Сергей Ивлев - Деградация
– Ты кого–то ждешь? – спросил Иван.
– Все нормально! – Петр хихикнул. – Значит брюнетка среднего роста с сиськами? Сейчас приведу.
– Чего?!
– Ничего, – сказал он, вылезая из–за стола. – Ну нажремся мы в ноль, и что с этого толку? А так какое–то разнообразие.
– Петя, погоди, ты что задумал?
Но Петр уже шел открывать дверь. Через пять минут он вернулся в компании двух девушек, блондинки и брюнетки, обе выглядели лет на двадцать, не больше.
– Снежана, или как там тебя? – он обратился к темненькой девушке. – Видишь молодого человека? Звать Иваном. Он скромный. Твоя задача сделать из него отвязного мачо. – Затем взглянул на Ивана: – В полном соответствии с вашим вкусом, товарищ лейтенант.
Звание Ивана не произвело на девушек никого впечатления, похоже они знали заранее, куда направляются, и что удивительно, это их ни сколько не смущало.
– Петя, ты охренел в конец…
– Ну, можешь почитать ей Шопенгауэра, если это тебе ближе. – Девушки засмеялись, Петр усмехнулся. – Вот эта комната, – он указал пальцем, – в полном вашем распоряжении на пару часов. Вперед, время уже тикает. – С этими словами он практически затолкал их в комнату и закрыл за ними дверь. – Пупсик, а нам туда, – донеслось нарочито весело из–за двери.
Иван прошел по комнате к разложенному дивану, зачем–то бросил взгляд в окно, из которого изрядно поддувало, затем попытался оценить ситуацию. Он смотрел на девушку, совершенно не представляя, что собственно ему с ней делать. К проституткам он относился очень предвзято, и ему было противно смотреть на репортажи по телевизору с очередными облавами, периодически мелькавшими в эфире. Кроме того, у него постоянно возникал вопрос, кто на таких способен клюнуть? Но девушка, стоявшая перед ним и чуть заметно улыбавшаяся, как–то совершенно не вписывалась в телевизионный формат. Она не выделялась дикой раскраской лица косметикой, была совершенно не вульгарно одета, напротив, вполне себе обычная повседневная деловая рабочая одежда. Симпатичный женский брючный костюм. Никогда даже не подумаешь о ее роде деятельности, обычная среднестатистическая представительница офисного планктона. Похоже, что телевидение просто держало формат. А может это Петр знал какие–то особые места обитания не форматных жриц любви.
– Значит, Снежана?
– Кристина вообще–то, Снежана светленькая, – девушка указала взглядом на дверь. – Если хочешь, зови меня как тебе угодно. Что там твой друг про ролевые игры говорил, напомни, пожалуйста?
– Чего он говорил? – Иван округлил глаза.
– Что ты скромный, а я должна быть порочной и развратной. Хочешь, попробую себя в роли медсестры?
– Вот это установка. Я фигею, – выдал Иван вслух, хотя понимал, что Блинов, скорее всего, просто прикалывался, – Петя немного перестарался. Или даже много.
– Что–то не так? – Кристина сняла пиджак и повесила его на единственный в комнате стул, стоящий за письменным столом.
– Да не хочу я никаких игр! И вообще, ничего не хочу…
– Я тебе не нравлюсь? – Улыбка исчезла с лица девушки, она сразу посерьезнела.
– Почему же, ты очень приятная. Да чего там, красивая, фигуристая.
– Спасибо. Значит, проблем нет? – она расстегнула ремень, затем сняла брюки и положила к пиджаку.
– У меня мало опыта общения с девушками вашей профессии. Я даже не уверен, нужно ли мне это. Ваше появления было несколько неожиданным. – Иван ощущал себя совсем не в своей тарелке.
– Не переживай. Я устроена точно так же, как и девушки других профессий, – она расстегнула блузку, сняла, аккуратно ее сложила и положила на стул, оставшись в чулках, трусиках и бюстгальтере, затем повернулась к Ивану, демонстрируя свой третий размер. – Ну как, сомнения уходят?
Иван смотрел на девушку, о существовании которой еще десять минут назад и не подозревал. Затем, немного неожиданно даже для себя, спросил:
– Зачем ты этим занимаешься? Молодая, красивая. Могла бы себе спонсора найти, если уж совсем туго. Тоже мне, приехала и не поступила…
– Приехала и поступила, – отрезала Кристина с вызовом, глядя прямо в глаза. – Но еще жить на что–то надо. А зависеть от кого–то я не хочу. Потому что, если честно, вы все мужики – редкостные козлы. Послушай меня, Иван, да? Ваня, не надо лечить меня, ладно? Я должна исполнить свою работу. Я ее исполню. Все, точка. – Она снова улыбнулась, входя в роль.
– Тогда можешь одеваться. Мне от такой работы ни тепло, ни холодно. Я тебя ни к чему принуждать не собираюсь. И претензий не имею.
