Лишние - Райт Александра

– У меня не было времени подниматься за ним в квартиру, не терпелось сообщить тебе потрясающую новость, – радостно прощебетала Стина.

– Крис сделал тебе предложение? – воодушевилась Ульрика. Они со Стиной много раз представляли, как будут подружками на свадьбах друг друга, какие на них будут платья, как восторженно на них будут смотреть гости. Им нравились совершенно разные вещи. Ульрика хотела скромное платье в стиле бохо, а Стина мечтала об экстравагантном голубом платье с пятиметровым шлейфом, чтобы его несли несколько очаровательных маленьких девочек. Ульрика хотела простой букет из лаванды или других полевых цветов, а Стина мечтала о пионовидных розах в цвет платья, и букет непременно должны были дополнять вставки из хлопка. Впрочем, хлопок в букетах нравился им обеим.

– Холодно, – не менее радостно сообщила подруга.

– Твоя стерва-начальница дала тебе повышение? – продолжала угадывать Ульрика.

– Теплее, – сообщила Стина. – Ладно, не буду томить. Я выиграла в лотерею двадцать тысяч крон, и знаешь, что я собираюсь сделать с этими деньгами?

– Купишь те желтые глазастые туфли от Москино? – предположила Ульрика.

– А вот и нет. Я собираюсь купить тебе билет в Портленд, – Стина захлопала в ладоши. – Здорово, правда?

– Ты с ума сошла? – на выдохе произнесла Ульрика. – Я не могу принять их.

– Еще как можешь и примешь! – настаивала подруга. – Я устала смотреть, как ты прозябаешь в одиночестве. Ты никогда в жизни не улыбалась так, как улыбаешься, говоря о Дэннисе. Я хочу, чтобы была счастлива, и я куплю тебе эти чертовы билеты. Поняла?

– Поняла. Ох, а что же мне делать с учениками? – растерялась Ульрика.

– Думаешь, во всем Стокгольме не найдется равного тебе учителя английского для малышни? Не льсти себе, – усмехнулась Стина. – Все, что от тебя требуется – договориться с начальством о бессрочном отпуске и назвать мне дату вылета.

– Боже, я не верю, что это происходит в реальности, это какой-то сюр, – улыбка расползлась по лицу Ульрики. Принимать деньги от лучшей подруги было неудобно, но все-таки проще, чем от мужчины. У них со Стиной бывали разные времена. Когда подруга месяцами сидела без работы, Ульрика всегда брала расходы на себя без лишних вопросов. Она не ожидала ничего взамен: так работает дружба. Ты не ждешь, пока тебя о чем-то попросят: чувствуешь, когда другу нужна поддержка, и делаешь все, что в твоих силах, чтобы хоть на чуть-чуть упростить его жизнь. Нужно быть полным придурком, чтобы смотреть, как твой друг умирает от жажды и не протянуть стакан воды или смотреть, как друг умывается собственными слезами, и не протянуть платок. Такая дружба не стоит ломаной кроны. Ради настоящего друга ты снимешь последние глазастые туфли от Москино.

Ульрика расцеловала подругу и заверила, что обязательно отплатит ей таким же добром, но Стина лишь отмахнулась.

– Глупости! Нет ничего дороже твоей счастливой улыбки. Да и вообще, я бы пропала без тебя, – Стина крепко сжала в объятиях подругу. – Обещай звонить мне каждый день.

– Да я еще никуда не уезжаю, – с улыбкой возразила Ульрика.

– Все равно, обещай! – настаивала Стина.

– Хорошо, – Ульрика сдалась под ее натиском. – Торжественно клянусь звонить тебе каждый божий день. Прости, у меня нет Библии, чтобы я могла положить на нее руку.

– Ну все, теперь я могу идти. А ты, кажется, не домылась, – Стина пальцем сняла кусочек пены с волос подруги.

Проводив Стину, Ульрика вернулась в душ. От радостного волнения руки дрожали, и мочалка все время выпрыгивала из пальцев. Кое-как закончив водные процедуры, Ульрика написала сообщение Дэннису: “Привет, не спишь?” В Стокгольме было уже за полдень, а в Портленде ночь была в самом разгаре. Телефон завибрировал: вместо того, чтобы ответить на сообщение, Дэннис позвонил.

– Привет, милая. Что-то случилось? – сонным голосом спросил Дэн. Обычно Ульрика никогда не писала ночью, поэтому ее сообщение сильно взволновало Дэнниса.

