Андрей Иванов - Золотой интеллект
— Встать! — услышал оперативник.
Приказ был отдан поставленным командным голосом.
«Видать, бывший военный», — мелькнуло в голове старшего лейтенанта.
— Петенька, ты что! — подала голос Галя.
Супруг метнул взгляд на неверную половину.
— С тобой я потом поговорю, — сдержанно произнес Петя. — А ты пошел во двор.
Волков попытался было что-то сказать, но хозяин жестом остановил его.
— Я сказал, во двор!
Вздохнув, Волков направился из комнаты. Очутившись на улице, оперативник оглянулся на человека с ружьем.
— Туда. — Петя показал рукой на дорожку, ведущую к заднему выходу с участка, за которым начиналось поле.
Конвоируемый обманутым мужем, Волков очутился на широком зеленом лугу.
— Куда дальше? — поинтересовался оперативник.
Петя показал дулом ружья на рощу, начинающуюся за полем. Вокруг было безлюдно. Двое людей, один из которых держал в руках ружье и шел чуть сзади второго, направились в сторону леса.
«Комиссаров ведут на расстрел...», — вдруг вспомнил Волков строчку из какого-то школьного стихотворения.
Про себя он горько усмехнулся.
«Хорунжий крикнул «Пли!», но песня продолжалась...», — всплыла в памяти строка из все той же школьной программы.
Волков обернулся и посмотрел в глаза Пете.
— Слушай, а жена-то у тебя хорошая баба, — вдруг сказал оперативник. — Я к ней начал приставать, а она говорит: «Пошел вон, я мужа люблю...»
— Врешь, — мрачно отреагировал Петя.
Волков пожал плечами:
— Я же не знал, что она замужем. Гляжу, красивая баба. Одна в доме. Дай, думаю, пристану. Но не тут-то было. Тебе, брат, можно позавидовать.
Петя задумался.
— А что ты у меня дома делал?
— Я коммивояжер.
— Чего?
— У нас деревообрабатывающая фирма. Езжу, предлагаю материалы на строительство, которые мы производим. Тебе вагонка не нужна? Штакетник-то давно менять пора. Подумай, сделаю хорошую скидку.
— Какую скидку! Ты что мне зубы заговариваешь?! — огрызнулся Петя.
— Петя, на твою жену только слепой не западет. Но тебе повезло, что она у тебя такая верная.
Хозяин дома внимательно осмотрел «коммивояжера» и опустил ружье.
— Что у тебя еще, кроме вагонки?
— Брусья, фанера, доски... — начал перечислять оперативник.
— Прессовка есть?
— А как же!
— Так как, ты говоришь, тебе моя жена ответила?
— Пошел вон, говорит, я мужа люблю.
— Ты на всех баб так сразу бросаешься?
— Перед твоей, извини, не смог устоять. Уж больно хороша. Я ж не знал, что у нее муж есть...
Последние слова польстили самолюбию Пети. Он закинул ружье за спину и похлопал Волкова по плечу.
— А ты вроде неплохой парень, — сказал счастливый муж.
— Может, коньячку за встречу?
— Коньячку... Пожалуй, можно. Пошли в дом.
Новые знакомые вернулись в комнату, где бледная как полотно Галя продолжала сидеть на диване.
— Вы извините, Галя, что так получилось, — с порога сказал Волков. — Знай я, что у вас муж есть, ни когда бы себе этого не позволил. Я объяснил Петру, что зашел предложить материалы, которые изготавливает наша фирма. Я же торговый агент.
— Давай посмотрим твои образцы, — обратился к нему Петя. — А ты, — он посмотрел на жену, — приготовь чего-нибудь пожевать.
— Может, сначала выпьем за знакомство? — Слава решил уйти от опасной темы.
— Давай, — согласился хозяин,
Волков достал коньяк и, открыв бутылку, наполнил стопки. Новые знакомые выпили.
— Эх, хорошо, — выдохнул Петя.
Галя занялась ужином, а мужчины продолжили прикладываться к коньяку. К счастью для Волкова, Петя больше не возвращался к теме пиломатериалов. Хозяин дома оказался удивительно словоохотлив. Он начал рассказывать о своем бизнесе и говорил без умолку, не давая вставить ни слова.
— Мы сейчас в Краснодаре цех один откупили, там раньше типография была, «Краснодарскую правду» печатала. Цех этот лет десять простаивал. Так мы что решили. Начнем всякую пляжную продукцию производить и сюда, в Сочи, перекидывать...
Волков сделал вид, что ему интересен рассказ Пети, и подогревал того вопросами и комментариями. Когда Галя приготовила ужин и накрыла на стол, бутылка оперативника уже опустела.
— Ничего, у меня в закромах кое-что найдется, — улыбнулся Петя.
