Бруно, начальник полиции (ЛП) - Уокер Мартин
— Джей-Джей», — позвала Изабель сверху». Сюда.
Джей-Джей жестом пригласил Бруно следовать за ним. Они поднялись бок о бок по широкой и красивой лестнице. Площадка наверху была размером со среднюю гостиную.
Прямо перед ними был коридор с рядом закрытых дверей в комнаты, которые выходили окнами на город. Они пошли на звук голоса Изабель ко второму крылу, которое, должно быть, выходило в сад. Они вошли в большую комнату, которая была бы светлой и просторной, если бы шторы были раздвинуты, но сейчас была темной, если бы не приглушенное освещение и мерцание телевизора. На смятой кровати лежали двое молодых людей, вырываясь из сна. Девушка пыталась натянуть простыню, чтобы укрыть их. На ней был черный лифчик, а черная шапочка с козырьком лежала у нее на подушке. Мальчик, который был голым, не мог пошевелиться. Его запястья и лодыжки были привязаны шарфами к столбикам кровати.
Бруно перевел взгляд с пары на кровати на два плаката на стене. На одной был изображен Жан-Мари Ле Пен, лидер Национального фронта; на другой было что-то похожее на оригинальный рекламный плакат фильма «Битва за Алжир». Над кроватью на стене висели различные предметы, образуя живую картину, включавшую штыки, кинжалы и каску немецкого вермахта. Мальчик на кровати отвернул голову от внезапного света и застонал. Это был Ричард. Он огляделся, узнал Бруно и снова застонал.
«Кто ты, черт возьми, такой?» — выплюнула девушка. «Убирайся».
«Посмотри телевизор, Джей-Джей», — сказала Изабель. «Нацистское порно».
Так и было. Двух мужчин в черной форме со свастическими повязками на рукавах и нашивками СС на лацканах обслуживали две молодые женщины, одна белая и светловолосая и явно желающая этого, другая черная и в наручниках.
Джей-Джей двигался очень быстро, когда девушка отползла в сторону от кровати. Он поймал ее запястье своей сильной рукой и дернул за спину, когда она вскрикнула. Он крепко держал ее, глядя на прикроватный столик, к которому она тянулась.
Лезвие бритвы лежало рядом с маленьким зеркальцем, на котором было несколько крупинок белого порошка.
«Ты была непослушной девочкой», — сказал Джей-Джей, все еще крепко обнимая ее. «Кокаин.
Это три года, вот здесь. Он достал из кармана ручку и нажал на крышку маленькой коробочки рядом с зеркалом. Он покачал головой, глядя на груду маленьких белых таблеток внутри, а затем посмотрел на девушку, которая теперь молчала. Она перестала извиваться, и простыни упали, обнажив черные чулки, подпоясанные черным поясом для подтяжек на выбритом лобке.
«Все это, и Экстази тоже», — тихо сказал Джей-Джей. Бруно показалось, что Джей-Джей выглядел искренне потрясенным. «Я думаю, у нас здесь достаточно обвинений в торговле людьми.
Это может быть десять лет тюрьмы, мадемуазель. Надеюсь, вам понравится компания старых крепких лесбиянок. Вы собираетесь проводить с ними много времени».
Он повернулся к Изабель. «Наденьте наручники на эту молодую хозяйку дома, а затем давайте сделаем наши собственные фотографии этой сцены. Я хочу, чтобы другая команда криминалистов осмотрела эту комнату и проверила каждый нож в доме. Ребята Периге все еще в Сен-Дени, так что вам, возможно, придется вызвать еще кого-нибудь из Бержерака, и мы также привлекем ребят из отдела по борьбе с наркотиками. Нам не помешали бы дополнительные люди для поисков.
Это большая собственность.»
Он посмотрел на Бруно. «Бруно, мы должны разыскать владельца дома и родителей этой девочки. Их нужно проинформировать, и тебе лучше сделать то же самое с отцом мальчика. Тогда скажи моим ребятам, чтобы организовали обыск помещения, как только они арестуют всех молодых головорезов внизу по обвинению в незаконном хранении наркотиков и поместят в полицейские камеры, где мы сможем их допросить. Я так понимаю, это действительно молодой Ричард? Бруно кивнул. «Он очень похож на свою фотографию.
Изабель, я хочу сделать побольше снимков этой пары и убедиться, что ты правильно сфокусируешься. Затем вы можете начать просматривать все остальные видеозаписи и фильмы из коллекции мадемуазель Куртемин».
«Включая ее собственную», — сухо сказала Изабель, указывая на заднюю стену. Ни Бруно, ни Джей-Джей еще не заметили маленькую видеокамеру на штативе, направленную на кровать, сбоку от которой все еще мигал красный огонек.
С наступлением вечера прибыло еще больше полицейских машин, а также два фургона, чтобы увезти в общей сложности восемь молодых людей. Жаклин ждала в наручниках;
Ричарда наконец развязали, как только полицейские фотографы закончили осмотр спальни, а команда криминалистов взяла образцы. Затем каждому из них с Жаклин выдали белые пластиковые комбинезоны, которые использовала команда криминалистов, снова надели наручники и доставили в полицейское управление в Периге. Бруно разыскал семьи. Отец Жаклин был в деловой поездке в Финляндию и должен был улететь домой на следующий день. Мать ехала из Парижа. Отец Ришара должен был встретить их в Периге. Были наняты адвокаты, но в ходе обыска в одной из пристроек уже были найдены четыре обувные коробки из-под того, что, по словам парней из отдела по борьбе с наркотиками, было таблетками экстази.
«Уличная стоимость — двадцать тысяч евро, как мне сказали», — сказал Джей-Джей, закуривая американскую сигарету. Они с Бруно стояли на широкой террасе перед домом, с которой открывался вид на маленький городок Лалинде и широкую реку Дордонь. «Они только что нашли еще одну коробку из-под обуви в ее машине, спрятанную под запасными колесами. Много отпечатков пальцев. Она не может выкрутиться. А те покрытые татуировками мужланы в бассейне оказались сотрудниками Службы Ордена Фронта, его собственной частной охраны. У них были свои фотографии с Ле Пен на каком-то партийном митинге. Наркотики в их машинах и очень большие суммы наличных в кошельках.»
«Вы уже сообщили Парижу?» — спросил Бруно. «Политикам это понравится. Типы из Национального фронта, замешанные в банде наркоторговцев, развращающей нашу французскую молодежь».
«Конечно, конечно, — сказал Джей-Джей», — но я ищу убийцу. Меня не очень волнует политика, за исключением того, что я ненавижу все эти нацистские штучки. Боже мой, после всего, через что прошла эта страна во время войны, видеть, как эти молодые люди увязают в этой грязи… это, наркотики и извращенный секс. Что случилось с этим поколением, Бруно? У вас есть дети?»
«Детей нет, Джей-Джей, и жены пока нет», — сказал Бруно, удивляясь нотке грусти, которую услышал в собственном голосе. Откуда это взялось? Он сменил тему. «А гетеросексуального секса мне всегда было достаточно. Если бы я встретил женщину, одетую в нацистском стиле и желающую связать меня, думаю, я бы слишком много смеялся, чтобы отдать ей должное».
«Ну, я, конечно, не могу сказать, что порнофильм меня возбудил, — сказал Джей-Джей. — Имейте в виду, в моем возрасте мало что разжигает мой огонь».
«И все же в старые времена не было ничего такого, что не заставляло бы тебя двигаться вперед. Твоя репутация все еще идет впереди тебя, Джей-Джей Я удивлен, что малышка Изабель не носит доспехов».
