Алексей Макеев - Рандеву с петлей на шее (сборник)
Григорий Николаев жил во вполне стандартной московской «хрущевке», единственным достоинством которой было удачное расположение – на довольно тихой и зеленой улочке, в двух кварталах от метро и двух станциях от кольцевой линии. Довольно легко проникнув в подъезд с помощью возвращавшихся домой жильцов, Крячко поднялся на четвертый этаж и тут же услышал довольно громкие мужские голоса за дверью одной из квартир. Собственно, он мог бы и не сверяться с адресом – нужные ему люди находились именно там, откуда эти голоса и слышались.
Он позвонил в дверь, и голоса на мгновение стихли, послышались шаги, и недовольный, явно нетрезвый голос коротко осведомился:
– Кто?
– Да это сосед твой, деньги у тебя занимал, вот отдать хочу, – нашелся Крячко, придавая своему голосу оттенок простоватости и дружелюбия.
– Какой сосед?! – проворчал голос, но приманка дала о себе знать, поскольку дверь все же открылась.
На пороге стоял невзрачный мужичок с вытянутым лицом и некрасивым носом.
– Ты сосед мой, что ли? – удивился он.
Крячко тут же отодвинул его в сторону и промаршировал в комнату, невзирая на раздавшиеся за его спиной протесты. В комнате полковник увидел уже более упитанного и мордастого джентльмена. На столе, как и предполагалось, стояла выпивка и была разложена закуска.
– Ковальчук? – коротко спросил Крячко.
– А твое какое дело? – набычившись, отозвался мужчина.
– Слышь, ты кто вообще? – тем временем грубо взял полковника за рукав хозяин квартиры – видимо, тот самый Гриша Николаев.
– Отстань, к тебе вопросов нет, – так же грубо высвободил рукав Крячко, – у меня к нему вот дела…
– Какие дела?! Ты кто?! – заорал Ковальчук, поднимаясь с места. – Пошел вон отсюда!
– Только вместе с тобой, – ответил полковник, ловко заводя руку Ковальчука назад.
– Эй, ты чего творишь, дядя? – не на шутку встревожился Николаев и навалился на полковника сзади, однако с Крячко не так-то просто было справиться, поскольку он сделал движение задом, которое опрокинуло Николаева на пол.
– Я звоню в ментуру, короче, – отползая, проговорил Николаев и потянулся к мобильнику, лежавшему на столе.
– Не трудись, она уже здесь, – тяжело дыша от натуги, проговорил Крячко, нагнул голову, высвободил руку и ударом с правой отправил Ковальчука обратно на диван. Затем достал свое удостоверение и для пущей важности показал ствол пистолета.
– Мобильник положил обратно, сел на стул, – приказал он хозяину квартиры. – А ты, – указал пистолетом на Ковальчука, – рассказывай, почему обидел стажера.
– Ты это… Ствол-то убери, а потом говорить будем. И вообще…
– Что вообще? – Крячко был откровенно зол на этого Ковальчука, который, можно сказать, испортил весь его день, и собирался отыграться на нем по полной программе. – Собирайся давай, в главке будем разговаривать. Почему со стажером не поехал?
Ковальчук потянулся за бутылкой, но Крячко грозно преградил путь его руке пистолетом и непререкаемым тоном изрек:
– Собирайся!
– Ну, я даже затрудняюсь сказать, почему деру дал, – вдруг подал голос слегка протрезвевший и скованный наручниками Ковальчук.
– А я тем более затрудняюсь, – не отказал себе в удовольствии поерничать сидевший за рулем Крячко.
– Да я вообще деру не давал, – снова набычился Ковальчук. – А вы не по закону действуете. Не должен был я со стажером ехать. Вы повесткой должны вызывать. Не убивал я этого Водопьянова, у меня шок был… Мне подумать надо было, а думать я по-трезвому не умею. Выпить захотелось, вот и уехал.
– Ты не только по-трезвому не умеешь, а вообще, – усмехнулся полковник.
– Что вообще?
– Думать вообще не умеешь. Хочешь докажу? Я даже пальцы могу позажимать, только мне неудобно – я машину веду, поэтому пальцы загибай ты. Во-первых, потому что из фирмы этой своей с позором ушел. Во-вторых, потому что бухать начал и жену бросил. В-третьих, потому что, встретив своего бывшего шефа в ресторане, вместо того чтобы не обратить на него внимания, затеял с ним зачем-то драку и «засветился» в полицейском протоколе. Ну, и в-четвертых, как вишенка на торте – зачем-то грохнул Водопьянова. И скорее всего по пьянке.
– Послушайте, все это, может, и правильно… Три пункта. Но вот четвертый – явный перебор. Когда это случилось и где, я понятия не имею. Стажер может подтвердить – я от него первый раз узнал, что Водопьянова больше нет. Жалеть я о нем особо не буду, потому что говно человек, но я не убивал его.
