. – Тебе эта тайна, скорее всего, ни к чему. Ну, впрочем, решай сам! Только уж не делай поспешных выводов – очень тебя прошу.
– Ты же знаешь, что я всегда делаю исключительно медленные выводы, – пошутил Гуров. – В этом плане тебе нечего опасаться.
– Ну тогда слушай… Там, в Свиблове, как раз где-то в районе Берингова проезда, есть маленькая булочная. Точного адреса я не знаю, но, думаю, вы ее без труда найдете и сами. Так вот, дело в том, что булочная эта частная и держит ее супружеская пара по фамилии Тягуновы. Муж – тоже какой-то мой дальний родственник, но его я вообще никогда в жизни не видела. Практически только сегодня узнала о его существовании. Он вроде бы очень трудолюбивый и серьезный человек. При том очень ревнивый и суровый мужчина. Жена у него симпатичная. Так вот, говорят, что-то у нее с Перфиловым было. Или намечалось – не знаю. Одним словом, об этом узнал муж и был очень разгневан. Досталось всем – и Перфилову, и жене. Вроде бы года два назад был очень большой скандал. Тягунов Перфилова сильно побил и с тех пор даже имени его слышать не может. Пообещал оторвать ему голову, если еще раз увидит около своей жены. Вот и вся история… Наверняка ты уже сделал поспешные выводы, Гуров! – В голосе Марии появилась тревога.
– Да какие же я успел сделать выводы? – удивился Гуров. – Последний раз, когда я видел Перфилова, голова у него была на месте. Да и не далее как сегодня он еще был с головой, потому что звонил мне. Другое дело, насколько хорошо этот орган у него работает… Из твоей информации я понял две вещи – в нетрезвом состоянии Перфилова могло потянуть на прежнее, и в принципе он мог видеться в тот день с Тягуновой. Но, скорее всего, не виделся, потому что физически не очень пострадал. Какие же я могу делать выводы? Судя по всему, ваша фамильная тайна тут ни при чем. Однако за информацию спасибо – в булочную мы все равно наведаемся. А вдруг там все-таки видели Перфилова?
– Но только, ради бога, осторожнее! – взмолилась Мария. – Могут пострадать ни в чем не повинные люди.
– Ты имеешь в виду меня и Стаса? – улыбнулся Гуров.
– Ты знаешь, кого я имею в виду! – уже начиная сердиться, сказала Мария. – У жены Тягунова могут быть неприятности, если ты затеешь при ее муже разговор про Генкины похождения.
– Между прочим, Перфилов пропал, – строго заметил Гуров. – Жизнь его находится в опасности. Может, он не образец добродетели, но жизнь ему мы обязаны спасти.
– Господи, неужели все так плохо? – ахнула Мария.
– Бывало и хуже, – кратко ответил Гуров. – Будем надеяться, что не все еще потеряно. Одним словом, я пока не уверен, что сумею за тобой сегодня заехать, дорогая. Мы со Стасом отправимся сейчас в Свиблово…
– Сейчас? – удивилась Мария. – Ты надеешься, что эта булочная работает круглосуточно? На твоем месте я бы лучше занялась домашним адресом Тягуновых, потому что живут они где-то в другом районе. К сожалению, адреса мне не сказали. Они мало общаются с родственниками. Хотя кто сейчас общается много?.. Мне даже отчеств не сказали. Просто Ваня Тягунов и Вика Тягунова. Тебя это устроит?
– Меня это устроит, но именно сейчас мне легче найти булочную, чем адрес Вани с Викой. Поэтому мы едем туда. Нам вообще хотелось бы осмотреться в том районе. Открою тебе еще одну фамильную тайну – где-то неподалеку от булочной Тягуновых с Перфиловым случилась какая-то серьезная неприятность. Все, что произошло дальше, – только следствие этой неприятности. К сожалению, нам со Стасом придется самим догадываться, что это такое было. Да и для булочной, я полагаю, еще не так поздно. Я слышал, теперь модно работать от зари до зари.
– Да, по крайней мере, одного такого человека я знаю, – со вздохом ответила Мария.
– Намеки тут неуместны, – сказал Гуров. – Я-то просто ищу пропавшего родственника.
– Ладно, только не забывай, о чем я тебя просила, – сказала на прощание Мария.
– Ну вот, – заметил Гуров, убирая телефон. – Мир действительно тесен. В том районе у жены еще один родственник. Некий Тягунов. Соответственно, он является родственником и Перфилову. Только, говорят, повел он себя по отношению к нему не совсем по-родственному. Вроде бы пытался отбить жену. В результате разгневанный муж отбил что-то ему… Те ли это люди, о которых Перфилов говорил шестнадцатого числа Видюнину, я не знаю. Но если это они, то выходит, что Перфилов решил с пьяных глаз повторить свою негодную попытку? Должен прибавить, что там у Тягуновых не квартира, а частная булочная. Надеюсь, что мы успеем их там застать. Ты хочешь свежую булку, Стас?
– Я бы предпочел что-нибудь посерьезнее, – мечтательно сказал Крячко. – Но в принципе сойдет и булка. Значит, мы едем туда?
– А что делать? Волка ноги кормят.
Глава 10
Между тем, пока Гуров с Крячко обсуждали особенности человеческой психики, находящейся под длительным воздействием алкогольных паров, эти самые пары из головы Перфилова давно выветрились. Однако это совсем не означало, что его состояние улучшилось. Состояние его было жалким. Собственно говоря, он дошел уже до того, что мысленно поставил крест на своей жизни, и теперь с тупым отчаянием ждал конца.
Все, что с ним происходило в последние часы, могло показаться дурным сном. Это навязчивое ощущение полного бессилия, какое и бывает-то, пожалуй, только в кошмарах, преследовало Перфилова с той самой минуты, как незнакомые люди выволокли его из квартиры Елены Карповой и затолкали в легковую машину, марки которой он, объятый ужасом, даже не запомнил.
Все, что он запомнил, – это адскую боль в ладони, которую сжимал один из мужчин, препровождая Перфилова до автомобиля. Хватка его напоминала действие какого-то гидравлического механизма. У Перфилова даже мысли не возникало, чтобы попытаться вырваться. Это было все равно что вырываться из-под наезжающего на тебя железнодорожного колеса. Он думал только о том, как бы не потерять сознание от боли. Не помогал даже алкоголь. Собственно, он уже тогда начинал стремительно улетучиваться, оставляя Перфилова один на один с холодным ужасом.
Сначала с ним вообще никто не разговаривал, и от этого было еще страшнее. Та слабая попытка сопротивляться, которую предпринял Перфилов, когда его выволакивали из-за стола, выглядела просто смехотворно и закончилась тем, что опрокинулась почти полная бутылка водки. Его слегка ударили под дых и заботливо взяли за руки. Оглушенный, он все-таки услышал, как хрустнули кости в раздавленной ладони. Боль пришла позже и, кажется, уже не отпускала ни на минуту.
Поначалу Перфилов, впрочем, еще таил какие-то надежды. Ему казалось, что не все потеряно и ему обязательно придет кто-нибудь на помощь. Наивность этого представления стала ясной очень скоро, тем более что сам он абсолютно ничего не делал, чтобы привлечь к себе внимание. Естественно, никаких чудес и не произошло.
Его посадили в автомобиль, грубо наклонили голову – наверное, для того, чтобы он не мог понять, куда его везут, – и поехали. Похитителями за все это время практически не было произнесено ни единого слова. Этим молчанием они еще больше напоминали Перфилову какие-то безжалостные механические существа, с которыми невозможно договориться и невозможно бороться.