– Прости, Дэнни, я не хотела тебя разбудить, – раскаялась Ульрика.

– Перед тем, как заснуть, я долго думал о тебе. Похоже, господь услышал мои мысли, – с улыбкой в голосе сказал Дэн. – Так что случилось?

– Это Стина. Она выиграла в лотерею и решила купить мне билеты. Я прилечу к тебе, – одновременно с восторгом и волнением сообщила Ульрика. Она знала, как сильно Дэннис хотел этого, но так сильно боялась обмануться, что постоянно сомневалась в искренности его чувств. Но она была уверена, что когда увидит его, то все сомнения рассеются, как туман, оставив после себя твердую почву из уверенности в завтрашнем дне.

– Ульрика, милая, не думал, что когда-нибудь скажу тебе такое, но твоя подруга сделала меня самым счастливым мужчиной на земле, – они оба рассмеялись в трубку. – Когда ты вылетаешь? – спросил Дэннис.

– Нужно решить вопрос с работой, плюс пара дней на сборы. Боже, я так взволнована, – торопливо произнесла Ульрика.

– А я просто счастлив. Как будто Рождество настало посреди лета. Ты даже не представляешь, что тебя ждет здесь, – мечтательно сказал Дэннис. – Я окружу тебя таким вниманием и заботой, как никто и никогда. Я с утра до ночи буду носить тебя на руках, ты забудешь, как ходить.

Ульрика рассмеялась. Дэннис знал, что в эту самую минуту она одной рукой держит телефон, а второй скромно прикрывает рот. Он бы отдал все на свете, чтобы прямо сейчас отодвинуть ее руку и целовать до тех пор, пока улыбку не сменят тихие стоны.

– Не хочу с тобой прощаться, но тебе нужно спать, – нежно сказала Ульрика.

– Я позвоню тебе вечером, – пообещал Дэн, имея в виду Портлендское утро.

Директор школы, в которой работала Ульрика, с пониманием отнесся к ее просьбе и не стал задавать лишних вопросов. Ульрика всегда была у начальства на хорошем счету, и если уж она о чем-то просила, значит это было необходимостью. Ульрика предупредила детей, что со следующего понедельника у них будет новая учительница, и попросила их быть умничками.

После уроков она собрала свои личные вещи: маленькую косметичку, недочитанный томик Гессе, расческу и блистер с витаминами. Ульрике хотелось поскорее освободить место для замещающего учителя, казалось, что так она приблизит день встречи с Дэннисом.

Теперь каждый день после работы она проводила со Стиной или гостила у матери. В отличие от подруги, мать очень волновалась о предстоящем отъезде дочери. Да что там? Она была в ужасе. Никогда раньше Ульрика не выезжала одна за пределы Стокгольма. Во всех путешествиях ее сопровождали либо мать, либо подруга. Когда Ульрика сообщила матери о том, что поедет одна не просто за границу, а в Америку, у матери чуть сердце не остановилось. Карин растила дочь одна, она была всем для нее. Мать не могла надышаться дочерью, а с тех пор как умер отец Ульрики, она полюбила дочь с удвоенной силой и изо всех сил старалась восполнить нехватку отцовской любви. Стоит признать, она блестяще справлялась со своей миссией. Ульрика никогда не чувствовала себя сиротой. Порой одного родителя более чем достаточно для счастливого и полноценного детства.

– Может, еще передумаешь? – спросила Карин за день до вылета.

– Мам, ты чего? Самолет уже завтра. Я так сильно ждала этого, – Ульрика обняла мать, чтобы успокоить.

Новый муж Карин ушел на кухню, чтобы сварить всем кофе. А женщины расположились в просторной и светлой гостиной, которая как и прежде была украшена фотографиями и рисунками Ульрики. Они сидели на диване перед искусственным камином друг напротив друга, симметрично подвернув одну ногу под другую. Это была их общая привычка, они делали это не сговариваясь, на каком-то рефлекторном уровне.

– Прости, золотко. Ничего не могу с собой поделать, на сердце неспокойно, – Карин взяла дочь за руку. Новость об отъезде дочери шокировала Карин не меньше, чем если бы ее лечащий врач сказал, что ей придется отнять обе ноги разом и без наркоза. – Ты поймешь меня, когда у тебя будут свои дети.

– Все будет хорошо, обещаю, – заверила Ульрика.