Он вышел из комнаты и спустился в подпол. Минут через пять повеселевший хозяин вернулся в комнату с трехлитровой банкой, в которой плескалась жидкость древесного цвета.
— Это будет не хуже твоего коньяка, — сказал Петя.
— Самогон?
— Не просто самогон. Я его настаиваю на перегородках от грецких орехов.
— Выглядит аппетитно...
— Попробуешь, пальчики оближешь!
От выпитого коньяка хозяин уже был изрядно навеселе. Язык его временами заплетался.
— За тебя, — заявил он, глядя на Волкова. — Кстати, как тебя звать?
— Вячеслав. Слава.
— Хороший ты парень, Слава!
Оперативник выпил стопку самогона, отметив про себя, что напиток очень забористый. Петя продолжил рассказ о своем цехе, о коллегах и конкурентах. Волков время от времени наполнял его рюмку. Час спустя хозяин окончательно захмелел. Глаза его помутнели, а речь стала сбивчивой. Между тем за окнами стемнело, южная ночь легла на поселок, звезды серебряными иглами прокололи темное небесное полотно.
— Спасибо вам, ребята, — сказал Волков. — Мне пора. Не хочу, как говорится, быть навязчивым.
— Да посиди еще, — возразил Петя.
— Извини, брат, завтра с утра на работу.
— Ну давай по последней. На посошок.
— Разве что по последней.
Волков разлил самогон и поднял стопку.
— За вашу семью, — сказал он. — Дай Бог всем так жить!
— Спасибо вам, Слава, — произнесла Галя.
Во время застолья она почти не пила и настороженно наблюдала за мужем и гостем. После последнего тоста, однако, она выпила до дна. Петя тоже опрокинул стопку, затем потянулся вилкой к блюду с домашними огурцами. Вдруг его рука замерла и вяло опустилась на стол. То же самое случилось и с головой хозяина. Опустив лоб на скатерть, Петя заснул. Губы его начали причмокивать, а нос и рот стали издавать сопяще-храпящие звуки. Волков и Галя молча сидели рядом, глядя то друг на друга, то на спящего Петю.
— Надо отнести его в спальню, — наконец сказала девушка. — Не бойся, он не тяжелый.
Хозяин действительно оказался легче, чем выглядел. Взяв за руки и за ноги спящего, молодые люди, отнесли его в соседнюю комнату и положили на кровать. Затем Галя плотно закрыла дверь в спальню.
— Теперь его до утра из пушек не разбудишь, — сказала хозяйка. — Хочешь еще что-нибудь? Может, кофе или чай?
— Спасибо, Галя, я пойду.
Волков окинул взглядом комнату, ища сумку. Взяв ее, оперативник последний раз посмотрел на комнату, где провел вечер.
— Ну, пока, — сказал он.
— Пока, — ответила девушка.
Старший лейтенант наклонился, чтобы поцеловать хозяйку в щеку. Вдруг ее прерывистое дыхание так обожгло милиционера, что его руки сами собой крепко обняли девушку. Вместо краткого поцелуя в щеку родился долгий поцелуй в губы, во время которого у Волкова закружилась голова и он едва устоял на ногах.
— Оставайся, — прошептала Галя. — Постелю тебе на чердаке. У нас часто гости ночуют.
Уговаривать оперативника долго не пришлось. Волков и Галя поднялись на чердак, где имелась небольшая комната для гостей. Обстановка в ней состояла из шкафа, письменного стола и широкой кровати, над которой висело тусклое бра. На этой кровати и случилось то, ради чего милиционер приехал в гости к Гале. Поздно ночью хозяйка спустилась вниз и легла в спальне рядом с крепко спящим супругом. Утром, выпив чай с лимоном, предложенный Галей, и простившись с гостеприимными хозяевами, оперативник поспешил на автобусную остановку.
17
В среду Волков прибыл в Петербург, на Московский вокзал. Выйдя на перрон, он вдохнул свежий воздух и сразу почувствовал разницу между жарким Сочи и северным Питером. Здесь уже веяло осенней прохладой. Поежившись, оперативник зашагал в сторону станции метро. В тот же день в Двенадцатом отделении милиции состоялся разговор Волкова с коллегами — Соловцом, Лариным и Дукалисом.
— Ну, как съездил, Слава? — сказал Соловец.
— Хорошо, отдохнул немного от вас.
— Искупался? — поинтересовался Ларин.
— А как же!
— Как девушки? — спросил Дукалис.
Волков улыбнулся:
— Девушки там хорошие.
— Ладно, про девушек расскажешь потом, — сказал Соловец. — Что по делу?
— Узнал, чем занимался Спасский в Сочи. Три года назад действовала фирма «Диамант». Это была своего рода финансовая пирамида, типа «МММ». Там целый букет правонарушений. В деле «Диаманта» фигурировал Спасский, но он проходил по нему, так сказать, по касательной.
— В каком смысле?
