Пер Валё - Исчезнувшая пожарная машина
— Мне хотелось бы вас кое о чем спросить, — сказал Гюнвальд Ларссон.
Он находился в не менее сложной ситуации. У него не было никакого права входить в квартиру, и он не мог официально допросить хозяина, если бы тот не согласился.
— Ну… — неопределенно сказал Макс Карлсон. Он на сделал даже попытки сбросить цепочку, но было видно, что он не знает, как вести себя дальше.
Гюнвальд Ларссон разрешил проблему, неожиданно навалившись правым плечом на дверь. Шурупы, на которых держалась цепочка, с треском вырвало из деревянного косяка. Мужчина внутри поспешно попятился, словно боялся, что на него упадет дверь. Гюнвальд Ларссон вошел в квартиру, закрыл за собой дверь и повернув ключ в замке. Он посмотрел на болтающуюся цепочку и сказал:
— Дрянная работа.
— Вы что, ненормальный?
— Вам следовало бы поставить шурупы подлиннее.
— Черт возьми, что все это значит? Как вы посмели ворваться в чужую квартиру?
— Я вовсе не врывался, — ответил Гюнвальд Ларссон. — В том, что цепочка сломалась, моей вины нет. Разве я не сказал, что вам следовало поставить шурупы подлиннее?
— Что вам нужно?
— Всего лишь немножечко с вами побеседовать.
Гюнвальд Ларссон огляделся вокруг для того, чтобы убедиться, что мужчина в квартире один. Квартира была небольшой, но выглядела уютной. Сам Макс Карлсон тоже выглядел внушительно, высокий, широкоплечий, весом не менее 80 килограммов. Такой наверняка умеет за себя постоять, подумал Гюнвальд Ларссон.
— Побеседовать? — сказал мужчина, сжимая кулаки. — О чем?
— О том, что вы делали в той квартире до того, как начался пожар.
Мужчина, казалось, чуть расслабился
— Ах, об этом, — сказал он.
— Да, именно об этом.
— Мы всего лишь устроили небольшую вечеринку. Несколько бутербродов, немного пива и музыки.
— Так, значит, такой маленький семейный вечер?
— Да. Та крошка Мадлен была моей девушкой, а…
Он замолчал и напустил на себя траурный вид.
— Что же дальше? — спокойно поинтересовался Гюнвальд Ларссон.
— А Кеннет встречался с другой девушкой, которую звали Карла.
— А не наоборот?
— Наоборот? Что вы имеет в виду?
— А с кем встречалась та школьница, которая была здесь пять минут назад?
— Какая школьница? Здесь не было никакой школьницы…
Гюнвальд Ларссон ударил мужчину, быстро и сильно, застав его врасплох.
Макс Карлсон отлетел на два шага, но не упал.
— Какого черта! Ты что делаешь, проклятый легавый? — заорал он.
Гюнвальд Ларссон ударил его еще раз. Мужчина схватился за край стола, однако не смог удержать равновесие и рухнул, потянув вслед за собой со стола скатерть. Декоративная ваза из толстого стекла упала на пол. Мужчина вскочил на ноги. Из уголка рта у него стекала тонкая струйка крови. В правой руке он держал тяжелую стеклянную вазу.
— Ну, сучий… — начал он.
Он провел тыльной стороной левой ладони по лицу, посмотрел на кровь и поднял свое оружие.
Гюнвальд Ларссон ударил его в третий раз. Карлсон ударился спиной о стул и, опрокинув его, упал на пол. Когда он встал на четвереньки, Гюнвальд Ларссон сильно пнул его в правое запястье. Стеклянная ваза перелетела через комнату и с глухим стуком ударила в стенку.
Макс Карлсон медленно поднялся на колено, прикрывая один глаз рукой. Взгляд его другого глаза был испуганным и встревоженным. Гюнвальд Ларссон спокойно посмотрел на него и сказал:
— Где твой товар?
— Какой товар?
Гюнвальд Ларссон сжал кулак.
— Нет, нет, ради Бога, не надо, — поспешно сказал мужчина. — Я…
— Где?
— В кухне.
— Где в кухне?
— Под нижней крышкой газовой плиты.
— Вот так-то лучше, — произнес Гюнвальд Ларссон. Он посмотрел на свой правый кулак. Кулак был очень большой, с красными точками в тех местах, где сгорели толстые светлые волоски. Макс Карлсон тоже на него посмотрел.
— Так что же вы делали вместе с Ротом и теми двумя проститутками? — спросил Гюнвальд Ларссон.
— Мы трах…
— Меня не интересует ваш половой разврат. Я хочу знать, кто поджег дом?
— Поджег дом… нет, нет, ради Бога, мне обо этом ничего не известно. А Кеннет погиб…
— Чем занимался Рот? Наркотики?
— Откуда мне знать..?
— Говори правду, — предупредил Гюнвальд Ларссон.
— Нет, нет, не надо. Умоляю, заберите меня в полицейский участок.
— Успеется, — сказал Гюнвальд Ларссон и сделал шаг вперед. — Рот тоже торговал наркотиками?
— Нет… спиртные напитки.