– Где ты был вчера ночью?
– Вот проще простого ответ! – с прояснившимся лицом воскликнул Ковальчук. – Я у Гришки живу уже вторую неделю, у него и был. Разворачивай машину, поехали, он подтвердит.
– Тоже мне, железобетонное алиби – твой алкаш Гришка! Сейчас прямо разверну машину… Насмешил, ей-богу.
– Ничего вы мне не пришьете… – Ковальчук мрачно уставился в лобовое стекло. – Вот чертов хрен! Из-за него влип в такое дело! Козлина жадная, блин!
– Кто? Водопьянов?
– А кто же? О покойниках хотя плохо не говорят, но мне на это наплевать. Я говорю – может, к детям своим и хороший был, а у него их целый вагон. Для детей своих нас и обирал.
– Нас? – удивился Станислав.
– В фирме было четыре человека: Водопьянов, Бортников, я и Макс Волков. Он, правда, там работает до сих пор, а на мое место девку какую-то взяли. Кстати, их бы и проверили – Макс тоже недовольство высказывал, но осторожничал, место терять не хотел. И девка эта за полгода наверняка прочухала, что ее там «обувают».
– С секретаршей почему не попрощался, когда уходил?
Ковальчук непонимающе воззрился на Крячко. И пожал плечами:
– Не помню.
Приехав в главк, Крячко продолжил допрос:
– Ну, расскажи, за что убил своего бывшего шефа? Что не поделили-то?
– Да не убивал я его, – хмуро отозвался Ковальчук. – Там, в фирмешке его этой, все в основном делили между собой Водопьянов и Бортников, а мне доставались лишь крохи с барского стола. Они там все так обставили. Ну, я решил это дело исправить, с клиентурой мутить начал.
– Короче, давай по делу, – стукнул по столу Стас. – Значит, в ночь убийства ты был на квартире у Гришки Николаева. И никто, кроме Гришки, это подтвердить не может?
Ковальчук отрицательно покачал головой.
Глава 6
Маргарита Николаевна выглядела, прямо скажем, неважно, когда ее увидел Гуров. В домашней обстановке она казалась какой-то серой, невзрачной и потухшей. Квартира Водопьяновых, напротив, смотрелась весьма презентабельно – классический для московского среднего класса гламурненький евроремонт и современная мебель.
– Проходите, – проговорила хозяйка безвольным голосом и отступила в глубь прихожей.
Затем она как-то вяло предложила полковнику кофе, от которого он тут же отказался – время было дорого.
– Итак, давайте по порядку, – начал Гуров. – Где был пистолет?
Водопьянова провела полковника в дальнюю комнату, которая служила кабинетом ее погибшему мужу, и указала на ящик в письменном столе:
– Здесь он лежал. А сейчас нет.
Гуров подошел и заглянул в ящик. Там были какие-то бумаги, ручки, другие канцелярские принадлежности, а также парочка грамот, выданных Водопьянову Алексею Викторовичу по различным поводам, вроде того, что он был признан «предпринимателем месяца» по версии префекта Северо-Западного округа столицы.
– Что за пистолет был, Маргарита Николаевна? – поинтересовался Лев. – И откуда он, кстати, у вашего мужа?
– Вроде бы это был какой-то импортный, итальянский… Я не помню точно. А откуда? Он давно появился, я еще спросила у мужа – зачем, а он сказал, что у него бизнес, может быть всякое… Хотя он лежал себе и лежал, не помню, чтобы он брал его когда-нибудь.
– А ключ от ящика где?
– У мужа, – ответила Водопьянова. – И у меня еще запасной.
– Запасной где хранится? – быстро спросил Гуров.
– Как где? – растерялась Маргарита Николаевна. – Ну, где и все остальные…
– А остальные?
Водопьянова показала в сторону коридора. Гуров вышел туда и увидел на стене шкафчик, внутри которого висело несколько ключей. Шкафчик, разумеется, не запирался, следовательно, ключ мог взять кто угодно из домашних, да и гости Водопьяновых при большом желании могли им завладеть или сделать слепок.
– А когда вы видели этот пистолет последний раз? – уточнил он.
– Да вчера только! Мне были нужны бумаги Алексея, поэтому я заглянула в его стол. И вчера пистолет был на месте, это совершенно точно! А сегодня нет.
– А что говорят члены семьи по этому поводу?
– В том-то и дело, что я ни с кем не смогла поговорить! – раздосадованно произнесла Маргарита Николаевна. – Кристина с Костей с утра ушли в институт, а Марина – на работу. Галина еще вчера уехала к себе, не ночевала у нас… Так что я и посоветоваться-то ни с кем не могла.
– А кто вообще был за это время у вас в квартире?
Водопьянова подумала и со вздохом ответила:
