Серж Лафоре - Соль в ране
Ваш весь дрожал, и пот ручьем стекал с его лба. Он механически, как упрямый старик, качал головой слева направо.
— Нет, нет, месье Деланней. Я бы никогда не смог такое сделать.
— Тогда как в твои вещи попала бутылка с дурманом? Почему врач в Сиднее объявил, что Фарлен отравлен этим ядом? Почему Фарлен заболел как раз на корабле? Отвечай, пока тебе как следует не всыпали.
Ваш закрыл лицо руками.
— Тебя повесят, Ваш!
Негр плюхнулся на стул.
— Это не моя ошибка, — простонал он. — Арчер приказал мне влить половину флакона в виски месье Фарлена. Я даже не знал, что это такое.
— Но ты ведь это понял потом, а?
— Да, конечно! Бутылочка находилась в аптечке Арчера. Я не хотел, но он мне сказал, что у меня будет много денег и я смогу вернуться в Вирджинию, купить себе землю, жениться. Так что же мне было делать, Господи!
— И ты, конечно, согласился!
— Да ведь я и не мог отказаться, — продолжал Ваш. — Арчер был хозяином и сделал бы со мной все, что захотел. Мне пришлось согласиться. Месье Фарлен тяжело заболел, но не умер на борту «Марютеи». Тогда Арчер разозлился и сказал, что я не налил достаточно отравы в виски Фарлена, что я дурак и еще много слов, при которых у меня от стыда уши покраснели.
— Он тебя отлупил?
— Нет, месье Деланней. Он только сказал, что из-за меня потерял много денег. А потом, когда мисс Фарлен уже была на борту, он мне опять пообещал деньги…
— За что?
Ваш пожал плечами:
— Я об этом ничего не знаю. Месье Арчер должен был сказать, что делать, но он умер и не успел. Он-то ведь знал, что Гош у нас на борту. Когда Арчера зарезали как барана, я сразу подумал, что это сделал Гош, и мисс Фарлен, наверное, ему сказала, что я негодяй. Я бы убил и мисс Фарлен, но позже, и тогда никто бы не узнал, что мне пришлось сделать, когда Арчер командовал судном.
Ваш замолчал и разрыдался.
Эдвардс открыл дверь рубки и крикнул:
— Аллисон!
— Да, месье?
— Заприте этого придурка и свяжите ему руки.
— Слушаюсь!
Аллисон вошел в рубку, достал кусок пеньковой веревки, связал руки Ваша, приподнял его со стула и вышвырнул из рубки.
— Иди вперед, болван!
Эдвардс тщательно набивал свою трубку.
— Прекрасная работа, — сказал он Деланнею. — Вы выяснили все обстоятельства смерти месье Фарлена.
Даун взяла Деланнея за руку:
— Спасибо, Шон.
— Мне просто повезло, малышка! Подумайте лучше о том, что этот бедолага мог бы нас всех отравить.
— Черт возьми, я об этом и не подумал, — проворчал Эдвардс, он повернулся к Даун и с улыбкой спросил ее: — Вы хотите, чтобы я вернул вашу шкатулку?
— Зачем?
— Вы ведь теперь ничем не рискуете.
— Да нет! Оставьте ее у себя, мне так будет спокойнее.
Эдвардс кивнул головой, зажег спичку и раскурил трубку:
— Где вы нашли бутылку, Деланней?
— В вещах Ваша.
— Теперь остается только выяснить, кто же убил Арчера, — закончил разговор Эдвардс.
Он вышел на полуют и спустился на палубу. Ночь была очень темной, и «Марютея» шла довольно тяжело. Эдвардс, погруженный в свои мысли, медленно шел по палубе. Вдруг он услышал чей-то шепот и остановился за связкой фалов, чтобы узнать, в чем дело.
— Мы близко от берега, значит, это будет нетрудно сделать. — Голос явно принадлежал Вану.
— К тому же старика больше нет и нам никто не помешает, — добавил Келлер.
— Хорошо, но, если погода испортится, мы останемся и ничего не будем делать. Ненужный риск совсем ни к чему. — Келлер плюнул за борт.
— Я больше никогда не пойду в море! Хватит мне всей этой вшивоты и грязи! Все это мне до взблева надоело.
— Надо только помешать этому чертовому типу.
— Кому?
— Деланнею. Я всегда терпеть не мог тех, кто сует свой нос в чужие дела, а этот действительно способен нам помешать, особенно если мы где-нибудь ошибемся.
— Успокойся, — произнес Келлер. — Сейчас давай-ка разойдемся, нас не должны видеть вместе.
Они направились в разные стороны, и Эдвардс вышел из своего убежища.
— Ван! — позвал он.
— Да, месье.
— Идите сюда.
Ван медленно подошел.
— Слушаю вас, — вежливо сказал он.
— Я не люблю разговоров шепотом, Ван.