— Спиртные напитки?
— Да.
— Краденые?
— Да.
— Контрабанда?
— Да.
— Где он держал свой товар?
— В…
— Продолжай.
— В мансарде дома, где он жил.
— Но ты не имел дела со спиртными напитками?
Карлсон покачал головой.
— Только проститутки и наркотики?
— Да.
— А Мальм? Чем он занимался?
— Я не был знаком с Мальмом.
— Нет, был.
— Я плохо его знал.
— Однако вы обделывали свои дела вместе, ты, Рот и Мальм?
Карлсон облизал губы. Он по-прежнему прикрывал рукой правый глаз, левый выражал странную смесь ненависти и страха.
— В известном смысле, — наконец сказал он.
— А Рот и Мальм хорошо знали друг друга?
— Да.
— Так значит, Рот торговал спиртным?
— Да.
— А ты занимался продажей наркотиков. Еще десять минут назад. Теперь ты прекратил свою деятельность. Чем занимался Мальм?
— По-моему, это было связано с автомобилями.
— Вот как, — сказал Гюнвальд Ларссон. — Таких три маленьких бизнесмена, каждый в своей области. Какой была твоя доля?
— Никакой.
— Я имею в виду, кто у вас был главным?
— Никто. Я не понимаю, о чем вы говорите.
Кулак ударил в четвертый раз, с чудовищной силой. Удар пришелся мужчине в правое плечо и отбросил его к стенке.
— Имя, — зарычал Гюнвальд Ларссон. — Имя! И побыстрее, черт возьми!
В ответ он услышал хриплый шепот:
— Олафсон. Бертил Олафсон.
Гюнвальд Ларссон пристально смотрел на мужчину, которого звали Макс Карлсон, мужчину, жизнь которого он спас десятью днями раньше.
Мужчина тупо глядел на него своим здоровым глазом.
— А сейчас, — сказал Гюнвальд Ларссон, — ты встанешь, пойдешь в кухню и покажешь, где находится твой товар.
Тайник был устроен очень умело, и его трудно было обнаружить при поверхностном осмотре. Под нижней крышкой плиты оказались достаточные запасы гашиша и амфетаминов, все наркотики в аккуратных пакетиках. С другой стороны, их было не так уж и много. Карлсон оказался типичным мелким торговцем, который в конце цепочки доставляет наркотики школьникам в обмен на их карманные деньги или на то, что они смогли украсть у своих родителей, либо добыть, взломав телефонные или торговые автоматы. Через какое количество посредников прошел товар, прежде чем попасть к нему в руки, он наверняка не имел ни малейшего представления. Между ним и корнями зла был огромный комплекс политических и социальных просчетов.
Гюнвальд Ларссон вышел в прихожую и позвонил в полицию.
— Пришлите пару ребят, которые занимаются наркотиками, — коротко сказал он.
Парни, которые пришли за Карлсоном, работали в специальном отделе по борьбе с наркотиками. Они были высокие, с румяными щеками, в ярких свитерах и вязаных шапочках. Один из них отдал честь, когда вошел, и Гюнвальд съязвил:
— Прекрасная маскировка. Вам не мешало бы еще захватить с собой удочки. Кстати, форменные брюки сильно мнутся, если их заправлять в носки, как это сделали вы. Кроме того, как-то не принято отдавать честь, когда на тебе надет обычный свитер.
Оба парня из отдела наркотиков зарумянились еще больше и с подозрением уставились на разбросанную по комнате мебель.
— У нас тут произошло небольшое недоразумение, — небрежно заметил Гюнвальд Ларссон.
Он огляделся вокруг и добавил:
— Тому, кто будет вести это дело, скажете, что этого субъекта зовут Макс Карлсон и что он ничего не хочет говорить.
Потом он пожал плечами и вышел. Он был прав. Мужчина ничего не сказал, даже того, что его зовут Макс Карлсон. Он был упрямым.
Гюнвальду Ларссону, таким образом, удалось установить, что в доме на Шёльдгатан были три мелких бандита, двое из них уже умерли, а третий в данный момент находился на полпути к тюремной камере. Однако, ему не удалось выяснить, откуда взялась пресловутая искра, и его шансы на это стали еще меньше, чем раньше.
Более того, он почувствовал себя действительно больным. Он отправился домой, разделся и принял душ. Потом отключил телефон, лег в постель и раскрыл роман Сакса Ромера.
XIII
Порыв свежего воздуха рассеял тучи, и звезды заняли благоприятное положение на небе на следующий день утром, то есть в среду, двадцатого марта, и именно Колльберг совершенно незаслуженно первым узнал об этом.
Он сидел за своим письменным столом в Южном управлении полиции в Вестберге и пытался решить шахматную задачу в «Свенска Дагбладет». Дело двигалось туго, потому что он непрерывно думал о предстоящем обеде и ему трудно было сосредоточиться. Час назад он позвонив жене и сказал, что собирается пообедать дома. С его стороны это было чрезвычайно предусмотрительно, так как у нее оставалось много времени и он мог рассчитывать на что-нибудь особенно вкусненькое.