Улыбка снова сошла с ее лица, срывающимся голосом, она спросила:
– Зачем ты это делаешь? Я же тоже человек. Не надо лезть ко мне в душу.
– Так я тоже не железный. Это ему, – Иван указал на стену, из–за которой уже доносились стоны, – все равно. Трахнул девку, забыл о ее существовании. Следующая. Он такой, это его право, я его не осуждаю. Он тебя позвал для меня из лучших побуждений. Только мне не плевать. Я как раз во всех в первую очередь людей и вижу. И ты, хоть конечно и очень сексуальная, вот только я козлом себя не считаю, что бы бездумно исполнять животные инстинкты, и не думать ни о чем. – Иван посмотрел на девушку. – Извини, но мне это противно. Мне жаль, что ты встречаешь только козлов.
Та посмотрела на него, и прошептала:
– Если ты откажешься, я останусь без денег. Так сказал твой друг.
– Не волнуйся, я скажу, что все было как надо. Повторяю, претензий не будет.
Девушка поджала губки, ее глаза налились слезами, но она пыталась изо всех сил обойтись без слез. Она взяла свою сумочку в руки, подошла к Ивану и села на разложенный диван, достала зеркальце, посмотрела на себя, шмыгнула носом.
– Прости. Ну вот, еще чуть–чуть, и тушь потечет…
Иван подошел к ней и сел рядом, затем, уже мягче, сказал:
– Правда, оденься. Прохладно все же. Простынешь.
Девушка посмотрела на Ивана. Затем отложила зеркало, протянула ладонь к его щеке, осторожно прикоснулась, аккуратно повернула его голову к себе:
– Мне жаль, что ты меня узнал только как проститутку. Если финансовый вопрос мы уже уладили, и не имеем друг к другу никаких претензий, тогда я займусь с тобой любовью бесплатно. – Кристина пересела на колени Ивану. – Пожалуйста, не отвергай меня. Я буду с тобой не ради денег.
Иван смотрел на нее, в одном лишь нижнем белье, сидящую у него на коленях, и уже трясущуюся от холода, а может это была нервная дрожь. Пожалуй, порыв вполне искренен. Или она профессионал до мозга и костей. Кристина же смотрела на него влажными глазами, ее зрачки бегали, она изучала его лицо, затем обняла, поцеловала в щеку, и прошептала на ухо:
– Не стесняйся. Расстегни мне лифчик. Доставь девушке удовольствие. Я в жизни еще никого об этом не просила…
– Если девушка просит… – Прошептал он ей в ответ, обнял ее и стал на ощупь пальцами искать застежку на спине.
***
Через два часа Блинов снова разливал водку по рюмкам у себя на кухне.
– По последней, – сказал Иван.
– По крайней, – поправил Блинов.
– Петь, не делай так больше никогда.
– Как, Вань?
– Не надо проституток приглашать. Для меня. Это тяжело. Кстати, сколько я тебе должен?
– Девки за мой счет, это подарок. Чего, не понравилась? Черт, зря ей премиальные выдал…
– Наоборот, очень понравилась, это–то и страшно, – мрачно сказал Иван.
– Ну и она о тебе аж с придыханием говорила, пока я их в лифт сажал. Вань, относись к этому проще. Ты покупаешь услугу, они ее оказывают. Как я понял, тебе оказали хорошую услугу.
– Петь, да не могу я так, это цинично…
– Вон оно что. Тебе дать ее координаты? Предложишь ей руку и сердце. Совет да любовь! – Петр перекрестил Ивана. – А чего, салатику пожрем!
– Не издевайся. И не богохульствуй. Мне не следует с ней встречаться снова, это понятно. Вообще. Она проститутка.
– Вот и молодец, не окончательно безнадежен. Ты прав. Это диагноз на всю жизнь. Я вот их по выражению лица и взгляду без проблем отличаю.
Ничего особенного во взгляде Кристины Иван не заметил, поэтому решил не уточнять этот вопрос, а просто продолжил мысль:
– Просто я вот думаю. Повстречай я ее, допустим, случайно на улице. Познакомился. То, се, конфеты–букеты, потом и свадьба. А она бы так никогда и не призналась в своем прошлом. Так бы ведь и прожили–то жизнь…
– Ага, пока в один прекрасный день, какой–нибудь мужик не обратился бы к ней, мол а не ты ли та шалава, которую я снял лет десять назад? Мне понравилось, может, повторим? Муж ведь не против?
– Ну тебя…
– Слушай Ваня, ладно Кукушкин, но ты–то не будь романтиком–идеалистом, хорошо? Посмотри вокруг. Этот мир совсем не для таких. А то такой лошадке–то на шею садятся и едут, пока она не издохнет. А пока лошадка подыхает, ей уже другую присматривают. И я сейчас не только о бабах. Вся наша жизнь такая. – Блинов поднял рюмку. – Давай выпьем за тебя.