— Мы же ничего плохого не сделали!
— Вы хотите уволиться в Сан-Франциско?
— Это пока еще только планы.
— Скажите Келлеру, чтобы он пришел ко мне на полубак. Я хочу поговорить с вами обоими, чтобы вы не наделали глупостей.
— Есть, месье.
Ван отправился за Келлером.
И пошла потеха!
ГЛАВА 10
Аллисон и Ватфорд пытались удержать руль. И вот уже три часа провели в этой тяжелой борьбе, стоя бок о бок и сопротивляясь страшным морским волнам.
Ураган налетел на них сразу и напоминал огромную оплеуху. «Марютея» летела по волнам, пытавшимся поглотить ее. В серой дымке из облаков, дождя и водяной пыли почти ничего не было видно.
Когда Эдвардс произвел последние измерения, он определил, что «Марютея» находится в двухстах шестидесяти милях на юго-востоке от острова Кандаву, что южнее Вити-Леву, самого большого острова архипелага. Эдвардс объявил всему экипажу о месте нахождения судна.
Вид моря был страшен. Волны с грозным шумом вставали подобно огромным сине-зеленым холмам с вершинами, покрытыми пеной. Они наваливались на корабль с кормы, пытаясь раздавить судно. Волны казались прозрачными на уровне неба, по которому бежали облака, похожие на дым от гигантского пожара. И всякий раз любая волна могла стать последней, и их дикое давление особенно чувствовали рулевые, прикладывавшие все свои силы, чтобы удерживать корабль. Но они понимали, что от их тяжкого, опасного труда, требующего постоянного внимания, зависит безопасность экипажа и жизнь всех остальных на борту судна.
Ледяной дождь налетал порывами и совсем слепил людей, делая жесткой пеньку снастей, ступеньки скользкими и мокрыми и превращая паруса в наждачную бумагу, о которую обдирали руки.
Ослепленные водяными потоками, отупевшие от грохота волн и порывов ветра, не раз валившиеся с ног от неравномерной качки, промокшие матросы работали как каторжники.
От полубака до полуюта натянули штормовые поручни, длинные веревки, позволявшие экипажу передвигаться, не рискуя быть унесенными потоками воды, что беспрестанно обрушивались на палубу «Марютеи».
Никто не думал об отдыхе или еде — нужно было спасать корабль. Ветер налетел внезапно, резкими порывами, и «Марютея», на которой не успели убрать паруса, постоянно зарывалась в штормовое море. Фок спустили во время вахты Деланнея, а чтобы убрать большой парус, не хватило времени. И теперь рано или поздно он грозил разорваться в клочья, потому что уже не было возможности развернуться по ветру носом или кормой, чтобы его свернуть.
Это обстоятельство вызвало ссору между Эдвардсом и Деланнеем. Эдвардс считал, что сейчас есть риск потерять не только парус, но и мачту. Деланней пытался оправдаться тем, что ураган налетел внезапно и застал всех врасплох. Митчел разделял мнение Эдвардса: действительно, главная мачта могла сломаться, если погода не улучшится.
Эдвардс отличался упрямством, но и умел брать на себя ответственность. Страшнее была бы потеря главной мачты, но он пытался сохранить и большой парус, который нечем было заменить. Как только море слегка стихло, он воспользовался этим и отдал приказание:
— Убрать большой парус!
Весь экипаж бросился к главному шкоту, к валам и топенантам.
— Он очень сильно надут, — крикнул Форшем.
— Если он лопнет, то нам достанется! — добавил Келлер.
Эдвардс хлопнул Аллисона по плечу и спокойно произнес:
— Приготовиться к развороту.
— Корабль может перевернуться!
— Делайте то, что вам приказано, Аллисон! Ведь если мы потеряем мачту, то неизвестно, чем все кончится.
Аллисон толкнул локтем Ватфорда:
— Давай, малыш, сейчас самое время.
Они навалились на рулевое колесо так, что их мышцы грозили порваться. «Марютея» медленно, словно нехотя, начала поворачиваться носом к ветру. Парус провис и понемногу начал хлопать, напоминая пушечные выстрелы. Волна ударила в борт, почти завалив корабль.
— Еще, еще руля! — крикнул Эдвардс.
Ватфорд был близок к обмороку.
— Как дела на палубе? — спросил Эдвардс.
— Потихоньку! — ответил Деланней.
— Довернуть легче! Мы почти правильно стоим.
На волне «Марютея» поднималась так, что показался ее киль. Главный парус медленно опускался. Матросы цеплялись за грубую ткань, а ее колебания раскачивали их, словно связки соломы. Дождь хлестал им в лицо, и ветер раздувал их плащи. Ольер увидел, как разорвался один из швов, причем дыра оказалась довольно большой.
— Парус рвется! — крикнул Ольер.
— Черт возьми! — заорал Деланней. — Спускайте его скорее!
